Дмитрий Иванов - Второй Грех

… Питер нажал на кнопку вызова, дверь через несколько секунд открылась и из неё вышла ослепительной красоты девушка, она была с длинными черными волосами и более всего подходящими для её облика черными, но слегка зеленоватыми глазами и подведенными с половины глаз бровями. Её ноги были очень длинными и настолько красивыми, что Питер с трудом заставил себя отвести глаза от этого шикарного создания. Девушка смотрела прямо на него, он, как и положено при первой же попытке познакомиться, лучезарно улыбнулся ей. — Я хочу её, — сказал он про себя. И когда он почти зашел в лифт, он последний раз бросил на красавицу свой взгляд, она в это время тоже обернулась к нему и он поймал её соблазнительный взгляд…

Питер сел в свой, недавно угнанный «BMW» и двинулся к тому месту, где они договорились встретиться с Халком — это был дом Теда. Он проехал некоторое время, затем поставил машину так, чтобы было видно и вход в дом и дорогу в обе стороны. Тут в машине мелькнул свет и рядом с Питером, на пассажирском сидении, появился Халк уже в маске.

— Он взял твоего ребенка, — начал он говорить Питеру, словно отчитываясь перед начальником, — едет сюда, через 3–5 минут он покажется из-за того угла. Я шел за ним всю дорогу, сейчас примерно он выйдет из автобуса и пойдет пешком, а ещё через две минуты выйдет из-за угла. Он отдал за твоего ребенка 500 тысяч, он дорого его ценит я бы тебе сказал.

— Заткнись, — оборвал его Питер, — ты говоришь о человеке, о моём сыне, а не о машине и не о новом доме. И не вздумай больше расценивать его как будто он неживой.

Джип «GMC» стоял на том же месте. Туда он встал сразу, как привлек внимание водителей из проезжающего несколько часов назад мимо них «BMW». Пятеро человек пристально смотрели в разные стороны. Их вниманию мог бы позавидовать любой дозорный. Тут один из них увидел, что рядом с ними встал тот самый автомобиль «BMW». Их разделяли около метра. Боевики бы рады были узнать, кто там сидит и почему они постоянно встречаются им на пути, но стекла были очень хорошо тонированы, было лишь видно, что там вообще кто-то есть.

— Зачем эти дилетанты опять приехали? — спросил один.

— Какие дилетанты?

— А вон, посмотри налево, видишь «бэха» подъехала, помнишь, когда мы ещё только сюда ехали, я их нечаянно срезал, они ещё долго «дудели».

— Ну и что? Прошло три часа, мало ли что могла произойти, уехали например в магазин и опять вернулись.

— Почему тогда никто не выходит из машины?

— Слушай, тебе что, заняться больше нечем? Смотри лучше за домом. Я всё подсчитал, он вот-вот подъедет. Слушай теперь внимательно. Мы не должны его ловить на улице, пусть зайдет в дом. Там его и потрясём маленько.

— Я между прочим не в детском саду был. И знаю, как и что надо делать. Лишнее внимание — это только проблемы на свою задницу.

— Вот именно.

Тед вышел из-за угла и его фигура сразу бросилась в лицо Халка и Питера.

— Я его не разу не видел, но могу догадываться, что это он, — сказал Питер, не сводя глаз с ребенка, — ты мне так его и описывал.

— Да, это он, — сказал Халк. — Хорошо, теперь слушай меня очень и очень внимательно. Сейчас он зайдет домой, ты пойдешь и позвонишь в дверь. Хотя нет, мы оба пойдем, ты позвонишь, и скажешь… ты скажешь, — он замялся.

— Чего сказать-то?

— Ска… нет, ничего не говори, и не звони. Мы сделаем по-другому.

— Как по-другому?

— Вот что мы сделаем…

Боевики не сводили глаз с Теда, который уже совал ключ в дверь.

— Твою мать, он с ребенком, — проворчал водитель.

— И что?

— Ничего, — рявкнул в ответ тот, — не вздумайте его убивать. Он нам нужен живой, это сын Грэйса. Пацан будет нам как заложник. Если что, — он обернулся к сидящему сзади боевику, — последний выстрел, как говорится, за тобой. Ты лучше всех среди нас стреляешь, так что давай, не подведи.

— Всё, пошли, — резко сказал Халк, — и помни, что я тебе сказал, не вздумай обложаться.

Но что-то Питеру подсказывало, что эта идиотская идея, которую придумал этот робот, обречена на провал. Они вышли из машины, Питер держал наготове пистолет и чем ближе он подходил к двери Теда, тем сильнее колотилось у него сердце и тем больше он боялся. А страх был для него «новым» чувством, он даже не мог вспомнить, когда последний раз он испытывал страх. Халк проконсультировал, так сказать, его: «Стреляй в него только если он вздумает бежать, если выстрелишь в него сразу, пеняй на себя! Понял?». — Держи себя в руках, держи себя в руках, — твердил про себя Питер, держась изо всех сил и готовя себя морально, чтобы не дай бог, не выстрелить в Теда раньше времени. Вот они уже подошли вплотную к двери, впереди стоял Питер, за ним — Халк. Питер резко вышиб дверь (ноги у него были прекрасно развиты) и пошел по дому. В зале он увидел Теда, который прятал ребенка под диван. Увидев, как небрежно (по мнению Питера) Тед суёт ребенка под поднимающийся диван, его охватила такая ярость, что он последний раз, уже вслух громко успел сказать: «Держи себя в руках», достал пистолет, Colt 1911, и выстрелил Теду в живот. От большого калибра пули, Теда отнесло на полкомнаты, с негромким воем у него изо рта быстро закапала кровь, но он ещё дергал ногами. Он безо всякого выражения, будь то страх или ненависть или ужас, смотрел на Питера. Он узнал его не сразу, а только сейчас, когда он склонился над ним, его слегка улыбающееся лицо сразу напомнило ему о том, как девять лет назад, эта же ухмыляющаяся морда «спасла» его, воткнув огромный ржавый штырь не в его голову, а в грязь, место, находящееся за десять сантиметров от его головы. Он вспомнил его морду, такую же ухмыляющуюся, когда ему показали лицо его дочери, точнее то, что от него осталось, в этом маленьком месиве даже трудно было разобрать, ноги это или голова. Сейчас у него промелькнуло в глазах всё, что было связано с этим ублюдком: приколотый тремя ножами и висящий на двери труп Чарльза Ньюсома, воткнутая голова идиота Алана Томпсона, воткнутый ниже живота клинок, торчащий из тела его отца, окровавленное тело и пропиленное горло его матери. И только сейчас-то он понял, что всё, что с Грэйсом связано, то было покрыто потоками крови и ни одной положительного или хотя бы «безкровавого» воспоминания.

— Ну что, падаль, — улыбаясь и довольствуясь своей работой говорил Питер, — надоел я тебе видимо. Ты за дочку разозлился? А? Мочкануть Питера Грэйса задумал, мафиозу подослал? А? Напрасно это ты, очень напрасно! Они теперь очень злятся на меня и из-за чего? Только из-за того что я когда-то твою маленькую скотинку придавил? А?

— Да… да… д… Да пошел ты, сука, — пробубнил Тед и изо рта с булькающим звуком запузырилась кровь.