Ангелина Чацкая - Дамы с заначкой

Я вспомнила его сначала на кладбище (там он смотрелся, как родной: гармонично вписывался в атмосферу ночи и опасности), затем себя с ним на выставке, где улыбалась красавцу-злодею как последняя дура! Да, мне еще предстоит серьезная работа над собой, если в тридцать три года я все еще западаю на плохих мальчиков. Этакий синдром неудачницы! Хотя женщины вечно влюбляются в красивых мерзавцев, а потом плачут о своей загубленной жизни и…

— Свидетель Воробьева, посмотрите внимательно на этих мужчин. Вы узнаете кого-нибудь? — официальный тон вернул меня в реальность.

Я посмотрела на кислую физиономию уже знакомого мне следователя.

— Я думаю, да, — ответила я, бросив косой взгляд на Бандераса.

Он даже бровью не повел, увидев меня. Каков негодяй! Я почувствовала разочарование и возмущение одновременно.

— Так узнаете или думаете? — продолжал следователь.

— А можно я кое-что спрошу у вас по секрету, на ушко?

Эта просьба поразила не только его, но и стажера, печатающего протокол.

— Спрашивайте! — Следователь отошел со мной к окну и наклонил голову, подставив свое огромное ухо.

— Какого цвета у него глаза? — прошептала я.

— У которого из них? — спросил следователь.

— У того, который ближе всех к шкафу, — снова прошептала я.

— Какого цвета глаза у мужчины около шкафа?

Следователь задал этот вопрос стажеру во весь голос. Да, конспиратор из него никудышний!

— Карие, товарищ майор! — отрапортовал стажер Иван.

— Вы узнаете кого-нибудь из присутствующих здесь мужчин? — повторил свой вопрос следователь..

— Кроме вас и Вани, я узнаю мужчину около шкафа, — снова зашептала я в ухо майору.

Он посмотрел на меня с изумлением, как будто я сказала что-то необычное.

— Свидетель Воробьева, — сказал он с нажимом, — узнаете ли вы в мужчине, стоящем у шкафа, человека, которого вы видели на кладбище в ночь на шестнадцатое мая?

— Да, — обреченно подтвердила я.

Ну почему у них там, на Западе, свидетель находится в помещении, отгороженном от преступников специальным стеклом, а я вынуждена рисковать своей жизнью? Безобразие!

— Спасибо. Свидетель Воробьева, вы свободны.

«Свидетель Воробьева, свидетель Воробьева», спасибо еще, не дал мой адрес! Я вышла из отделения милиции в растрепанных чувствах. Глаза, синие глаза, они просто стояли перед моими глазами, извиняюсь за тавтологию. Какой актер!

Он что, пользуется линзами, чтобы ввести в заблуждение доверчивых людей в своих корыстных целях? Или мне показалось, что у него синие глаза? Может, это море отражалось в них и… Стоп!

Никакой лирики! И вообще, неплохо было бы выпить чего-нибудь, чтобы снять стресс. Но Клава в больнице, а одна я пить не привыкла. Не то воспитание. Надо как-то иначе отвлечься. Я дошла до первого перекрестка и решила пробежаться по магазинам. Давно я не радовала себя обновкой. Клаву я обещала навестить часа в четыре, так что можно заглянуть в модные бутики. На центральной улице города магазинчики шли один за другим. Я нырнула в один из них, особенно любимый мной за то, что персонал не бросался навстречу с крокодильими улыбками и дурацким вопросом: «Могу ли я вам помочь?» Мне всегда хочется ответить, что помощь нужна только материальная, со всем остальным я справлюсь сама.

В магазине почти никого не было, тихо звучала приятная музыка. Я быстро перебрала вещи на плечиках и, схватив пару блузок и юбку, скрылась в примерочной. Сняв брюки и льняную рубашку с мережкой, я уставилась на себя в зеркало. Кажется, я сбросила килограммов пять, наверное, из-за волнений, связанных с последними событиями. Дома же, в постоянной спешке, я даже не заметила изменений в своей фигуре. Теперь и купальный сезон можно открывать!

— Я хотел бы посмотреть вот эти шифоновые шарфики, — услышала я приятный баритон, и внутри у меня что-то сжалось.

Я выглянула в щелку между стенкой примерочной и плотной занавеской: в центре торгового зала в белых брюках и голубом поло стоял Бандерас. Девочки-продавщицы вращались вокруг него с астрономической скоростью. Я судорожно схватилась за край занавески, желая задернуть ее поплотнее и боясь даже подумать о том, что он преследует меня, и в этот момент перекладина, на которой крепилась занавеска, сорвалась и, больно ударив меня по голове, повисла у меня на плече, как коромысло. Слава богу, металл был легкий, наверное, алюминий. Все повернулись ко мне. Первым пришел в себя от удивления брюнет:

— Ляля! Какая неожиданная встреча! Я очень рад видеть вас.

Я потеряла дар речи. Девицы в магазине развесили уши, они явно не спешили исправить нелепую ситуацию, в которой я оказалась.

— Сегодня в моде греческий стиль? Вы выглядите словно воинственная богиня с карающим мечом!

— Прекратите меня преследовать! Лучше подержите занавеску! — зашипела я в ответ, надеясь на то, что пока преступник будет держать занавеску, он не сможет застрелить или придушить меня, как уже наверняка поступил со следователем, стажером Ваней и еще, возможно, несколькими милиционерами. А иначе, как бы он сбежал? — Закройте глаза и не подглядывайте! — скомандовала я:

— Как прикажете! — Его спокойствие пугало.

Пока он стоял, держа в руках штангу с занавеской, я в спешке одевалась, лихорадочно соображая, как мне улизнуть от него. Застегнув рубашку на две средние пуговицы, я влезла в брюки и осторожно посмотрела в щелку. Бандерас стоял с закрытыми глазами. Поразительная честность для убийцы. Я не дыша выползла сбоку и на цыпочках двинулась к выходу. Продавщицу, которая хотела что-то мне сказать, я остановила, сделав умоляющее лицо и прижав палец к губам: мол, не губите! Навязчивый поклонник. Поймите, как женщина женщину… Надеюсь, она все поняла — я очень старалась. Уже в дверях услышав удивленный возглас «Ляля?», я пустилась бежать. Свернула в первую же подворотню, дворами пробралась до остановки маршрутного такси. Меня никто не преследовал.

Я приехала домой и сразу позвонила Жеке.

— Слушаю.

«У Жеки приятный голос, но у Бандераса приятней», — невольно сравнила я.

— Это я, Жека, — начала я.

— Ляля? Привет! Чем могу?

— Мне нужна твоя помощь как профессионала.

— Профессионала в какой области? Я поистине многогранен.

— Меня интересуют твоя наблюдательность и зрительная память.

— Слушаю.

— Помнишь того субъекта на выставке в Сочи, в которым я тебя познакомила?

— Убийцу с кладбища?

— Да, — сказала я.

— Помню.

— Какие у него были глаза?

— Красивые. Ты это хотела услышать?

— Да, тьфу!., то есть нет! Какого цвета?

— Синего.

— Точно?

— Точно.

— Ты уверен?

— На все сто!

— Жека, ты меня спас! Целую тебя.

— А в чем, собственно… — начал он, но я уже бросила трубку.