Татьяна Сахарова - Добрая фея с острыми зубками

— Сергей… — окликнула я и запнулась, поскольку начисто забыла его отчество.

— Вы же, кажется, собирались навсегда исчезнуть из моей жизни?! — не мог не порадоваться он моему появлению.

— Собиралась и клятвенно обещаю, что так и сделаю. Но только после того, как вы поможете мне остудить двигатель. Машина опять не заводится.

— Тогда уговор, — ни секунды не колеблясь, начал торговаться Генералов, — я помогу с двигателем, а вы, когда выкупите документы, отвезете меня домой.

— Договорились, — буркнула я сквозь зубы.

Мы вернулись к «Мазде», и минут через десять ее удалось завести. За это время пробка слегка рассосалась, и вскорости я уже парковалась на стоянке у оперы.

Оставалось еще добыть газету и приготовить деньги. Газета с кроссвордами отыскалась в бардачке. Мой водитель разгадывает их пачками, томясь часами в ожидании распоряжений.

Я достала кошелек и с недоумением извлекла из него сто долларов и еще долларов тридцать в рублях мелкими купюрами. Как же так? У меня ведь всегда с собой до трех сотен зелени наличкой на всякий случай. Тут же припомнился и поход в салон красоты, и купленное платье. Если ехать сейчас искать банкомат, то к назначенному времени мне никак не успеть. Я с надеждой взглянула на Генералова.

— Сергей… Простите, не помню вашего отчества.

— Попробую это пережить, — отозвался он. — Чего вам?

— У вас не найдется сто долларов? Я потом сниму в банкомате и верну.

— Не хватает на выкуп? Чем, собственно, вы раньше думали?

— Я забыла, что купила сегодня платье…

— То самое?

— То самое, что осталось некоторыми местами болтаться на вашем браслете от часов.

— Кстати, вы его первая разорвали.

— Так никто ж не спорит.

— А зачем вы платье покупали? — задал Генералов совершенно идиотский вопрос. Какое ему дело до моего платья?

— Собиралась произвести неизгладимое впечатление на одного занудного главного редактора, — не скрывая раздражения, ответила я.

— Смею заверить, вам это удалось. И платье тут совершенно ни при чем. Меня еще никто не пытался удавить собственным галстуком. По накалу страстей сравнимо лишь со знакомством с Эсмеральдой. Хорошо хоть светильником тогда не запустила.

— Хватит ерничать! У вас найдутся деньги?

Он достал бумажник и протянул мне две пятидесятидолларовые купюры со словами:

— С вас доставка домой и ужин в ресторане. Есть очень хочется. — Генералов довольно ухмыльнулся. Если бы самомнение имело способность светиться, то мне бы стала понятна физическая природа Северного сияния.

— Ставки возрастают, — вздохнула я и, согласившись с ужином, засеменила к месту встречи.

Потоптавшись минут десять возле центрального входа, взглянула на часы. Без пятнадцати семь. Пора бы уже похитителям объявиться. Еще три-четыре минуты томительного ожидания.

Стоп! Они, наверное, высматривают мужчину с газетой. Украли-то ведь они мужской портфель и с мужчиной же договаривались по телефону. Где только номер раздобыли, сволочи? Хотя, по всей видимости, в портфеле у Оглоедова были его же визитки или, например, ежедневник с координатами владельца.

Поразмыслив, я вернулась в машину.

— Придется вам сходить. Они, вероятно, ожидают мужчину.

Главный редактор изобразил такое лицо, что я тут же представила, как чудесно разлетелся бы вдребезги шарообразный светильник, с усилием приложенный к его голове. Предвосхищая следующую фразу, я поспешила продолжить:

— Ничего, кроме ужина и доставки домой, вам сегодня не обломится. Совместного завтрака не будет!

— Больно надо! Оставь вас на завтрак, так к обеду не выгонишь.

— Вот и не надо портить себе обеденный аппетит, — огрызнулась я, протягивая ему деньги и скрученную газетку с кроссвордами.

Генералов нехотя примирился со своей участью и вальяжной походкой двинулся ко входу в театр. Не успел он остановиться возле колонны, как к нему подлетел мальчишка лет десяти-одиннадцати в грязных бесформенных одеяниях. Похоже, воришки действительно поджидали мужчину. Пацаненок обменялся с главным редактором несколькими фразами и скрылся за углом, хотя понятие угол не совсем корректно использовать по отношению к круглому зданию оперы. Спустя минуту мальчишка вернулся вместе с оглоедовским портфелем.

Эх, неплохо было бы ментов натравить. Но сейчас это только лишний менингит на мою и без того больную голову. Совершив обмен, главный редактор вернулся в машину.

— Вот. — Он передал мне портфель и пятьдесят долларов. — Удалось дешевле сторговаться. Думаю, свой ужин я честно отработал.

— Еще полтинник, и вы бы почти отработали мое платье, — не удержалась я, чтобы не сбить с него спесь.

— Может, еще и краны в квартире вам отремонтировать?

— Спасибо, у меня краны исправны. Но, если сломаются, буду знать, к кому обращаться.

Я проверила содержимое портфеля. Пакет документов находился внутри в полной целости и сохранности. Мое настроение заметно улучшилось.

— Где желаете отужинать? — обратилась я к главному редактору почти по-дружески.

— По вашему усмотрению, — не стал выкаблучиваться тот, и мы покинули стоянку.

Я углядела небольшой уютный ресторанчик на Майском бульваре, не столько потому что там хорошая кухня, сколько по причине его близости к оперному театру. Припарковавшись возле заведения, я набрала номер Оглоедова.

— Толик! С тебя причитается! Портфель у меня, документы — целы!

— Здорово! Ты скоро будешь? Мы с Тоней тебя ждем.

— Я немного задерживаюсь. Ты вот что, завези Антонину ко мне. Вторые ключи от коттеджа должны были у нее со вчера остаться.

Юрист на секунду отвлекся и уточнил про ключи.

— Да, все нормально, завезу, — после чего шепотом добавил:

— Только скажу, что сначала ты дала команду накормить ее ужином.

— Заметано. Но ты там, смотри, веди себя прилично. Сам знаешь, где живут, там не гадят.

— Да за кого ты меня держишь? — возмущенно прошипел он.

— За безалаберного юриста. Не пей за рулем!

— Рабочее время уже час как закончилось! Нечего тут раздавать указания.

— Дрючить подчиненных можно и в нерабочее время. И чтобы Антонина к десяти была дома!

— Как прикажете, ваше превосходительство, — съязвил Оглоедов и отключился.

— Мне почему-то очень хочется поставить свечку за здоровье вашего Оглоедова, — изрек главный редактор, выбираясь из машины. — Вы так печетесь о чести своей сестры?

Я недоуменно уставилась на него.

— Ну, эта Антонина, которую надо доставить домой не позже десяти.

— Антонина — моя секретарша. Она пока живет у меня. У нее сбежал муж, и оттого наметилась депрессия…

— Мужчина — лучшее лекарство от женской депрессии. Мой совет — не мешайте Оглоедову.