Дональд Уэстлейк - Не трясите фамильное дерево

Превосходное предложение! После девяти лет вдовства мне и во сне не могло присниться снова стать супругой, да еще такого очаровательного джентльмена!

Естественно, я сразу же дала согласие и стала звонить Тому, чтобы поведать ему радостную новость. Том со своей женой Эстеллой устроили маленький праздник по поводу нашей помолвки, и мы принялись строить планы. Поженимся мы через три недели. Слишком скоро? Да, но чего же тянуть? А медовый месяц можно провести в Вашингтоне, где мой старший сын, Роджер, занимает ответственную должность в Государственном департаменте. После чего вернемся в Бостон и обоснуемся в прелестном старинном доме на Бикон-Хилл, который как раз продается и который мы приобретем сообща.

Ах, эти планы! Перспективы! Как по-новому наполнились недавно еще пустые дни моей жизни!

Последнюю неделю я была поглощена хлопотами в старой квартире на Ньюбери-стрит. Пока мы будем в Вашингтоне, Том взялся перевезти мои пожитки в наше новое жилище. И оставалось еще множество всяких дел по хозяйству, за что я и принялась с удовольствием.

И вот я наконец подошла к столу, где валялись мои генеалогические материалы. Устало присев после долгого напряженного дня, я решила посвятить немного времени своим бумагам – привести их в порядок, прежде чем начать укладывать. Итак, я распечатала скопившуюся за последние три месяца корреспонденцию.

Писем было двадцать три: в двенадцати запрашивали сведения по фамилиям, упомянутым в моем журнальном объявлении; в пяти других предлагалась информация для меня; а шесть касались Эуфимии Барбер. В конце концов, именно она, Эуфимия Барбер, свела нас с Джеральдом, поэтому я решила потратить время и прочесть их.

Это было нечто. Прочтя письма, я обессиленно откинулась в кресле, уставясь в пространство, ощущая, как во мне рождается ужасное подозрение. Сомневаться в правдивости полученных сведений не приходилось.

Судите сами – вот что мне было известно об Эуфимии Барбер до получения писем.

Эуфимия Стовер родилась в Сэйлеме, Массачусетс, в 1765 году. В 1791 году вышла замуж за Джейсона Барбера, вдовца из Саванны, Джорджия. Два года спустя в 1793 году Джейсон умер от желудочных колик. Еще через три года Эуфимия появилась в Вирджинии и вышла за другого вдовца, Джона Андерсона. И этот умер через два года, в 1798 году, от желудочной болезни. В обоих случаях Эуфимия, распродав мужнино добро, уезжала.

А вот что к этому добавилось в письмах – в хронологическом порядке.

От миссис Уинни Мэй Катберт из Далласа, Техас. В 1800 году спустя два года после смерти Джона Андерсона, Эуфимия Барбер появляется в Гаррисбурге, Пенсильвания, и выходит за Эндрю Катберта, вдового богатого торговца. Эндрю умирает в 1801 году, промаявшись желудком. Вдова, продав магазин, исчезает.

От мисс Этель Саттон из Луисвилла, Кентукки. Эуфимия Барбер в 1804 году выходит за вдовца из Луисвилла Сэмюэла Николсона, владельца табачной плантации. Последний отходит в мир иной в 1807 году после болезни желудка. Вдова продает ферму и уезжает.

От миссис Изабель Паджет из Конкорда, Калифорния. В 1808 году Эуфимия Барбер вышла замуж за Томаса Нортона, тогдашнего мэра Дувра в Нью-Джерси, вдовца. В 1809 году Томас Нортон скончался, страдая гастритом.

От миссис Луэллы Миллер из Бикнелла, Юта. Эуфимия Барбер выходит за состоятельного судовладельца из Портсмута, Нью-Хэмпшир, Джонаса Миллера, в 1811 году. В том же году Миллер умирает от желудочного расстройства. Вдова, продав имущество, исчезает.

От миссис Лолы Хопкинс из Ванкувера, Вашингтон. В 1813 году в южной Индиане Эуфимия Барбер выходит за фермера-вдовца Эдварда Хопкинса. Тот умирает в 1816 году, после долгих болей в области живота. Ферма продается, вдова съезжает.

От мистера Роя Камби из Канзас-Сити, Миссури. В 1819 году Эуфимия Барбер вышла за Стенли Тэтчера из Канзас-Сити, владевшего баржей вдовца. Он скончался в 1821 году вновь по причине желудка. Наследство продано, вдова скрылась.

Сомнений не оставалось. Промежутки между датами могли означать наличие и других вдовцов, подпадавших под роковые чары Эуфимии Барбер, чьи потомки не причисляли себя к любителям генеалогии. Кто мог подсчитать, сколько мужей умертвила Эуфимия Барбер? Совершенно ясно, что это убийства – жестокие убийства ради наживы. Лично у меня имелись свидетельства восьми убийств – а кто знает, восемь их было или восемнадцать? Кто скажет теперь, сколько раз Эуфимия Барбер убивала ради наживы и уходила безнаказанной?

Невероятная женщина. Ее мужьями становились всегда вдовцы – естественно, одинокие, естественно, легко поддающиеся женскому коварству. Она охотилась на вдовцов и потом оставалась их вдовой.

Джеральд.

Некая мысль явилась ко мне, и я ее отвергла. Невероятно, чтобы это оказалось правдой, – здесь не могло быть ни крупицы правды.

Но что я в действительности знала о Джеральде Фолксе, кроме его собственных рассказов? И разве я не вдова, одинокая и чувствительная? И обеспеченная?

Яблоко от яблони недалеко падает, как говорится.” А вдруг отпрыск унаследовал что-то от своих далеких предков?

Что за мысль! Мне пришло в голову, что, должно быть, немалое число вдов вроде меня интересуются своими родословными. Женщин, имеющих досуг и средства, чьи дети выросли и разъехались, заполняющих пустоту существования генеалогией. Бессовестный человек – охотник за богатенькими вдовушками – не найдет для знакомства предлога лучше, чем такой общий интерес.

Какая дичь – подумать такое о Джеральде! Но поскольку я не могла отделаться от этих мыслей, то в конце концов решила, что единственно возможный способ для меня – это попытаться найти подтверждение тому, что он говорил о себе, и тем самым снять возникшие подозрения.

Биржевой маклер в Олбени, Нью-Йорк, сказал он. Я тут же стала звонить старому приятелю моего первого мужа, бывшего маклером в Бостоне, и попросила его разузнать по возможности, работал ли в Олбени за последние пятнадцать – двадцать лет биржевым маклером человек по имени Джеральд Фолкс. Он сказал, что с легкостью это проверит по своим каналам и перезвонит. И перезвонил, сообщив, что таковой личности нигде не числится!

Однако я все еще отказывалась верить. Торопливо одевшись, я поспешила прямиком в телефонную компанию, где, что-то отчаянно наврав про генеалогические увлечения, ухитрилась отыскать старую телефонную книгу по Олбени, штат Нью-Йорк. Я знала, что для справочных целей в головном офисе компании хранятся телефонные справочники разных крупных городов, но не была уверена, что у них сохранились экземпляры такой давности. Наконец служащая вынесла мне телефонный справочник по Олбени 1946 года, пыльный и потрепанный, но целый.

Никакого Джеральда Фолкса не было ни в одном разделе справочника – ни среди домашних, ни среди рабочих телефонов.