Иоанна Хмелевская - Бесконечная шайка

— Погоди, — сказала она, неожиданно вставая, — в таком случае я тебе сейчас кое-что покажу. Только найти надо...

Зная Алицию, я не удивилась, что поиски несколько затянулись. Поискав в комнатах, она переместилась в мастерскую и там продолжила поиски. Я не могла ей помочь, ибо, в свою очередь, была занята поисками телефона Эльжбеты, чтобы позвонить ей в Канаду.

Нашла и сразу после полуночи позвонила ей. Экономя деньги Алиции, приступила к делу сразу, сократив, по мере возможности, приветственные выкрики.

— У Доманевских на полке, как раз под «Цыганкой», стоят часы. Старинные, — отчетливо произнося слова, начала я.

Эльжбета не дала мне договорить:

— Теперь они стоят у нас, — сказала она. — Знаю, о каких часах ты говоришь. Такие затейливые... Они подарили их моей дочке по окончании школы.

Я обрадовалась — задача упрощалась.

— В таком случае посмотри, пожалуйста, есть ли у них с обратной стороны такой хитрый значок... Эльжбета опять перебила меня:

— Про значок ты меня уже однажды спрашивала, я тебе даже нарисовала... или сфотографировала, не помню...

— Это другой значок! Тот был на портрете, теперь же посмотри на задней стенке часов, там должен быть замысловатый вензель, и поскорее, время идет, датские кроны капают...

Отложив телефонную трубку, Эльжбета бросилась за часами, притащила их к телефону и сказала запыхавшись:

— Минутку, как бы их не уронить... Да, и в самом деле, есть тут что-то, выгравирован значок, похожий на монограмму. А что?

Я потребовала уточнить место, где стоит значок, и его подробное описание, держа перед глазами Алицин рисунок на полях проспекта. Все совпадало. Пообещав Эльжбете в скором времени написать письмо, передав приветы всем родичам, я поблагодарила ее и положила трубку.

Алиция вернулась из мастерской с большой картонной папкой в руках. Я передала ей полученные из Гамильтона сведения. Не вызывало сомнения — канадские часы были те самые, их фамильные. Трудно допустить, чтобы нашлись еще точно такие же и с такой же монограммой. На всякий случай я все-таки решила в обещанном Эльжбете письме отправить нарисованную Алицией монограмму, пусть еще раз проверит.

Положив папку на стол, Алиция раскрыла ее и принялась перебирать находящиеся в ней бумаги. Наконец нашла нужную.

— Погляди-ка, — протянула она ее мне. — Это тебе ничего не напоминает?

Я взглянула, и у меня перехватило дыхание. Это была карта, точно такая же, как и на «Цыганке», только в несколько увеличенном виде. Точно так же на ней виднелись пустые места в виде белых лепешек, на которых стояли крестики!

— Езус-Мария, откуда это у тебя?

— А что, похожа?

— Тютелька в тютельку! Только немного покрупнее моей.

Пояснив, в чем сходство, я схватила карту и убедилась, что даже крестики здесь тоже четырех видов. Правда, сделана она была на другом материале, на обычной фотобумаге, причем сфотографирована довольно небрежно, как будто фотографировали не прямо, а немного сбоку.

Я потребовала от Алиции объяснений. Очень довольная произведенным впечатлением, та сказала:

— Я ее сама сфотографировала. А снимок отпечатала уже через несколько лет, обнаружив у себя негатив. Интересно было узнать, что на негативе.

— А почему оставила на негативе, не отпечатала сразу вместе с другими снимками?

— Во-первых, не считала это снимком, а во-вторых, карта связана с Мундей, мне просто противно было заниматься этим.

— Почему с Мундей? Когда же ты ее сфотографировала и зачем? Да рассказывай же!

— Вкратце или с подробностями?

— С подробностями разумеется, глупый вопрос!

Тогда Алиция извлекла из папки еще одну бумагу и развернула ее. Это была сложенная в восемь раз карта-старая, выцветшая, но тем не менее можно было определить — немецкая штабная карта.

— А это еще что такое? — удивилась я. — Зачем?

— Еще не знаю, но ты пожелала с подробностями, так что придется начать издалека. И не торопи меня, буду вспоминать подробности.

— Значит, тебе придется обратиться к записям в календариках, я правильно понимаю?

— Правильно, и я даже помню, где у меня эти календарики лежат. Что, приступим прямо сейчас? Может, все-таки отложим до завтра?

Я взглянула на часы — полвторого ночи. Взглянула на Алицину карту — она побольше моей, свою драгоценную лупу я оставила на родине, может, на такой крупной можно разобрать условные обозначения и без помощи лупы? При солнечном свете?

— Хорошо, оставим на завтра. Только не убирай ничего со стола, пусть так и останется.

Утром весь хлам мы перенесли на стол в гостиной — надо же было позавтракать. После завтрака я с нетерпением стала ждать, когда же Алиция разыщет свои календарики. Всю жизнь, начиная с ранней молодости, она делала записи в календариках, один календарик на один год. Нечто вроде дневника, но не дневник. Просто под конкретной датой записывались события, случившиеся в этот день. Записывались сокращенно, по только ей понятной системе, и как она разбиралась в своих записях — уму непостижимо.

Поиски затягивались, ждать, ничего не делая, я больше не могла, поэтому вынесла фотографию карты на стол в садик и попыталась ее расшифровать. Сделать это без лупы, однако, не, удалось, а Алицина лупа была явно слабовата.

Из дома вышла Алиция.

— Нашла календари, — заявила она. — И принесла тебе вторую лупу, попробуй с двумя.

— Зом... мер... фельд, — с трудом разобрала я надпись на карте. — Посмотри ты, может, лучше прочитаешь.

Алиция наклонилась над картой;

— Когда-то я умела пользоваться двумя лупами... Вот так. Ага, правильно — Зоммерфельд.

— Что это значит?

— А я знаю? Летнее поле по-немецки. Погляди, вот тут что-то покрупнее написано, правда, не все слово, часть отрезана.

Мы принялись расшифровывать полустертую надпись какого-то более крупного населенного пункта. Оканчивается на «бург» или «берг». Тоже мне открытие! Сколько таких названий в немецком языке!

— Вторая буква в названии точно «р», —бормотала Алиция. — Впереди не хватает одной буквы.

Труднее всего было расшифровать середину слова, посередине протекала какая-то речка, буквы были размыты, чуть просматривались. Я выписала весь немецкий алфавит и принялась вычеркивать из него буквы, которые точно не подходили. Приемлемыми остались только «б», «о» и «у».

Хорошо знавшая немецкий, Алиция решительно произнесла:

— «Оэрг» и «У эрг» исключаются, остается только «берг». «Ор»... «Гр»... Грюнберг! — радостно вскричала она. Грюнберг, Зелена Гура!

— Думаешь?

Я дорисовала до слова недостающие буквочки, все подходило. Алиция смеялась от радости.

— Вспомнила, недалеко от Зеленой Гуры действительно есть Зоммерфельд. Принеси атлас, проверим.