Кэтти Райх - Уже мертва

Он звонил мне. Когда? Зачем?

Я видела, как Жилбер надевает перчатки, осматривает содержимое мусорного ведра, что-то из него достает и кладет в раковину.

"Ему понадобилось пообщаться со мной? – думала я. – Или с Гэбби? Что он собирался сказать? Может, хотел просто помолчать в трубку, припугнуть меня?"

По гостиной ходил, делая снимки, фотограф. Вспышка его камеры, будто светлячок, озаряла погруженную в полумрак квартиру.

"В последнее время мой автоответчик не раз фиксировал звонок без сообщения, – прозвучало в моей голове. – Это он звонил?"

Человек в перчатках и спецодежде складывал книги в пакеты для сбора вещественных доказательств, наполненные пакеты опечатывал, маркировал и ставил на них свою роспись. Другой посыпал черно-красные поверхности полок белым порошком, третий – освобождал холодильник, складывая его содержимое в пакеты из плотной коричневой бумаги, а затем в контейнер-морозильник.

Может, он убил ее здесь, размышляла я. Может, вот эти стены, эта мебель были последним, что она видела в этой жизни?

Райан о чем-то разговаривал с Шарбонно. Обрывки фраз доносились до меня со всех сторон сквозь удушающую жару.

"Где Клодель?.. Уехал... Проверить чердак... подвалы... Найти ключи..."

Шарбонно куда-то удалился, вернулся с женщиной средних лет в халате и тапочках. Они опять ушли, а с ними и человек, упаковывавший книги.

Еще и еще раз Райан предлагал отвезти меня домой, осторожно повторяя, что я уже ничем не в состоянии помочь. Я это знала, но не могла уехать отсюда.

Бабушка явилась часам к четырем. Она не проявила ни враждебности, ни желания помочь: нехотя рассказала, что собой представляет мсье Тэнгуэй. Спокойный. С каштановыми редеющими волосами. Среднего телосложения, роста. Похожий на тысячу других мужчин Северной Америки. Она понятия не имела, когда и куда ее сосед ушел. Он и раньше исчезал, но всегда ненадолго. Об этом ей было известно только потому, что Матье кормил его рыбок. К ребенку он относился хорошо, за помощь давал ему деньги. Больше она ничего об этом человеке не знала, да и виделась с ним довольно редко. Ей казалось, у него есть работа и машина, но это только казалось. Она не интересовалась им и не хотела ввязываться в эту историю.

Следственно-оперативная группа обрабатывала квартиру до позднего вечера. Я уехала раньше. В пять часов мной овладело непреодолимое желание уйти из этого логова. Когда Райан в очередной раз предложил увезти меня, я согласилась.

В машине мы почти не разговаривали. Райан сказал, что я не должна покидать квартиру, что за моим домом установлено круглосуточное наблюдение. Никаких ночных вылазок. Никаких самостоятельных расследований.

– Довольно, Райан, – ответила я, выдавая голосом свое изможденное состояние.

Остаток пути мы оба хранили напряженное молчание. Остановив машину у моего дома, Райан вышел вместе со мной на улицу и посмотрел на меня как-то по-особому.

– Послушайте, Бреннан, я не хочу своими поучениями усугублять ваше страдание. Скажу одно: мы задушим эту мразь, и мне очень бы хотелось, чтобы вы дожили до этого счастливого момента.

Его забота тронула меня сильнее, чем я того желала.

На поимку Тэнгуэя полиция бросила все силы. Каждому копу в Квебеке, полиции провинции Онтарио, полиции штатов Нью-Йорк и Вермонт были разосланы распечатки с его словесным портретом. Но Квебек велик, пересечь его границу и где-нибудь спрятаться – задача не из неосуществимых.

В последующие несколько дней все мои мысли были заняты только одним: гаданием, где Тэнгуэй. Может, затаился в какой-нибудь норе и довольно посмеивается. Или вообще умер. Или сбежал. Серийные убийцы нередко так поступают: предчувствуя приближение опасности, срочно куда-нибудь уезжают. Некоторых вообще не удается найти. Нет. В то, что мы никогда его не поймаем, я отказывалась верить.

Все воскресенье я просидела дома. Мы с Берди как будто спрятались в кокон: я не одевалась, не включала ни радио, ни телевизор. От одной мысли, что я увижу на экране фото Гэбби или услышу описание жертвы и подозреваемого, мне делалось дурно.

Позвонила я всего троим людям. Сначала Кэти, потом своей тете в Чикаго. С восьмидесятичетырехлетием, тетушка! Всего наилучшего!

Я знала, что Кэти в Шарлотте, просто хотела в этом удостовериться. Она мне не ответила. Неудивительно. Проклятые огромные расстояния! Нет. Спасительные расстояния. Я не желала, чтобы моя дочь находилась где-нибудь в этих краях, под боком у монстра, который недавно держал в своих грязных лапах ее фотокарточку. Она об этом ничего не должна была знать.

Третий звонок я сделала родителям Гэбби. Ее мать, напичканная лекарствами, лежала в постели. Я поговорила с мистером Макаулеем. Похороны были назначены на четверг.

Некоторое время я безутешно рыдала, сотрясаясь всем телом. Демоны, живущие в моей крови, орали, что жаждут алкоголя. Накорми нас. Заглуши. Утоли нашу боль. Все так просто.

Да, очень просто. Но я не сделала этого. Выстояла. Если я сдамся сейчас, то потеряю работу, друзей, уважение к себе. И позволю Сен-Жаку/Тэнгуэю с легкостью с собой расправиться.

Нет, я не сдамся, решила я твердо. Ни бутылке, ни маньяку. Ради светлой памяти о Гэбби. Ради себя и дочери.

Абсолютно трезвая, я ждала, сгорая от желания выложить Гэбби все, что творилось в моей душе. Очень часто я подходила к окну и проверяла, не уехали ли копы.

В понедельник около половины двенадцатого позвонил Райан. Ламанш закончил аутопсию. Причина смерти: перетяжка кровеносных сосудов. Несмотря на то что тело уже начало разлагаться, Ламанш нашел на шее Гэбби глубокий след от удавки. Кожа над этим следом и под ним была порвана в нескольких местах.

Райан замолк. Я представила Гэбби, изо всех сил пытающуюся дышать, до последнего мгновения цепляющуюся за жизнь. Стоп. Хорошо еще, что мы нашли ее так быстро. Не знаю, что со мной стало бы, если бы мне самой пришлось обследовать ее останки. Я и так с ума сходила от боли.

– ...были тоже повреждены. Да, еще он сказал, что на той штуковине, которой этот сукин сын ее задушил, были какие-то звенья или петли. У нее на коже остались углубления, по форме напоминающие спираль.

– Следов насилия он не обнаружил?

– Об этом сложно судить. Она довольно сильно разложилась. Но спермы не было.

– Когда наступила смерть?

– По словам Ламанша, самое меньшее – пять дней назад. Самое большее – десять.

– Довольно давно.

– Тело могло разложиться и сильнее, ведь было зарыто неглубоко, а в последнее время стоит жуткая жара.

О Боже! Не исключено, что он убил ее в день исчезновения.

– В ее квартире вы побывали?

– Да, ваша подруга явно приходила туда примерно перед самой смертью, хотя никто из соседей с ней не встречался.