Саймон Бекетт - Доктор Дэвид Хантер [компиляция]

— Держите руку, — предложила Рэйчел.

Ее ладонь оказалась сухой и теплой, а хватка сильной, когда она оттягивала меня назад, чтобы не позволить ткнуться носом в воду. Я промазал еще раз, но на третий подхватил лопастью кроссовку и выпутал из ветвей.

Еще чуть наклонился и подогнал через воду к берегу. Рэйчел отняла руку, и я постарался не заметить, что ладонь лишилась ее тепла.

— Не хочется вас разочаровывать, но, похоже, ничего от Лео Уиллерса мы в ней не найдем.

Я подумал о том же. Под слоем грязи скрывалась дешевая грубоватая модель, разработанная с целью потрафить уличной моде, а не для занятий спортом. Она не соответствовала моим представлениям о Лео Уиллерсе — человеке, который заказывал одежду у лондонских портных и владел стоившим целого состояния ружьем авторской работы.

— Там еще красный носок. — Рэйчел перегнулась мне через плечо. — Нет, это определенно не Лео Уиллерса.

Она была права. Хотя я самого начала знал, что поиски, скорее всего, не дадут мне в руки серьезной улики, крушение надежды лишило последних сил. Я уже собирался позволить кроссовке уплыть, но внезапно задался вопросом: если ее выбросили, каким образом в ней сохранился носок? И тут заметил кое-что еще.

Мокрые шнурки были по-прежнему завязаны.

— Может, лучше уйдете? — предложил я Рэйчел, но было поздно.

Пока я подталкивал кроссовку к берегу, она перевернулась в воде, и нашим глазам открылась ее внутренность.

Полускрытая ярким носком, в ней белела кость и хрящ лодыжки.

— Вам следовало вызвать меня. — Тон Ланди был скорее укоризненный, чем раздраженный.

Мы стояли в зоне кухни эллинга; на столе стыл в кружках нетронутый чай. Ланди был одет аккуратнее, чем в прошлый раз, и я подумал, что мой звонок нарушил его планы на выходные.

— Интересно, что бы вы мне ответили, — устало возразил я. — Я знал одно: передо мной была старая кроссовка. И пошел только для того, чтобы успокоиться. Да и времени, чтобы организовать поиски до следующего прилива, все равно не было.

Ланди недовольно фыркнул.

— Жалко, вам не пришло в голову все проверить, когда вы заметили ее вчера.

Да что ты говоришь? Как только я заметил, что находится в кроссовке, то встал перед трудным выбором. Мне совершенно не хотелось заниматься уликой — это дело сотрудников криминальной лаборатории. Но вода поднималась с угрожающей быстротой. Если не выловить кроссовку побыстрее, мы рисковали снова ее потерять.

Поэтому, сфотографировав, я воспользовался пакетом для мусора и, предварительно вывернув его, поместил кроссовку внутрь. Сигнал мобильной связи на протоке не ловился, и я сумел позвонить Ланди, лишь вернувшись в эллинг.

Инспектор удивился, услышав в трубке меня, особенно после того, как я сказал, где остановился на ночлег. Траск ему до этого не упомянул, куда меня поселил, но он от комментариев воздержался, только недовольно вздохнул. И велел никуда не отлучаться и ждать его на месте.

Я и не планировал никуда отлучаться. Поход через болота меня измотал, и к тому времени, когда мы с Рэйчел добрались до эллинга, я чувствовал себя совершенно выжатым. Пока она заваривала чай, я достал из заморозки пакет со льдом и опустил в сумку-холодильник со стопой. И только после этого рухнул на стул. Я видел, что Рэйчел хочет задать вопрос по поводу содержимого сумки, но сдерживается. И к лучшему: мне все равно нечего было ей ответить.

Сам задавался массой неразрешимых вопросов.

Ланди в сопровождении двух экспертов приехал раньше, чем я ожидал. Он остался со мной, а Рэйчел повела их туда, где мы обнаружили кроссовку. Я не предложил свою компанию — понимал, что и так затратил больше усилий, чем мог. Да и вода стояла так высоко, что отрезала путь вдоль протоки. Рэйчел сказала, что недалеко от места, где плавала кроссовка, есть мостик, куда он доедут на машине и оттуда пойдут пешком. Все трое ушли, при этом эксперты захватили с собой сумку-холодильник с содержимым. Ланди, едва дождавшись, чтобы дверь за ними закрылась, повернулся ко мне.

— Итак, доктор Хантер, — он сложил пухлые руки на груди, — извольте сказать, что происходит. — Он тяжело вздохнул. — Родные Эммы Дерби и без того много пережили, чтобы втягивать их в такую историю.

— Если бы я знал, что фамилия ее мужа Траск, — огрызнулся я, — то сумел бы как-нибудь выпутаться. Ладн, признаю, напортачил, но как еще я мог поступить?

Ланди сдвинул очки на лоб и потер переносицу.

— Что сделано, то сделано. Вы сказали, что фотографировали на том месте?

У меня не было времени перевести снимки на ноутбук, и я нашел их в фотоаппарате.

— Перешлите по почте, — попросил инспектор, разглядывая изображения на маленьком экране. — Не похоже, что отсечена.

— По-моему, нет.

Не лучший метод — изучать улику в таком мелком масштабе, но у меня было больше возможностей разглядеть предмет вживую: из грязного красного носка торчал изгиб таранной кости. Рыбы, крабы и морские птицы объели мякоть, но несколько мелких клочков еще держались на лодыжке. Кость гладкая — никаких следов острия ножа, — лишь оставленный падальщиками небольшой рубец. Из того небольшого, что мне удалось увидеть, напрашивался уверенный вывод, что ступня отделилась естественным образом, когда разрушились связующие ткани.

Это единственное, в чем я не сомневался.

— Для женской слишком велика, — заметил Ланди, переходя к следующему снимку. — Полагаю, вы ее не измеряли?

— Нет, счел за лучшее выловить и сразу поместить в сумку. Навскидку десятый размер, но это не точно.

Если это что-нибудь для него значило, он не подал виду.

— Есть соображения, сколько времени ступня проплавала в воде?

— Только самые очевидные: столько, сколько потребовалось, чтобы отделиться от ноги: в это время года, скажем, несколько недель. Больше без детального анализа ничего сказать не могу.

— То есть приблизительно столько, сколько найденное вчера тело.

— Стопу защищала кроссовка, так что период мог быть больше. Но, вероятно, да.

— А второй поблизости не было? — Я поднял на инспектора глаза, и он вздохнул. — Признаю, идиотский вопрос.

Если бы была, я бы о этом сообщил. Но стопы и кисти не отделяются одновременно. Обнаружить их в одном месте было бы невероятной удачей.

Ланди пролистал фотографии к той, на которой была кроссовка целиком, и пожевал губами.

— Сами скажете или сказать мне? — спросил я.

— Что сказать? — улыбнулся он.

— По тому, что я слышал о Лео Уиллерсе, это не та обувь, которую он стал бы носить.

— Что вовсе не означает, что не носил. Случается, что люди прячут в своем гардеробе совершенно неожиданные вещи.

— Например, красные носки.

— Уверяю, это не тот вид одежды, который, по-моему, выбрал бы Уиллерс, но иногда бывает то, чего мы никак не ожидаем. Мы продолжаем убеждать отца Лео показать нам медицинскую карту сына, и пока не добились своего, я могу предположить, что парень был дальтоником. Никто не знает, что на нем было, когда он пропал. Нам не разрешают обыскать его дом, и мы не знаем, что там хранится.