Дарья Донцова - Билет на ковер-вертолет

— Ну и чушь тебе в голову пришла! — попыталась изобразить возмущение Вера, но я моментально остановила ее:

— Лучше скажи правду, иначе на тебя с одной стороны наедет Ленинид с приятелями, а с другой налетит Олег с ментами. Выжить тебе в таких условиях — без шансов.

Данильченко схватилась рукой за шкаф.

— Я ж ничего плохого не делаю…

— Верно, только следишь за соседями.

— Нет, просто у меня хороший слух, — стала отбиваться сплетница, — уловлю посторонний звук и несусь посмотреть, что случилось. Времена нонче сама знаешь какие, мало ли кто шалит, пригляд нужен.

— Сколько тебе дал Антон?

— Вилка!

— Быстро называй сумму! Раз, два… Смотри, сейчас позову Лининида, он как раз в квартире сидит.

— Тридцать тысяч, — плаксивым голосом вымолвила Вера.

— За что?

— Э… э… ну… в общем… Ничего противозаконного не делала, спасла Макаркина. Только он мне не платил.

— Ты же сейчас сама сказала про тридцать тысяч, — мгновенно уличила я Веру во лжи.

— В долг взяла.

— Понятненько. Ладно, собирайся.

— Куда? — затряслась Данильченко.

Я села на табуретку.

— Так в милицию.

— Зачем?

— Посадят тебя, Вера, за обман следствия. То-то бабам радость будет: местную совесть за хвост поймали, всех осуждала, поучала, а сама-то! Не просто рыло в пуху, все тело в перьях!

— Враки! Говорю одну лишь правду.

— Но не всю.

— Может, чего и забыла, — затараторила Вера, — так простительно, не девочка уже, память подводит.

— Не переживай, в ментовке умеют бороться со склерозом.

— Даже с места не сдвинусь! — уперла руки в бока Вера.

— Ладно, — кивнула я и встала.

— Эй, ты куда? — встрепенулась хозяйка квартиры.

— Пойду позвоню мужу, пусть сюда группу захвата пришлет. Мой тебе совет: увидишь в глазок мужиков в камуфляже и черных шлемах-масках, лучше немедленно отпирай замок, а то мигом сломают дверь и новую потом за свой счет ставить придется…

Данильченко прижала руки к груди, я же очень спокойно, с самым участливым выражением на лице продолжила:

— Хотела тебе помочь, пришла уладить дело осторожно и тихо, подумала, что шум Вере ни к чему. Ответит она, думала, спокойно на мои вопросы, прояснит ситуацию и станет дальше мирно жить. Но, увы, ты выбрала иную линию поведения. Ладно, побегу, дел полно. Кстати, у тебя сухари есть?

— Ванильные? — ошарашенно спросила сплетница.

— Любые, лучше черные, — очаровательно улыбнулась я. — Не следует выделяться из толпы, зэки не любят тех, кто высовывается, ванильные живо отнимут. Вот что, пока времени немного есть, включи духовку, сделай себе сухариков, а то вечером, в камере, захочешь перекусить, ан нечем.

Оставив Веру стоять столбом, я вышла на лестницу и нарочито медленно принялась спускаться по ступенькам вниз. Данильченко догнала меня у входа в нашу квартиру.

— Вилка, стой! — зашептала она, хватая за рукав. — Давай поговорим.

— Я предлагала диалог, но ты отказалась…

— Может, к вам зайдем? — нервно предложила Вера.

— Проходи, — улыбнулась я.

— Дома кто есть? — опомнилась «местная совесть».

Я быстро впихнула Данильченко в прихожую, дотянула сплетницу до своей спальни, сунула в кресло и велела:

— Рассказывай, здесь ты в абсолютной безопасности. Впрочем, постой…

Вера замерла с раскрытым ртом, я же вытащила из коробки электронный будильник, подаренный Куприну коллегами на день рождения, и торжественно поставила его на стол. Агрегат выглядит загадочно — абсолютно гладкий серебристый прямоугольник, сверху которого моргает красная лампочка. Чтобы увидеть цифры, надо нажать на крохотную кнопочку, передняя панель отъедет в сторону и обнажится окошко.

— Эт-та что? — просвистела Вера.

— Не бойся, невинная штука, беспроводной детектор лжи, — улыбнулась я. — Коли соврешь, он мигом издаст звуковой сигнал. Разработка ФСБ.

Данильченко перекрестилась и зачастила:

— Я как на исповеди! Одну лишь правду! Только ее, ничего другого! Клянусь! Он сам денег предложил! В долг! Мне на кухню не хватало! Если тебе Катька Ряскина из девяностой квартиры про то, что она мне шубу подарила, рассказывала, то она набрехала. Между прочим, я ей брак спасла, ничего Витьке про Сеньку не растрепала! А шубка-то Ряскиной велика была, вот она ее мне и принесла!

— Ты лучше спокойно, по порядку, — велела я, поправляя часы. — Начинай, Вера, без истерики.

Ситуация оказалась простой и противной, как дохлая крыса. Вся жизнь Веры Данильченко состоит в подглядывании и подслушивании за чужими людьми.

Всунув ноги в мягкие тапочки, Вера тенью скользит по подъезду.

— Люди жуткие неряхи и порядка не соблюдают, — пыталась она сейчас оправдать свое гадкое поведение, — живем-то рядом, мало ли чего. Кстати, Славка из двенадцатой квартиры машины обворовывал, магнитолы у людей вытаскивал, а кто об этом узнал? Я! И больше Слава не ворует.

— Но его никто не наказывал, — удивилась я, — не арестовывал. Как курил на лавочке с парнями, так и сидит себе.

Данильченко расплылась в улыбке и парадоксальным образом стала выглядеть еще гаже.

— Точно. Я пожалела Люську, его мать. Пришла к ней и выложила: вот, мол, так и так… Собственными глазами твое сокровище видела. Ишь, молодой да ранний!

…Люся, чуть не упав в обморок, принялась просить сплетницу:

— Вера, не губи пацана, дурак он, исправится. Сейчас ты уйдешь, такого ремня получит, на всю жизнь про воровство забудет.

Данильченко поджала губы, и тут Люся кошкой метнулась к комоду, вытащила из ящичка бархатную коробочку и всунула в лапы сплетницы.

— Возьми, носи на здоровье, только молчи…

Вот каким образом Вера сообразила, что молчание иногда бывает золотом в прямом смысле этого слова. Самое интересное, что безудержная болтунья Данильченко, женщина, которая обожает разносить сплетни, оказывается, умеет держать язык за зубами. С того случая Вера производила тщательную селекцию полученной в результате наблюдений информации. Если некие соседи, схватившись за сковородки, побили друг друга до крови, а потом уехали в травмопункт, Данильченко сладострастно мелит языком, живописуя малейшие детали вспыхнувшего скандала. Но вот о том, что к Нине Лапиной заглядывает любовник, самый настоящий полковник, Вера никому не обмолвилась и словом, за что обрела очень симпатичную сумму. В общем, чтобы особо не растекаться мыслью по древу, скажу кратко: Данильченко шантажировала тех, кто имел настоящие тайны, и активно вслух обсуждала тех, чьи секреты, по сути, секретами не являлись.

Примерно месяца за два до смерти Лизы Вера около трех часов ночи захотела в туалет и потащилась в санузел. Кругом стояла сонная тишина, но вдруг по-кошачьи острый слух Веры уловил посторонний звук.