Иоанна Хмелевская - Проза жизни

— Ну, с плеч долой! — злорадно проговорила Бася. — Коляску удар хватил, песок мне возить не в чем, а в руках его носить не стану. Пусть Мачек что хочет, то и делает!

Шпулька, отдышавшись и придя в себя, потребовала объяснений. Выслушав рассказ, она одобрила Ба-ино поведение.

— Разумеется, это был единственный верный подход. Не объяснять же толпе, что в коляске был не младенец, а краденый песок. Они бы потребовали рассказать всю историю с подробностями. А тут милиция!

Тереска кивнула.

— Так что же случилось с Мачеком? — спросила она. — Ты успела сказать, что он свинья, и тут коляска помчалась, а мы следом. Так, значит, все из-за него?

— Конечно, из-за него, — подтвердила Бася. — Но придется с ним помириться или... Вам в какую сторону? Налево? Мне тоже, пора за Юречком идти. Так вот, дорогая, опасно ударяться в амбицию, гордость до добра не доводит, от нее одни неприятности. Мы с ним поругались, он на меня обижен, я на него, кто прав, кто виноват, не разберешь... Допустим, зря я отвернула кран в подвале, когда чинили раковину, я не спорю, арматуру из стен повырывало и штукатурка осыпалась, но ведь это еще не повод устраивать мне скандалы! Да еще при людях!

— Так в конце концов кто на кого обижен — ты на него или он на тебя?

— Конечно, он на меня. Я швырнула в него куском крана и сказала, что сам он лентяй и неумеха. Так он на меня так взъелся, всю работу на меня взвалил! Может, я тогда ему и еще пару слов сказала, а он мне: раз ты все умеешь, то и крутись сама... Ладно, помирюсь с ним, пускай теперь он за песком побегает. Надрывалась целых два дня и все насмарку!

— Зачем же ты надрывалась? Ты бы перед ним извинилась...

— Вот еще! Извиняться! Я вообще с ним не разговаривала! Таскала на себе песок... пусть видит! Он даже перепугался и все ждал, чтобы я первая заговорила... Теперь я сама на себя дивлюсь, зачем мне было маяться с этим песком? Эти самые амбиции потом выходят боком, так и знайте!

На Дольную въезжали машины, выбравшиеся наконец из пробки, образовавшейся на месте катастрофы.

— Ни за какие блага больше я в этих местах не покажусь! — твердо объявила Шпулька. — Как бы не опознали во мне подругу преступной матери!

— До чего же глупы люди! — недовольно отозвалась Тереска. — Чуть меня в куски не разорвали! И никто даже не удосужился посмотреть, что лежит в коляске.

— Все были уверены, что там ребенок. Кто ж с таким ревом гонится за помойными ведрами?

— И ведра мои пропали, - посетовала Бася. — Нет ничего страшнее разъяренной толпы. Стихия! Ну пока, я пошла за ребенком. Передай от меня привет родителям. И бабуле. И всем, всем...

— Иногда она бывает очень рассудительной, — задумчиво проговорила Шпулька, глядя вслед удаляющейся Басе. — Она мне нравится. Ну что, поможешь мне дотащить груз до дома?

— В последнее время меня только на это и употребляют, — проворчала Тереска, — все время помогаю кому-нибудь таскать тяжести. Басина коляска оказалась слишком резвой, интересно, что выкинет твоя тыква.

— Моя тыква поведет себя спокойно... Ах, как я мечтаю хоть недельку пожить спокойно, мне так хочется поскучать...

— А почему тебе не удалось поскучать на прошлой неделе?

— Из Гданьска приехал Зигмунт и объявил, что собирается жениться. Такой поднялся скандал...

— Еще бы! Ведь Зигмунту только девятнадцать...

— В этом и загвоздка. Если бы ему было двадцать девять, никто бы и слова против не сказал. Он надеялся родителей уговорить, но они все-таки его переубедили. Только этот скандал прекратился, начался другой... Из-за шпагата...

Тереска оживилась.

— Из-за какого шпагата? Ты мне ничего не говорила.

— Да я не успела, эта проклятая контрольная по физике все у меня вышибла из головы. Так вот. Вернулся мой отец с работы весь промокший, тогда дождь лил, и куртка со спины была хоть выжимай. Он взял и повесил куртку к печке, чтобы она подсохла. А потом вернулся Зигмунт, жениться он уже раздумал и весь промок. Все спали, и он тихонько повесил к печке свои носки, потому что на смену лишней пары не прихватил. Стирать не стал, чтобы не шуметь, так и повесил — мокрые, грязные и в дырках. Чтоб не упали, он привязал их шпагатиком к куртке отца, к хлястику, а отец с утра пораньше уехал на работу в этой куртке. Весь маршрут проехал девятнадцатым трамваем и только на конечной остановке кто-то ему сказал: проше пана, у вас сзади хвост, то есть те самые носки, привязанные шпагатом. Отца чуть удар не хватил. Он хотел Зигмунта придушить, когда вернулся, но тот уже успел смыться в Гданьск.

— На босу ногу?

— Нет, в отцовских носках. Поневоле начнешь мечтать о скуке!

— Об этом и не мечтай! Мы с тобой должны сдать спортивные нормы по плаванию и получить водительские права.

Шпулька чуть не выронила тыкву.

— С ума сошла! Это еще зачем?

— Я прикинула, что если мне удастся раздобыть еще один урок и вести себя экономно до конца года, то можно будет купить складную байдарку. И поплыть в каникулы по Висле в Гданьск или на Канал Августа, помнишь, какая там прекрасная земляника? Пора нам выбраться из этой трясины и зажить наконец по-настоящему! Да, и еще палатку надо купить.

Шпулька смотрела на нее с нескрываемым ужасом.

— А водительские права для чего?

— Водительские права на всякий случай. Может, нам потом и мотоцикл удастся купить. По моим подсчетам это будут самые дешевые каникулы. У крестьян можно подзаработать, на сенокосе или жатве, можно ловить рыбу и собирать малину.

Шпулька, поудобнее перехватив тыкву, поглядела вдаль.

— А ты хоть одну рыбину в жизни поймала? — осторожно поинтересовалась она после некоторого молчания.

Тереска со вздохом кивнула головой.

— Поймала, даже целых две штуки. У меня отец рыбак, ты же знаешь. Года три назад, точно не помню где, на каком-то озере мы с ним вместе ловили рыбу. Мои рыбки были не очень большие, а одна, здоровенная, как лошадь, у меня сорвалась. Так что рыбу я ловить умею. А уж с грибами и всем прочим нам управиться раз плюнуть.

Шпулька тоже испустила вздох, но гораздо более глубокий, чем Тереска.

— Не знаю, каким богам молиться, чтобы они вернули тебе твоего Богуся, — мрачно проговорила она. — Куда этот кретин подевался? Будь он здесь, ты бы денег экономить не стала, а тратила бы их напропалую, на духи, на парикмахерскую, на тряпки, ничего бы не накопилось, и я бы себе поживала спокойно. А тебе и времени бы не хватило ни на плавание, ни на уроки, ни на водительские права. Боже, Боже, за какие грехи мне такие муки?

— Погоди, вот он тебя накажет, влипнешь по глупости в какую-нибудь историю и угодишь в тюрьму, — не на шутку разозлилась Тереска. - Там ты сможешь пожить спокойно и даже поскучать. Или паралич тебя хватит под старость, будем себе спокойненько разъезжать в инвалидной коляске. Разве можно тратить время на покой и скуку, ведь мы же живем только раз и должны все успеть сделать! Пора поторапливаться.