Маша Стрельцова - Доктор Web для молодого вампира

Я пожала плечами, методично обошла все квартиры в подъезде и оставила свои визитки, с обещанием ста баксов за помощь в обнаружении неуловимого бомжа. Правда, в половине квартир мне никто не открыл.

«Объявление на подъезд повесь», — посоветовал внутренний голос.

По его интонации прямо чувствовалось, что он считает себя очень умным, а меня же — олигофренкой.

«А вот и нет! Мы его только спугнем — думаешь, раз бомж, так и читать не умеет?» — злорадно сказала я, счастливая оттого что мне в кои-то веки удалось высмеять голос.

Он пристыжено заткнулся.

Я, празднуя победу, села в машину и понеслась к Насте в школу.

«Только если это бомж убил, черта с два он появится», — все же буркнул голос.

Я снисходительно промолчала.

Пусть потешится, птенчик, пусть…

В школе я села на уже ставший мне родным подоконник и принялась терпеливо ждать конца урока. Буквально через пять минут он зазвенел и детишки вывалились в коридор. Насти не было среди них.

Я, внутренне обмерев, пулей влетела в класс и закричала:

— Где Настя?

Настя с видом сиротки стояла около учительского стола и жалобно смотрела на меня наивными голубыми глазенками.

— А, это вы, тётя, — не предвещающим ничего хорошего голосом сказала учительница.

— Ну, что на этот раз стряслось? — буркнула я.

Учительница сняла очки и принялась протирать их бархоткой, при этом выговаривая мне.

— Ну во-первых — ребенок явился в школу совершенно неподготовленный. Мало того что учебники были взяты совершенно не те что надо — так она еще и домашние задания не сделала.

— Насчет домашних заданий и учебников — моя вина, — перебила я ее. — Не забывайте, я ведь мама молодая, всего второй день в этой должности!

— Далее, — продолжала женщина. — Эта девочка — совершенно невозможная хулиганка. Если вам неизвестно, то она организовала некое… сообщество.

— Что за сообщество? — непонимающе воззрилась я на Настеньку.

— «Потому что мы — бригада!» — тоненько, с расстановкой процитировала она.

— Да, бригада, банда в просторечии, — поджала губы учительница. — И они подкарауливают и бьют мальчиков. Сегодня избили Дениса Горенко, а ведь у него мама из городской администрации, не знаю, что теперь и будет!

— А чего он к нам в девчачий туалет зашел? — насупилась Настя.

— Надо было мне сказать, — раздраженно отмахнулась учительница.

Настя возмущенно открыла рот, но я успела ее пнуть под столом ногой. Слегка, я ж не зверь. Пока ребенок обижался, я повернулась к учительнице:

— Ладно, маму если что ко мне отошлите, разберусь. Еще что?

— Еще она научила детей стрелять шариками из жеваной бумаги!

— Безобразие, — неуверенно кивнула я, припоминая, как не так давно мы с Мультичком пили, вспоминали школьные годы, и подробно описывали процесс приготовления снарядов из бумаги и методы стрельбы. А Настя вроде как и спала в это время…

— Совершенно неуправляемый ребенок! — припечатала учительница.

— Хорошо, я приму меры насчет этого, — терпеливо пообещала я. — Мы можем идти?

— Идите, — поджала губы учительница, глядя на меня каким-то нехорошим взглядом.

Я ее не осуждала.

Настя — наказание Божие, я это еще вчера просекла.

Ехали домой мы в полном молчании. Я преувеличенно — внимательно смотрела на дорогу, Настя же ерзала на своем сидении, украдкой косясь на меня.

А я размышляла, как бы мне от нее поскорее избавиться, а?

— Тетя Маша, а Димка все равно сам виноват, — наконец печально сообщила она. — Мы уже на него жаловались Марине Александровне, а она головой покивала и все.

— То есть жаловались? — не поняла я. — Он же сегодня от вас за это получил!

— Так мы пожаловались, а она ему даже ничего не сказала, — вздохнула Настя.

— Ну а откуда ты знаешь, сказала она ему или нет?

— Так ведь он бы тогда перестал, — весьма логично заметила Настя. — А он не перестал. Вот поэтому нам и пришлось его отлупить.

Я только хмыкнула. Все ясно.

Мама из городской администрации, значит?

— Ладно, не дрейфь, — покровительственно похлопала я ее по плечу. — Будут проблемы — жалуйся!

— Уговорила, — важно кивнула Настя.

Не люблю я сыночков, у которых мамы из администрации. Только не подумайте, что это классовая ненависть. Просто меня коробит от людей, которые займут кресло повыше, ну или просто заработают тысяч сто — двести долларов и уже пальцы гнут. Сразу же появляются барские замашки, люди делятся на сорта, а во взоре непонятная мне надменность. Я одна из самых обеспеченных дам города, однако мне и в голову не приходит загибать пальцы. Я демократична.

— Катьку-то нам отдадут, как думаешь? Шести еще нет, — спросила я ее.

— Да чего не отдадут? — ответила она. — Маме отдавали. Только я не поняла — мы что, в магазин не поедем?

— Какой магазин? — непонимающе воззрилась я.

— Да? — сразу скуксилась она. — Катьке так платьев напокупали, а я так рыжая, да? Никто меня не любит! Аааа!

— Не реви, — жалобно залепетала я. — Конечно поехали в магазин, сейчас я тебе все куплю. Чего хочешь — то?

— Сапожки, брючки на завязочках и бандану с черепами, — методично перечислил ребенок, тут же перестав плакать.

— На завязочках? — воззрилась я на нее.

— На завязочках, — кивнула она. — А чего? Все носят!

— И с черепами? — уточнила я.

— Так все носят! — начала она терять терпение.

— А где продают все это добро, не знаешь? — почесала я в затылке.

— Конечно знаю, — заверила она меня. — Поехали на Центральный рынок!

Я пожала плечами, перестроилась в другой ряд и покатила к Центральному рынку. Сомневаюсь, что в моих любимых бутиках можно найти что-то на восьмилетнего ребенка, да и затребованный ассортимент выходил за рамки моего понимания.

На рынке Настя повела себя как истинная женщина. Я в полном унынии таскалась за ней от палатки к палатке, размышляя о том что у меня наверно гены глючные. Сроду не была шмоточницей. Просто иногда заглядываю в бутики, быстренько просматриваю новые коллекции, если что-то нравится — хватаю не глядя и бегу дальше. Иногда попадаются очень удачные покупки, ну а неудачные отдаю подружкам, так что все довольны. Настя же не торопясь примеряла искомые штанишки, критически оглядывала себя в зеркале и неслась дальше. Нам не подходила то расцветка, то длина, то покрой. На мой взгляд все штанишки были совершенно одинаковы, но у Настеньки было другое мнение.

Минут через сорок я совершенно взмокла и прокляла все на свете. И тут случилось чудо. Горчичного цвета штанишки были милостиво признаны достойными прикрывать попку малолетней негодяйки.

Я не сдержала шумного вздоха облегчения, схватила Настю за руку и потащила в машину, приговаривая на ходу:

— Вот как славненько, сейчас пообедаем да за Катькой поедем! Что б я еще раз с тобой…