Джон Дуглас - Убийца сидит напротив: как в ФБР разоблачают серийных убийц и маньяков

Поведение Харви в детстве не слишком похоже на то, которое мы обычно встречаем у серийных убийц. Для меня это не выглядит удивительным, поскольку, невзирая на ужасающее количество жертв, он был не похож на по­давляющее большинство серийных убийц. Несмотря на травмирующий детский опыт, у него не было энуреза. Он не был пироманом. За исключением двух случаев, не причинял вреда животным и не мучил их. В одном из этих эпизо­дов Дональд свернул шею цыпленку, которого мать попросила отнести на соседнюю ферму. В беседе со мной убий­ца шестерых медсестер Ричард Спек рассказывал, что завел в своей тюремной камере воробья. Когда начальство сказало, что это запрещено, он на глазах тюремщиков раздавил птичку в кулаке и выбросил останки в вентиляцион­ный люк. Это была демонстрация собственного могущества и власти. Нечто похожее я усмотрел и в данном эпизо­де жизни Харви. Другой случай произошел, когда ему было около шестнадцати. Дональд отвел в лес двух коров своего соседа и зарезал их там. Он сказал, что не хотел обижать их, а хотел нанести своему соседу финансовый урон. Вспомним также, что Харви рос в сельской местности, где лишать домашних животных жизни избранными им методами считалось совершенно обычным делом. Необычными в этих случаях были причины его поступков.

Я спросил Дональда, что он думает по поводу дилеммы происхождения и воспитания. Его ответ был прямой противоположностью ответу Кондро и, мало того, относился непосредственно ко мне.

- То есть, вы [спрашиваете] в смысле, бывают ли плохими от рождения? Да нет, все дело в условиях. Может, человек и стал бы хорошим... Послушайте, а вы-то сами, часом, не серийный убийца? Ну то есть вы же увлекае­тесь общением с ними и все такое прочее. Может, вы вроде Ганнибала Лектера, кто вас знает.

Писатель Томас Харрис действительно бывал в моем подразделении ФБР и много беседовал с моими коллега­ми и мной самим перед написанием книг «Красный дракон» и «Молчание ягнят». Но даже если считать идею Харви просто дискуссионным аргументом, то следует заметить, что между ним и мной есть огромная разница. Несмотря на свое «увлечение», я не пошел убивать людей налево и направо. А существование среди серийных убийц боль­шой доли не состоявшихся по тем или иным причинам полицейских свидетельствует лишь об их стремлении клич- ной власти и превосходству а не о наличии призвания служить высокой цели поддержания общественного порядка.

Я ответил:

- Вы как раз и говорите то, в чем состоит моя точка зрения. Я не верю в то, что люди выходят убивать из-за дурной наследственности. Действительно, всякое бывает, но все тем не менее зависит от самого человека, от того, как он отвечает на удары судьбы. Некоторые замыкаются в себе, некоторые стараются выстоять и победить, а некоторые винят во всем внешние причины и посягают на жизнь окружающих.

Ответная реплика Харви прозвучала любопытно:

Мои родные с обеих сторон были религиозными людьми, а мои мама и папа в церковь ходили, как правило, каждое воскресенье.

-Да ведь и вы тоже ходили, - сказал я, вспомнив, что в тюрьме Джо Кондро «духовно прозрел», а Деннис Рей­дер на момент своего ареста и вовсе был церковным старостой.

Харви вновь показал себя довольно язвительным собеседником. По его словам, ребенком он действительно регулярно посещал церковь, но из-за того, что после службы соседские женщины хорошо его кормили, лучше, чем дома. Дональд немного помогал им по дому, а они угощали его любимыми лакомствами: тушеным мясом, печеньем и конфетами. «Я научился манипулировать людьми еще в раннем детстве», - сказал он. Этот талант отразился на всех аспектах его жизни; например, в школе он всегда стремился ходить в любимчиках у учителей.

О совершенных им убийствах Харви говорил вполне откровенно, но на мой вопрос о самом первом из них, убийстве Логана Эванса, у него был заготовлен психологически обоснованный ответ:

- Психиатры да остальные, с кем я это обсуждал, говорили, что я уже был на грани. То есть с меня и так хвати­ло всего этого, а когда он вымазал меня в своих испражнениях, я сорвался.

- Вы считаете, что так все и произошло, потому что это вам говорили психиатры?

- Из-за этого я тогда подсел на эмоциональные качели и слезть с них уже не смог.

Наверное, это самый распространенный сюжет моих бесед с преступниками. Почти всегда для убийства нахо­дится какая-то внешняя причина. Поэтому практически все серийные убийцы считают свои преступления оправ­данными или как минимум вполне объяснимыми. Настоящими жертвами они считают самих себя, в чем лишний раз проявляется их крайний нарциссизм. Если еще и тюремный психиатр ненароком подкинет подходящее объяснение - что ж, тем лучше.

Что же касается столь блестяще освоенного Харви манипулирования, то оно не прекращалось никогда. Он рас­сказал мне, как через двоих санитаров-геев познакомился с директором похоронного бюро - женатым отцом троих детей и при этом бисексуалом. По словам Дональда, этому мужчине нравился секс в гробах и в ваннах со льдом. А еще именно он познакомил Харви с оккультизмом.

Я спросил его, занимался ли Дональд сексом в гробах и ваннах.

- Лед был, и для меня это было холодно. Вы уж меня простите, но все эти ледяные души и такое прочее, и он со всеми своими... Он увлекался своего рода сатанизмом, поклонялся дьяволу, что ли. Любил в крови купаться. Воровал части мертвых тел, просто жаждал дорваться до трупов жертв автокатастроф или чего-то такого.

Довольно жутко, даже для таких, как Харви. И что же заставляло его водить компанию с этим ненормальным?

- Он показал мне, как нужно пользоваться пластиковым мешком. Научил меня многим вещам, например, тому, что при вскрытии криминалисты могут найти волокна и всякое такое. Что подушка оставляет следы, а мешок - нет, если им придавить или заткнуть им рот и нос коматозного пациента.

Не закончив даже средней школы, этот человек не переставал обогащаться знаниями.

Когда Дональд упомянул о поклонении дьяволу, я вспомнил о «Дункане» из его досье.

В детстве у многих бывают воображаемые друзья. Но мне встречалось немало серийных преступников, у кото­рых, как минимум по их утверждениям, было нечто подобное и в зрелом возрасте. Такая «дружба» может прини­мать разные формы. Правоохранителям наиболее знакома та, которую предположительно вызывает синдром мно­жественной личности.

В действительности СМЛ, который в наши дни чаще называют диссоциативным расстройством личности, встречается крайне редко. Обычно его выявляют у детей младшего возраста, подвергавшихся жестокому обраще­нию. Они находят своего рода «убежище» в некой иной личности, никак не связанной с реальной и/или более силь­ной. Это вполне настоящие и очень печальные истории.