Irena-Barbara-Ioanna Chmielewska - Две головы и одна нога (пер. В.Селиванова)

Ну уж нет, такого стыда я не перенесу! Гжегож, возможно, и проникся бы сочувствием и даже жалостью ко мне, а на кой черт мне его жалость? Глядишь, в глубине души еще и порадовался бы, что в свое время не связал своей жизни с моей, что вовремя женился на этой своей, второй… Нет уж, я предпочту трупом пасть, чем предстать перед любимым мужчиной в виде издыхающего призрака.

Одновременно покончив с прической и коньяком, я посмотрелась в зеркало. Вроде бы удалось восстановить внешний вид, испоганенный дождем. Что дальше?

А дальше позвонил телефон.

– Алло? – осторожно поинтересовалась я, не будучи уверенной, на каком языке следует отозваться.

– Ну наконец-то! – ответил голос Гжегожа. – У меня не хватило терпения ждать до завтра, и я на всякий случай решил звякнуть сегодня, вдруг ты уже здесь?

Я просто физически ощутила, как меня всю залило теплой волной счастья и облегчения. Напряжения как не бывало.

– Если ты позвонил в надежде на сенсацию… – опять же осторожно начала я, но Гжегож не дал закончить.

– Я позвонил в надежде услышать тебя!

– Не волнуйся, получишь все сразу. Сенсация прибыла вместе со мной, и я намерена передать ее тебе, ибо не знаю, что с ней делать.

– Что-нибудь случилось?

– Еще как случилось! Когда мы увидимся?

– Боюсь, только завтра.

– Холера!

– Погоди… попытаюсь, может, получится. Но всего-то минут на десять, буквально, если вообще смогу.

– Не стану вникать в твои сложности, десять минут тоже неплохо. Со всех точек зрения. Так когда тебя ждать?

– В пределах часа…

Позвонил, потому что знал, где я остановилась, знал даже номер комнаты, не было необходимости сообщать свой адрес. Надо же, всего несколько слов, а на меня его голос получше всякого коньяка подействовал! Правильно, выходит, сделала, что с ходу занялась головой… своей, теперь есть время заняться и лицом. Испытывая необыкновенный прилив энергии, я распаковала оставшиеся вещи, разложила по местам и принялась ждать. Господи, сколько раз в своей жизни я вот так ждала его! А он, если уж обещал прийти, никогда не подводил.

Разумеется, ожидая, я думала, и результат раздумий легко было предвидеть.

– Привет, Гжесь! – грустно произнесла я, открывая любимому дверь. – С головой я управилась, но у меня осталась еще одна…

В ответ услышала:

– Это твоя машина стоит перед входом в гостиницу?

– Моя. А что?

– Так немедленно убери ее оттуда. Стоянка гостиницы напротив, на улице нельзя оставлять машины, вот-вот здешние менты ее приберут, и ты намучаешься, прежде чем получишь ее обратно. Это дьявольски сложно, не говоря уже о стоимости.

Я вся похолодела.

– Если в твоем распоряжении всего десять минут и все десять мы потратим на парковку моей машины…

– В моем распоряжении полчаса, ровно. А ну-ка быстренько!

В лифте я попросила:

– А теперь молчи и слушай, времени у нас в обрез. Похоже, наше романтическое свидание обретает несколько неожиданную форму, холера! В багажнике моей машины лежит человеческая голова.

Бегом бросились мы к машине, я заняла место водителя, он сел рядом.

– Вон туда. Какая голова?

– Обыкновенная, отрезанная от туловища. Настоящая, не искусственная.

Больше ничего не успела сообщить до въезда в гостиничный гараж. Гжегож глянул на меня, вышел и сам оформил стоянку у дежурного. Место мне выделили на третьем ярусе.

– Сначала поставишь машину в бокс, потом продолжим разговор. Пока я ничего не понял.

Поставив машину на указанное место, я вышла и засомневалась.

– Вообще-то лучше бы тебе на нее взглянуть…

– Ужасы не моя стихия, но раз ты так считаешь…

Я подняла крышку багажника, осторожно, двумя пальчиками, раздвинула в стороны половинки пластиковой сумки. Гжегож взглянул, в лице его ничего не изменилось, но решение он принял моментально.

– Тут у нас установилась прекрасная погода. Поехали в моей машине. В ближайшем магазине купим сумку-холодильник и успеем сюда вернуться. По дороге все расскажешь.

Рассказывать я начала сразу же, когда мы с ним спускались по пандусу с верхнего яруса гаража. Машина Гжегожа стояла за углом гостиницы. Ровно через двенадцать минут мы вернулись с сумкой-холодильником и кусочками искусственного льда, сунули в холодильник пластиковую сумку, не рассматривая лишний раз ее содержимого. Не пытались скрытно это делать, ведь сунуть в собственную машину какую-то покупку – дело нормальное, в этом нет ничего подозрительного. Холодильник занял три четверти багажника, не страшно, сумку с вещами помещу в салоне машины, в моем распоряжении все заднее сиденье.

Мне стало намного легче. Заключительную часть моего рассказа Гжегож выслушал у меня в номере с часами в руках. Ни разу не перебил. Потом так же молча прочел письмо Елены. Ненадолго задумался.

– От тебя я мог ожидать многое, – сказал он подумав, – но признаюсь, ты превзошла ожидания. Идиотская история. Завтра увидимся, постараюсь еще в первой половине дня. Жди моего звонка.

Гжегож встал со стула, я тоже встала. Он двинулся к двери и остановился у порога.

– Я рад видеть тебя! – нежно произнес он.

– Я тоже, – отозвалась я.

Только-то и было радости от столь долгожданной встречи. Всего полминуты.

Гжегож ушел, но это уже не имело значения. Мне хватило и того, что я его увидела. Он совсем не изменился, немного седины в волосах и все, остальное – без изменения, время пощадило его. Для счастья мне хватило уже одного сознания, что вот он есть, что я его только что видела, что увижу еще… Бальзам на душу, нет, куда там бальзаму! Небесное блаженство переполняло меня с ног до головы, хорошо, что случайно взглянула в зеркало, – до чего же глупо-счастливое выражение на лице! Приведя выражение в норму, я немного поуспокоилась и вдруг почувствовала аппетит. Кажется, по ту сторону площади я заметила бистро…

И подумать только, я еще сомневалась!…

Тогда, после двадцатилетнего молчания услышав в телефонной трубке голос, я сразу его узнала.

– Наконец-то мне удалось тебя разыскать, – сказал Гжегож. – Номер твоего телефона засекречен, адрес ты переменила, пришлось покрутиться. Ну, как ты?

– Очень рада слышать твой голос, Гжесь! – ответила я. – Ты откуда звонишь?

– Из Парижа, откуда же? Когда ты сюда собираешься?

Я планировала поездку во Францию, но не сейчас, а весной, где-то под конец апреля или в начале мая, чтобы не угодить в летнюю жару. И не намеревалась ограничиться только Парижем. Даже не была уверена, что начну именно с него.

– А как твоя жена? – осторожно поинтересовалась я.

– Долго рассказывать. А как твой муж?

– Совсем нечего рассказывать. Недавно избавилась от него. И знаешь из-за чего? «Родничок зарос», Езус-Мария…