Наталья Александрова - Много денег из ничего

А я точно говорю – это у нее от расстройства! – стояла на своем упорная Никитична. – Мне лично Сима Оглоухова говорила, а она точно знает, у нее зять на государственной службе, им специальный телевизор ставят, по которому всю правду показывают!

– Уж ты скажешь! – возмутилась тетка в «адидасе». – Нету такого, чтобы всю правду! Всей правды никто не знает!

– Вот он, идет Серафимин государственный зять, – негромко проговорила авторитетная пенсионерка, – хоть часы по нему проверяй, как шесть часов – так он уж тут как тут…

Леня, который собирался уже уйти прочь, остановился и проследил за взглядом суровой тетки. По асфальтовой дорожке вдоль дома шел, ссутулившись, мелко переступая и глядя себе под ноги, хмурый мужчина средних лет в унылом темно-сером плаще. «Государственная служба» наложила на него неизгладимый отпечаток занудства и педантичности.

– Не всегда он в одно это время приходит, – вполголоса заметила тетка в «адидасе».

– Ой, ну тебе бы все спорить, – возмутилась ее постоянная оппонентка Никитична, – когда все знают, что каждый день в шесть часов он является! А тебе лишь бы что по-своему сказать…

– А вот и нет, – загорячилась та, – а я точно говорю, своими глазами видела! Вчера он в первом часу пришел…

– А ты-то откуда знаешь? Нас же в первом часу здесь не было, мы сериал смотрели…

– Это вас не было, – фыркнула «адидасовская» тетка, – а я в холодильник заглянула, а у Мурзика-то консервы кончились, надо прикупить…

– Ты бы в холодильник-то пореже заглядывала, – подпустила очередную шпильку вредная Никитична, – глядишь, тогда и витамин никакой не понадобился бы… а то, вишь ты, племянница ей дорогущее лекарство покупает, а она ест в три горла!

– Да что ж ты такое говоришь! Это ведь я для животного, ему-то непременно надо купить, он же сам бессловесный…

– Ладно, – прервала ее собеседница, – ты чего там про Симиного зятя-то говорила?

– Так вот я и говорю, – тетка пригнулась и понизила голос, – только я это оделась, взяла сумку да вышла – глядь, а он как раз и идет! Я-то сначала было засомневалась – он всегда как ходит – вот как сейчас: глазки в землю, ручки сложит, по сторонам и не глянет! А тут смотрю – идет быстро, все оглядывается, и глаза-то так по сторонам и зыркают!

– Так, может, это и не он был? – засомневалась Никитична.

–Как не он! Точно говорю – он! Только с ним как будто случилось что, как будто его подменили!

– Это, видно, он тоже витамина того съел, который тебе племянница на Пасху обещала, – ехидно проговорила Никитична.

– Чего? Какого витамина? – тетка поняла, что собеседница купила ее, и сердито отмахнулась: – Ой, да ну тебя! Не хочешь слушать – не надо, а только точно говорю, он это был!

Леня, который внимательно выслушал последнюю часть разговора, стоя неподалеку от пенсионерок, задумался.

Если тетка сказала правду – а мотивов для вранья у нее как будто нет, – значит, зять Серафимы Петровны приходил вчера домой в самое время убийства. Но Серафима и словом об этом не обмолвилась! Напротив, она сказала, что в это самое время следила через глазок за соседней квартирой и видела, как второй раз пришел домой ее сосед. Если бы в это время вернулся ее зять, ей было бы не до наблюдений за соседями, она вертелась бы на кухне.

Значит, либо Серафима Петровна врет, либо…

Вернуться к ней сейчас невозможно: во-первых, она из-за Лени не успела к приходу зятя нажарить котлет и поэтому, наверное, очень сердита на явившегося не вовремя «милиционера», а во-вторых, встреча с ее зятем в данный момент совсем не входила в Ленины планы.

Поэтому Маркиз тихонько удалился и уехал восвояси, решив завтра с утра пораньше вернуться на улицу Бутлерова.

Лола, прибыв домой, сразу же устремилась за компьютер и выяснила, что телефон, который любезно дала ей девушка Фекла из ветеринарной клиники, находится в отдельной квартире, а квартира – в доме на набережной Мойки.

– Однако! – сказала себе Лола. – На Мойке очень даже приличное место. И квартиры там очень дорогие, особенно те, что с видом на реку. Неплохо Ирка устроилась, конечно, если это ее квартира. Но тогда остается нерешенным вопрос, что ей от меня-то надо? Неужели Леня прав, и я когда-то, сама не зная как, сделала ей такую гадость, что теперь Ирка мстит? Не может такого быть, я бы знала, я бы чувствовала…

Лола вздохнула и выключила компьютер. В квартире было тихо. Лоле стало одиноко, ей захотелось, чтобы кто-нибудь ее пожалел и приласкал. Конечно, Леня не даст ее в обиду, но слишком он суров. После всех пережитых стрессов Лоле хотелось немного покапризничать, поплакать и чтобы кто-нибудь бегал вокруг, суетился и приносил попеременно то апельсин, то чай с лимоном, то шоколадку. Разумеется, ничего этого Ленька делать не станет. Напротив, из воспитательных соображений он будет ругаться и третировать Лолу почем зря. И получается, что из близких у нее один только Пу И. Песик к ней привязан, он просто обязан проявить к Лоле нежность и внимание!

– Пуишечка, детка! – нежно позвала Лола. – Иди скорей к мамочке!

Ответом ей было молчание. Лола прислушалась и уловила какие-то звуки из гостиной. Уже зная, что она там увидит, Лола тихонько приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Так и есть: звери опять смотрели телевизор! И, разумеется, это был очередной латиноамериканский сериал, которые во множестве идут днем по разным каналам. Лола почувствовала, что у нее опускаются руки. Сколько сил она потратила на то, чтобы отучить своих питомцев от этой ужасной привычки!

К телевизору кота Аскольда приучил Маркиз. То есть кот сам изъявил желание смотреть по телевизору передачи про животных, для этой цели Леня покупал ему специальные видеокассеты для кошек. Вначале Лола не вмешивалась, даже когда Пу И тоже увлекся.

Кто из троицы первым сообразил, как включается телевизор, теперь уже не узнать. Лола подозревала, что это был кот. Кот ли научил попугая переключать каналы, тихонько тюкая клювом в кнопки, или тот сам догадался, во всяком случае Лола своими глазами видела, как это происходит. В дневное время, когда никого не было дома, звери спокойно смотрели телевизор и пристрастились к латиноамериканским сериалам. Ветеринар же еще раньше предостерегал Лолу, он говорил, что маленьким собачкам, как и детям, вредно много смотреть телевизор, от этого портятся глаза и нервная система. Лола попробовала объяснить это Пу И – бесполезно. Лола ругалась, увещевала, прятала пульт – все было напрасно.

В последнее посещение ветеринар, которому Леня неосторожно проговорился про телевизор, от такой новости просто потерял дар речи. Он выпучил глаза и схватился за сердце, а когда пришел в себя, то, разумеется, во всем обвинил Лолу. Ледяным тоном он заметил, что некоторые хозяева только на словах говорят, как они обожают своих четвероногих и пернатых питомцев, а на деле абсолютно к ним равнодушны. Они позволяют им проводить время, как хочется, у телевизора или у компьютера, прекрасно зная, что это вредно. Он, ветеринар, таких людей просто ненавидит, считает, что они хуже всего, и надеется, что когда-нибудь в стране будет принят закон о немедленном лишении таких людей родительских… то есть хозяйских прав. Их питомцев следует срочно направлять в приют, потому что даже там им будет лучше, чем у таких хозяев.