Алена Смирнова - Подруга мента

— Поленька, ты бредишь? Кто же женам такие ванны устраивает? Они, законные, уже выполнили свой супружеский долг и почивают.

Только тут я прозрела.

— Эти… Которыми кидаются…

— Проститутки, детка. Трудятся.

— Но они же утонут.

— Нет. Во-первых, баксы — стимул к выживанию. Во-вторых, скоро спустят лодку, соберут, отпоят коньяком и приступят к заключительному акту. Поля, ты наивная до предела. До беспредела. Хотя… Для тебя шлюхи тоже женщины и люди. Начиталась про Соню Мармеладову.

— А не страдай я бессонницей, выполни свой супружеский долг и отрубись, ты бы принял участие в мероприятии?

— Нет, милая, — сказал он с сожалением. — Ты ведь, разбуди тебя шум, еще не умеешь поворачиваться к стенке, закрываться подушкой… Ты бы, наверное, к капитану побежала с воплем: «Погром на корабле»!

— Других уже натаскали в этой науке?

— Кроме тебя, женщины выскакивали на палубу?

— Да, университеты мне предстоят многотрудные. Боюсь, не потяну.

— Ладно, я обхожусь без проституток. Устроит?

Устроит, устроит, устроит… Что я тогда ему ответила? Кажется, да. А поутру мы завтракали в прежней компании, и девочки даже носами не шмыгали. И сыпали поговорками на английском.

— Смотри-ка, Поль, твоего охранника дорожники все еще мурыжат. Есть, есть между нами взаимодействие, — по-мальчишески хихикнул Вик.

— Вот-вот. А потом я должна верить в непорочного автоинспектора. А потом ты меня посылаешь сдавать экзамены на права вместе с группой.

— Для пользы же общего дела, — возмутился Измайлов моей черствостью.

— Что, экзамены в коллективе?

— И они тоже. Поля, женщина за рулем есть обезьяна с гранатой, это аксиома. Ты за рулем…

— Молчать, Измайлов.

Он ненадолго замолчал и привязался по мелочи:

— Ты почему мне не дала консервы выбрать? Я есть хочу.

— Проглот. Я тебе утку пожарила.

— Не смеши. Ты лежала пластом и упрашивала себя не волноваться перед налетом на порт.

— Я отрекламировала потолочное перекрытие, постирала твои рубашки и пожарила утку, — уперлась я в свои добродетели. — Кстати, белая рубашка сохнет отдельно от стольника из ее кармана. Он разорвался, я интенсивно терла.

— Золото, а не женщина.

— Платина, — огрызнулась я. — Зачем ты ко мне поднялся? Твоя духовка полна, не моя.

— Вино, Поленька…

— Две бутылки, тебе и мне поровну. Палач, у меня до сих пор легкие не расправились.

— Я вроде всегда так обнимаю.

А вот этакую наглость надо карать. За кого он меня принимает? Чтобы наслаждаться такими объятиями… В общем, водка и наркотики у нас не настолько дешевы.

— Вик, милый, — я сдернула парик, — ты спускайся к себе…

Теперь чулки снимаю, никуда не спешу:

— Откупори вино, прими душ, следом за ним удобную позу…

Что бы еще снять?

— Детка, это гениальная затея. Потом спустишься ты и…

Пиджак долой:

— Нет, полковник Измайлов, потом я позвоню вам. Секс по телефону, слыхивали о таком?

Если и слыхивал, то не практиковал. Он взял меня в охапку и отнес в свою квартиру. Напитал уткой. А после… Жалко, что фотографы из эротических журналов не ходят по домам. Обидно! Горько! Многое упускают. На двуспальной кровати Вика стоял поднос с кофейником и пепельницей. О, эти плавные текучие линии светлого фарфора, о, смущающая полупрозрачность тучного чешского стекла. По обе стороны от подноса возлежали в свободных позах мужчина и женщина. И ничего нового к сервировке не прибавляли, потому что разговаривали, разговаривали и разговаривали об убийствах. Время от времени мужчина что-то записывал в блокнот, блаженно затягивался сигаретным дымом и проникновенно ворковал:

— Ты вытеснила из моей угрюмой души Юрьева и Балкова. С ними так комфортно не поработаешь.

А женщина мурлыкала в ответ:

— Ты очень расширил мои представления о предназначении постели.

И они снова наперегонки возвращались к обсуждению преступлений.

— Поля, давай представим себе, что все совсем плохо.

— И представлять не надо, Вик.

— Итак, в субботу убили Лизу. Задушили и веревочку унесли с собой. Главный редактор был у нее первым. Они потрепались о перспективах газеты. Она сказала, что рассчитывает на тебя. Сосредоточься. Поля, ты заявляешь, что в утке много калорий. Но в девятиградусном вине для голодной женщины многовато кайфа. Полина, прекрати… Что ты ей обещала?

— Сказочку от Алексея Шевелева. Он порывался обеспечить меня сенсацией. В рекламе-то, Вик. Только я не понимаю, с чего Лиза так возбудилась. Я достаточно блекло описала ей его порыв.

— Почему я до сих пор в неведении?

— Потому что такое ведать — стыдоба. В пятницу, после вызова к Лизе, я позвонила в фирму. Алексей уже уехал домой, а его заместитель, или кто он там, меня просветил. Шеф сочинил сказочку о том, что лежачие начинают ходить, испив их водицы. Это на случай, если я не справлюсь. Лиза удосужилась сомнение выразить. Я же тебе талдычила: вода — дело однообразное. Повторяю для полковников. Первый раз, в марте, я нажимала на оздоравливающие свойства пития. Второй раз, в сентябре, на оборудование, которое они предлагают к своим неподъемным баллонам с родниковой земной слезой.

— От сказки не увиливай. Я тебя прочел в полном объеме. Поля, это ужасно.

— Что ужасно, Вик?

— Нельзя так тратиться, обогащая других.

— Ты знаешь, сколько платят рекламщикам?

— Теперь да. Убийство раскрывает любые тайны, кроме одной — кто убийца.

— Вик, я ведь тебе никогда не врала про свои финансы.

— Хватит, хватит. Пора ориентироваться на общий бюджет, хотя получаешь ты больше, чем я.

— Хватит об этом, не спорю. Вик, реклама удалась, и Алексей заначил свою информацию до третьего раза. Я собиралась огорчить Лизу. Впрочем, если он ей напел про сенсацию то же, что и мне, она могла и в депрессию впасть из-за обманутых надежд.

— Моя очередь, Поля. Итак, Лиза вызвала тебя, чтобы побеседовать о предложении Шевелева, о его сказке.

— Неужели до понедельника нельзя было отложить?

— Мало ли мы глупостей в нетерпении делаем. У нас ведь все плохо? Тогда первый муж, отец старшей дочери и главный редактор, не душил. Он отправился к молодой жене и уже с ней вновь потрепался о перспективах газеты. Тем временем к Лизе наведалась женщина, та, которую ты играла, Поля. Близкие люди по описанию ее не опознали. Она пробыла минут двадцать, вышла улыбаясь. Она убила?

— Вик, у Лизы был крутой любовник, не забывай. Жены не могут постоянно отворачиваться к стенке и закрываться подушкой.

— Поля, вторая бутылка была лишней. Ты о чем?

— О «Му-му», массовых сценах.

— И первая не впрок.

— Ты доказываешь, что наличие любовника, да еще женатого, не факт, а сплетня. Ладно, женщина не убивала. Тогда остаются субчики из иномарки. Или я. Или ты. Вик, не вахтерша случаем?