Наталья Александрова - Не все кошки серы

Так или иначе я знаю, что у меня кто-то крысятничает, в этой части все верно. Для начала, отдай мне те ключи, о которых ты говорил.

Ведь, насколько я понимаю, они должны быть у тебя, раз уж ты хотел встретиться со мной.

Маркиз кивнул и протянул Бульдозеру связку ключей, прикрепленную к голубоватому полупрозрачному брелоку.

Бульдозер повертел брелок в руках и поднял глаза на Леню:

— Как эта хрень открывается?

Леня показал, где нужно нажать. Брелок распался на части, и на ладонь Бульдозера выпал узкий листок с цифрами.

Авторитет несколько секунд смотрел на записку и наконец с плохо сдерживаемой яростью проговорил:

— Ах, гаденыш… За все хорошее — так отплатить…

Он встал, открыл дверь и окликнул Деда;

— Возьми с собой пару ребят, — распорядился он, — поедем к «крысе» в нору!

Затем он повернулся к Маркизу и сказал:

— Ты тоже поедешь с нами. Если твой рассказ подтвердится — у меня к тебе никаких претензий, и девчонку твою помогу освободить, ну а если нет — пеняй на себя.

Сам Бульдозер с шофером и телохранителем поехали впереди, на «шестисотом» «мерседесе», Дед с Маркизом и двумя бойцами погрузились в джип и двинулись вслед за хозяином.

Один из бойцов, тот самый, что схватил Леню на таможенном складе и едва не отбил ему почки, всю дорогу шипел на Маркиза, как невыспавшаяся кобра, и норовил как бы случайно заехать ему локтем под ребра.

— Мы с этим козлом еще разберемся! — бормотал он, ни к кому не обращаясь. — Однозначно это он, ворюга, на складе хозяйничал!

— Уймись, Генка! — прикрикнул в конце концов на него Дед. — Что хозяин скажет, то и будешь делать, а своевольничать тебе никто не позволит!

Наконец машина остановилась.

Выбираясь из джипа, Гена сделал вид, что споткнулся, и снова болезненно ткнул Маркиза в бок кулаком. При этом он прошипел ему прямо в ухо:

— Ты не думай, что меня обведешь вокруг пальца! Я с тобой, падла, еще разберусь!

Леня скрипнул зубами, но промолчал.

В данный момент ситуация не благоприятствовала выяснению отношений.

Обе машины стояли перед подъездом элитного, прекрасно отделанного дома в старом районе неподалеку от Невского. Над дверью висела видеокамера. Бульдозер встал так, чтобы его было хорошо видно, и резким, холодным голосом произнес:

— Открывай, я в седьмую квартиру!

Дверь мгновенно распахнулась, на пороге появился перепуганный парень в пятнистом комбинезоне, который буквально ел Бульдозера глазами:

— Борис Антонович, не ждали вас! Такая честь! Вас проводить?

— Не суетись! — недовольно прикрикнул на охранника авторитет. — И главное — шума не поднимай! И имей в виду — ты меня сегодня не видел!

— Как можно! — Парень стушевался и отступил к своему посту. — Да сегодня вообще всю ночь ни одного человека не было!

Все прибывшие поднялись на четвертый этаж. По беззвучному знаку авторитета бойцы встали по сторонам от двери. Сам Бульдозер, широко расставив ноги, остановился перед дверью и требовательно надавил на кнопку звонка.

Некоторое время за дверью царила тишина.

Бульдозер нажал на кнопку еще несколько раз, и наконец из квартиры донесся хриплый заспанный голос:

— Кто это надрывается среди ночи? Я сейчас охрану вызову!

— Ты сперва в глазок глянь, — миролюбиво посоветовал авторитет, — может, расхочется охрану будить?

За дверью послышалась какая-то возня и изумленный голос протянул:

— Борис Антонович, какая честь!

— Ты дверь-то открывай! — Бульдозер поморщился. — А то, говоришь — честь, а сам на лестнице держишь!

— Сию секунду. — Голос за дверью стал угодливым и приторным, как сахарный сироп.

Загремели замки, и дверь распахнулась.

На пороге стоял мужчина, словно сошедший со страницы модного журнала.

Правда, судя по его виду, сойдя с этой самой страницы, он двое суток ночевал на вокзале — такой у него был помятый и неприбранный вид.

Лицо покрывала щетина, волосы всклокочены, брюки и кашемировый пуловер измяты.

— Ты что же, Игорек, в одежде спал? — насмешливо поинтересовался авторитет. — Говоришь, что время позднее, а сам одет… Или собрался куда?

— Проходите, проходите, Борис Антонович! — угодливо забормотал хозяин квартиры, отступив в сторону. — Сидел, понимаете, телевизор смотрел — да и заснул в кресле…

— Совесть, выходит, чиста, — проговорил Бульдозер, входя в квартиру и оглядываясь по сторонам, — раз сон такой хороший… Я вот каждый день с трудом засыпаю!

Следом за ним в квартиру втянулась вся свита. Последним вошел Дед и закрыл за собой дверь.

— А ты хорошо живешь, красиво! — Бульдозер потрогал носком ботинка глубокий ворс ковра, перевел взгляд с бронзового светильника на старинное зеркало в рельефной серебряной раме. — Вроде не так я тебе много плачу… Видно, экономить умеешь! Научил бы старика, а? — Тяжелый взгляд остановился на лице хозяина квартиры, и тот невольно попятился, слепив на лице жалкое подобие угодливой улыбки.

— Шутите, Борис Антонович? — Игорь справился с лицом и предложил:

— Выпьете чего-нибудь?

— Выпью, только не здесь, — авторитет снова поморщился, — а насчет шуток… Какие уж тут шутки, мы свое отшутили! Ты вот мне лучше скажи, как у тебя со зрением?

— Не жалуюсь… — Игорь осторожно придвинулся, пытаясь догадаться, к чему клонит хозяин.

— А я вот плохо стал видеть! — пожаловался Бульдозер, доставая что-то из кармана. — Старость, видно… Ну-ка, прочитай старику, что здесь написано?

Он протянул на раскрытой ладони узкий листочек с напечатанной на нем цепочкой цифр.

Игорь с ужасом уставился на записку.

— Что, и у тебя никак с глазами плохо? — тихим издевательским голосом осведомился авторитет.

Игорь поднял на него взгляд затравленного животного и чуть слышно проговорил:

— Я.., я не знаю, что это такое… Первый раз вижу… Я тут совершенно ни при чем…

— Первый раз, говоришь? — по-прежнему негромко переспросил Бульдозер. — Как это первый раз, когда ты в фирме именно таможней занимаешься? Эти данные непременно должны были через тебя проходить! Вот только интересно, как они на сторону упорхнули! Ты не знаешь, Игорек, а?

— Я ничего не знаю! — взвизгнул тот. — Это ничего не доказывает!

— А мне и не нужно доказательств! — На этот раз Бульдозер заревел, как взбешенный бык. — Я не прокурор! Мне достаточно глаза твои поганые увидеть, чтобы понять: ты — крыса! А крыс можно только травить и топить!

Лицо авторитета побагровело, он схватился за шею и перевел дыхание.

— Один только вопрос у меня к тебе остался, — проговорил он хриплым, полным ненависти голосом. — Деньги.., деньги, которые ты у меня украл, — ты их все потратить успел, или что-то осталось?

Игорь, прижавшийся спиной к стене, дрожал такой крупной дрожью, что у хрустального бра дребезжали подвески. Услышав вопрос Бульдозера, он неожиданно оживился и угодливо залепетал: