Джон Дуглас - Убийца сидит напротив: как в ФБР разоблачают серийных убийц и маньяков

25. Подготовленные и неподготовленные

В преступлениях Колхеппа всегда сочетались элементы подготовленности и спонтанности. Как бы тщательно ни планировали свои действия маньяки и серийные убийцы, сама иррациональная суть преступного деяния пред­полагает возможность наступления момента, когда им отказывают и логика, и здравый смысл.

В 1981 году Джон Хинкли совершил покушение на президента Рональда Рейгана, рассчитывая таким образом привлечь к себе внимание актрисы Джоди Фостер. Поскольку преступления против президента США подведом­ственны ФБР, меня и мой отдел привлекли к расследованию уголовного дела Хинкли. Я рассказываю об этом к то­му, что покушение как таковое, к счастью, не повлекшее жертв, было действительно хорошо спланировано и испол­нено, в отличие от последующих шагов. По мысли Хинкли, Фостер должна была быть поражена и немедленно пасть к его ногам. После чего он потребовал бы самолет для отправки счастливой пары в дальние страны. Какая-либо логика в этом замысле отсутствовала напрочь.

В моих глазах Колхепп выглядит куда более разумным и практичным, чем Хинкли, который был признан невме­няемым и избежал обвинительного приговора. Но аналогичные особенности прослеживались и в его поведении. При этом были заметны и существенные различия между ними, которые я рассчитывал изучить более тщательно с помощью нашего вопросника.

У Тодда соотношение подготовленного и спонтанного выглядело гораздо более органичным. Как мне стало по­нятно, каждый раз, когда он заходил в чем-либо слишком далеко, некая врожденная особенность душевного склада направляла его в обратную сторону. Такая эмоциональная противофазность - увлеченность с последующей поста­новкой предмета увлеченности под сомнение - была важным поведенческим индикатором. Именно это делало его совершенно непохожим на настоящих маньяков, которые не подвергают сомнениям ни свои мотивы, ни свои пре­ступные действия.

Это заметно, в частности, на примере его поездок в Мексику для «охоты» на наркоторговцев. Какое-то время идея представлялась ему вполне разумной, но после нескольких таких поездок он понял, что это глупость, гранича­щая с полным безумием.

В плане анализа криминального мышления и планирования наибольший интерес для меня представляли эпизо­ды похищений Меган Кокси и Кэлы Браун. Возможно, впоследствии Колхепп действительно считал, что застрелил Джонни Кокси по делу, а с Чарли Карвером вышел перебор. Но факт остается фактом: в обоих случаях он импуль­сивно совершал убийство, оставляя в живых свидетеля, который потенциально мог его сдать.

«Я увидел Меган на углу улиц Блэксток и Ридвилл, она попрошайничала. Милая девчушка, а побирается. Я предложил ей работу, в домах убираться. Честно говоря, думал, что мне секс обломится в благодарность. До утра убийства с Джонни не встречался, но Меган рассказывала мне о нем, правда, как о бойфренде, а не как о муже».

Исходя из своих очень своеобразных представлений о морали, он не стал убивать ни Меган, ни Кэлу, хотя это было бы самым надежным способом избавиться от свидетелей. Но что с ними делать?

Некоторое время продержав Меган у себя, он понял, что должен что-то делать. Был ли какой-то иной, помимо убийства, способ отделаться от нее так, чтобы она не сдала его полиции? Колхепп подробно поговорил с ней, вы­яснил все, что мог, и придумал план, по-своему почти такой же нежизненный, как план Джона Хинкли.

«Я не собирался использовать контейнер как клетку», - сказал Тодд на допросе. Но затем ему пришлось за­стрелить Джонни Кокси, угрожавшего ему ножом. После чего: «Я не знал, что мне с ней делать. Держать ее в кон­тейнере не хотел, там мои вещи были, и как с этим быть, было ни хрена непонятно. Запереть ее в нем вместе с мо­им оружием было бы не здорово. Сначала я слегка запаниковал, что мне с ней, на хрен, делать-то? Засунуть ее ту­да, вообще шлепнуть, что, на хрен, делать-то?»

Как мне кажется, повторы свидетельствуют о том, насколько дискомфортным было для него ощущение утраты контроля над событиями.

Я действительно верю, что Колхепп не хотел убивать Меган. Но он оказался перед лицом неразрешимой про­блемы. Убийство Джонни «реально меня напрягло, это была совершенно ненужная хрень. Да какого черта, я ж вам заработать даю, на хрена вы меня грабить собрались?»

По словам Тодда, с некоторым трудом ему удалось успокоить Меган, после чего он одел ей наручники и уложил на пол контейнера. Он вырыл яму, закопал в ней труп Джонни и вернулся в контейнер с едой для Меган.

- Она же вас собиралась грабить, и после этого вы ее накормить решили? - спросил один из детективов.

- Ну, а как с ней быть-то? Я же не хотел ее убивать, - ответил Тодд и принялся объяснять: - Она со мной гово­рила, и сперва ее колбасило от наркоты, а потом вообще съехала и несла полную пургу, и все говорила и говори­ла... Все рассказывала мне про свои маниакальные... это... маниакальные сдвиги или типа биполярную какую-то херню с литием и прочим. Не знаю, про что вообще. Бог ты мой, ее так и мотало всю дорогу: вверх-вниз, вверх-вниз.

Это продолжалось «дней пять-шесть», и вдобавок Меган оказалась опасным пленником. Колхепп рассказал, что покупал ей сигареты, а она пыталась прожигать ими стенки контейнера. «То и дело захожу и вижу, что она опять прожигала. Сидит ведь рядом с сотней тысяч патронов! Ради Бога, завязывай это делать!»

Но за это время у Тодда созрел план. У Меган явно были проблемы с наркотиками и с законом («Похоже, вы, ребята, уже принимали ее за амфетамины или что там», - сказал Колхепп следователям), а ему было нужно, чтобы она исчезла. И он предложил ей сделку.

«Отвел ее в домик, усадил и велел успокоиться: "Ну, успокойся же ты!" Дал ей поесть и говорю типа, что, если она хоть слегка уймется... типа: "Ты меня не знаешь. Ты обо мне слишком мало знаешь. То есть вообще ни хера". Я-то когда последний раз в интернете проверял, видел, что по ней уже ордер плачет. Ну и говорю: "Дам тебе 4000 долларов. Отвезу тебя в Теннесси и где-нибудь там, на хрен, высажу. И если у тебя хоть капля мозгов осталась, то на этом наши пути разойдутся навсегда". Говорю, мол, даю тебе четыре штуки, привожу в Теннесси и отпускаю на все четыре стороны: "Иди себе, уходи, только не возвращайся". Вроде как просто... такое с виду простое решение вопроса. Она не знала ни как меня зовут, ни где я живу».

Подобную двойственность можно было наблюдать в поведении Гэри Трэпнелла во время попытки угона само­лета авиакомпании TWA в 1972 году. Уйти от ответственности за такое преступление, как авиаугон, практически невозможно, тем более что козырем его была просьба о помиловании лично президентом Никсоном, что выглядело совсем уж безрассудным. И при этом он вполне дальновидно и хитро использовал лозунг «Свободу Анджеле Дэ­вис!», чтобы заслужить расположение будущих сокамерников.