Дональд Уэстлейк - Утонувшие надежды

— Даг полезет.

— Точно.

— Ему нравятся такие штучки.

— Точно.

— А нам — нет.

— Точно.

Тайни беспокойно ворочался на заднем сиденье, пытаясь устроиться поудобнее. В конце концов он сунул под себя руку и вытащил тамбурин.

— Эй! — воскликнул он, раздраженно разглядывая инструмент. — Тут в машине валяется тамбурин!

— Что? Ты уверен? — Келп посмотрел в зеркальце, но Тайни как раз приподнял тамбурин, не давая возможности разглядеть «тойоту». — Да, похоже на тамбурин, — согласился Келп.

— Это и есть тамбурин, — сказал Тайни и встряхнул инструмент. Раздался звон бубенцов.

— Я помню этот звук, — заявил Дортмундер. — Его частенько используют в кинофильмах.

— А это что такое? — сказал Тайни, извлекая из щели между подушками сиденья картонную коробку с картами. — Колода карт, — добавил он, бросая коробку на тамбурин. Затем Тайни вынул карты и принялся их тасовать. — Похоже, крапленые.

— Энди, что это за врач, у которого ты угнал машину? — спросил Дортмундер.

— Не знаю, — ответил Келп. — Он звонил из автомата напротив здания «Ридер энд эдвайзер» на Бликер-стрит.

— Не хотел бы я попасть к нему на операционный стол, — заявил Тайни, раскладывая пасьянс. — Джон, хочешь, я тебе погадаю?

— Не стоит, — отозвался Дортмундер.

Свернув на улицу Вязов, «кадиллак» выехал на гаревую дорожку подле дома. Никем не замеченная, «тойота» следовала за ним, отставая не более чем на квартал. Затормозив у изгороди, Келп сказал:

— Похоже, мы пришли первыми.

— Вот как? — заинтересовался Дортмундер. — И какой же приз мы получим?

— Ничего, кроме чемпионского звания, — ответил Келп.

Кен Уоррен проехал на своей красной «тойоте» мимо дома номер 46, внимательно приглядываясь к троице, разгружавшей багажник «линкольна». Кен проехал, свернул направо, затем налево, на Миртл-стрит, и остановил машину у дальнего угла. Оставив буксир в салоне — в конце концов, буксировать «тойоту» «кадиллаком» будет намного проще, чем наоборот, — он запер дверцу и пошел обратно пешком, косолапя, сутулясь и выпятив челюсть, словно рассерженный медведь.

Дверцы «кадиллака» не были заперты. Кен устроился за рулем и принялся примерять к замку зажигания ключи из своей связки. В этот миг сзади остановился хлебный фургон, перекрывая обзор в зеркальцах заднего вида и блокируя выезд.

Теперь самое время сказать, что Кен был крупным молчаливым мужчиной. Молчаливым не потому, что ему нечего было сказать, а из-за исключительно гнусавого выговора и так называемого «твердого приступа» в голосовой щели. Он предпочитал выглядеть молчаливым здоровяком, нежели человеком с дефектами речи. Однако в его жизни случались моменты, когда ему все же приходилось говорить, и теперь, судя по всему, настал как раз такой момент.

— Эй! — крикнул Кен, высовываясь из салона и оглядываясь, чтобы посмотреть на водителя фургона (Кен полагал, что тот остановился здесь, чтобы доставить заказанный товар). — Эй! Гуда ды фперся? Здай нгазад!

Стэн Мэрч, который вовсе не собирался доставлять какой бы то ни было товар и определивший по табличке «Врач», что: 1) эту машину привел сюда Энди Келп и 2) здоровенный мрачный детина за рулем ничуть не похож на Энди, — заглушил двигатель фургона, затянул ручной тормоз и, выскочив на дорогу, крикнул в сторону дома:

— Энди! Атас!

Уолли перебрался через водительское кресло, чтобы вылезти из фургона на ту же сторону, что и Стэн.

— Стэн! Кто это такой? — спросил он.

— Понятия не имею.

— Что все это значит?

— Понятия не имею.

В профессиональном кодексе Кена Уоррена было нерушимое правило: как только ты влез в машину, никто ее не отберет. Поэтому Кен захлопнул водительскую дверцу «кадиллака» и, нажав кнопку, блокировавшую все остальные двери, продолжал неторопливо подбирать нужный ключ. Приведя машину в движение, он отпихнет фургон и освободит проезд.

Из дома высыпала целая толпа: Энди Келп, Дортмундер, Мэй, Тайни и Том. Мэй с Томом задержались на крыльце, а Келп, Дортмундер и Тайни подбежали к Стэну и Уолли и принялись рассматривать забравшегося в «кадиллак» увальня.

— Что случилось? — спросил Келп.

— Понятия не имею, — ответил Стэн.

— Когда мы приехали, этот человек уже сидел в машине! — возбужденно воскликнул Уолли.

— Он и сейчас там сидит, — заметил Келп и, постучав по стеклу дверцы водителя, спросил: — Эй! В чем дело?

Наконец нашелся нужный ключ, и двигатель «кадиллака» взревел. Кен бросил взгляд в зеркальце на правой дверце и увидел тяжело нагруженный пикап, который как раз останавливался позади фургона, перегораживая дорожку и остававшееся по ее сторонам пространство. Из пикапа выскочил светловолосый красавчик в джинсах с бахромой и в майке с надписью «Король глубин» и с выражением любопытства на лице присоединился к остальным.

— Что здесь происходит? — спросил Даг.

— Понятия не имею, — ответил Стэн.

Черт побери! Интересно, сможет ли «кадиллак» толкнуть фургон и пикап одновременно? Решив, что у него нет иного выбора, Кен врубил заднюю передачу. И в этот миг в зеркальце показалось бело-зеленое такси, пристроившееся у заднего бампера пикапа.

Из такси вылезла мамуля Стэна. Подойдя к сгрудившимся вокруг «кадиллака» людям, она первым делом спросила:

— Что здесь происходит?

— Понятия не имею, — ответил ей сынок.

Кен перевел взгляд на изгородь. Может, ломануть туда? Впрочем, не стоит. Металлические стойки изгороди залиты бетоном, а превращать «кадиллак» в кучу мусора он не хотел.

Мамуля отправилась в дом за картофелиной. Келп нагнулся к стеклу, за которым маячила физиономия незнакомца.

— Сейчас мы сунем в выхлопную трубу картошку и выкурим тебя оттуда! — крикнул он.

Пораскинув мозгами, Кен почувствовал себя не в своей тарелке. Окружившие «кадиллак» люди вели себя уж очень необычно. Не ошибся ли он? Нет. Машина та самая. Отделка, модель, цвет — все совпадало. И тамбурин на заднем сиденье.

И тем не менее что-то здесь не так. Увидев выходящую из дома женщину-таксиста с картофелиной в руках, Кен опустил стекло ровно настолько, чтобы можно было разговаривать, и объявил через образовавшуюся щель:

— Эдо не важа башина!

Келп испуганно отпрянул:

— Чего?

— Эдо не ваш автобобиль!

— Видать, иностранец, — решил Стэн. — Он не говорит по-английски.

Кен гневно воззрился на Стэна:

— Фы жто, исдефаетесь?

— По-каковски это? — осведомилась мамуля, держа в руке картошку. — По-польски, что ли?

— Может, по-литовски? — несмело предположил Тайни.

Дортмундер обернулся и посмотрел на него:

— По-литовски?

— Как-то раз я сидел в одной камере с литовцем, — объяснил Тайни. — Он говорил точь-в-точь...