Джон Дуглас - Убийца сидит напротив: как в ФБР разоблачают серийных убийц и маньяков

Рейдер перечислял характерные черты серийных убийц, упомянутые нами в книге, со ссылками на соответ­ствующие номера страниц и абзацы «Одержимости».

«Манипулирование, доминирование, контроль. Знают, как проникнуть в сознание жертвы. Практически все име­ли опыт жестокого обращения с собой или другие проблемы в детстве и юности, но это не оправдывает содеянное ими. Убийца-садист заранее просчитывает свое преступление. Ведь за годы преступной деятельности он довел свои методы до полного совершенства. Характерный почерк важнее, чем методы и средства. Методы и средства - это то, что нужно, чтобы осуществить преступный замысел. А почерк - то, что нужно преступнику для эмоциональ­ного удовлетворения. Вуайеризм, который согласуется с охотничьим инстинктом, подготовка к следующему напа­дению. Могут фотографировать или снимать на видео места совершения преступлений. Берут сувениры: украше­ния, нижнее белье».

И так далее и тому подобное. Как будто он составлял проверочный лист, чтобы убедиться, что перечислил все важные особенности характера серийного убийцы. На следующих страницах приводил список других убийц, вклю­чавший Теда Банди, Сына Сэма, Эда Кемпера, Стивена Пеннелла (садиста-маньяка из Делавера, уже казненного к моменту выхода в свет «Одержимости»), Буффало Билла из «Молчания ягнят» и Гэри Хейдника, отчасти послужив­шего прототипом для этого персонажа. Не забыл Рейдер и ВПУ. В левой части каждой страницы он приводил типич­ные черты характера серийного убийцы, а в правой указывал, обладал ли ими каждый из фигурантов его списка.

В своем случае в графе «Деспотичная мать» он указал «1/2». Относительно «Высокомерия», «Эгоцентрично­сти» и «Внутренних нашептываний» он написал «Нет». И наградил себя «Да» в графе «Умен». Этот необычный до­кумент был не истиной, которую я надеялся получить от Тодда Колхеппа, а правдивым отражением представлений о себе омерзительного серийного убийцы.

И, как выяснилось, Рейдер читал не только наши книги. Он «штудировал» тему серийных убийств: читал огром­ное количество книг в документально-криминальном жанре и обращал особое внимание на то, что более или менее соответствовало его интересам.

Стал ли он от этого более удачливым и «эффективным» убийцей? Нет. Такой вопрос возникает постоянно. Чте­ние книг вроде наших не совершенствует навыки убийцы. Но из них можно получить определенное представление о мышлении и психологии убийц, и это, в частности, и было нужно Рейдеру.

Самым интересным в ответах Колхеппа было то, что по своему содержанию и интонациям они полностью со­гласовывались со сказанным им на допросах и в устном и письменном общении с Марией. В отличие от большин­ства других изученных мной преступников, он не пытался представать разным человеком в зависимости от типа аудитории.

Первые несколько разделов протокола отданы под биографическую информацию. Здесь приводятся, в частно­сти, дата рождения, рост, вес, тип телосложения, расовое и этническое происхождение, особенности внешности, семейное положение, образование, отношение к военной службе, история занятости и сведения о перенесенных за­болеваниях, включая психиатрический анамнез и попытки самоубийства. Поведенческий и сексуальный анамнез охватывает все аспекты от состава семьи и обстановки в ней до любых эпизодов физического или эмоционально­го насилия и/или сексуальных надругательств в детстве. А такие особенности, как детские кошмары, побеги из до­ма, склонность к обману, вандализм, злоупотребление алкоголем или наркотиками и так называемая триада убий­цы - энурез, пиромания и жестокое обращение с животными или другими детьми.

В этой части протокола Колхепп сделал интересное признание. На момент его ареста он зарабатывал около 350 000 долларов в год, что крайне редко встречается среди серийных убийц. Но при этом он очень умело искажал данные своих налоговых деклараций и платил всего пару-тройку тысяч долларов налогов. Это лишний раз говорит о том, что преступники обычно не ограничиваются какой-то одной областью криминальных действий.

Добравшись до раздела «Информация о преступлениях», Колхепп обнаружил, что для ответов на вопросы ему не хватит места в форме и понадобятся дополнительные листы.

Как я и подозревал с самого начала, он рассказывал об убийстве в мотосалоне кому-то еще. С точки зрения оперативно-розыскной работы это крайне важная деталь. Когда есть мнение о том, что неустановленный преступ­ник мог говорить о совершенном преступлении с кем-то, можно опубликовать эт/ информацию, чтобы тем самым попытаться убедить его собеседника обратиться в полицию хотя бы из соображений собственной безопасности. В данном случае таким собеседником был Дастин Лоусон - бывший бойфренд Кэлы, который и познакомил ее с Кол- хеппом. Тодд написал, что Лоусон «был у него на подхвате по самым разным темам», а самое главное, помогал ему с покупкой оружия. Сам Колхепп был лишен возможности покупать оружие из-за своей судимости. Тодд сообщил, что Лоусон «знал про мотосалон», «узнал постфактум» про убийство четы Кокси и «помогал доставать колеса для Кэлы, на следующий же день узнал, что она у меня, получил деньги за то, чтобы выпустить ее собаку из квартиры, и обманул меня, не сделав этого». Лоусон отрицал, что Колхепп рассказывал ему о чем-либо.

По словам Тодда, он рассказывал об этом и своей давней любовнице. Она заявила под протокол, что эта ин­формация ее удивляет, а если он ей что-то подобное и сообщал, то, наверное, в какой-то непонятной ей зашифро­ванной форме.

Примечательно, что обману с собакой Кэлы Колхепп придает не меньшее значение, чем совершенным им убийствам. Он не переносил даже малейших попыток обмана. Еще более важным является то, что человек, знав­ший правду о резне в мотосалоне и своевременно сообщивший об этом полиции, смог бы тем самым предотвра­тить как минимум еще три убийства.

Меня не удивило и то, что, со слов Колхеппа, Лоусон был не единственным, к кому тот обращался. Он явно чувствовал потребность рассказать об этом кому-то еще. К сожалению, у него ничего не получилось: «Много лет спустя, между 2012-м и 2015-м, я попробовал открыться одному знакомому, набожному семейному человеку, хотел попросить его помочь мне исправить свою жизнь. Но говорил так уклончиво, что он вообще не понял, о чем я».

Касаясь исчезновения Кэлы Браун, Колхепп написал: «Дастин заподозрил меня сразу же. В моем окружении понимали, что что-то не так, но не что именно».

Другие инициативные стратегии полиции не сработали бы в случае Тодда. Хотя он и согласился, что, как я предполагал, «по многу раз на дню смотрел, что пишут в новостях и онлайн-изданиях о расследовании», но в то же время «вообще не хранил сувениров, кроме винтовки, которую привез однажды из Мексики. С родственниками, по­лицией и СМИ я не связывался. В расследование не встревал».