Бренда Новак - Ее худший кошмар

— И каково твое мнение о нашем бессовестном друге? — спросил Грин.

Эвелин представила оскаленные зубы Гарзы.

— По-моему, он крайне опасная личность.

— Отлично. Значит, вы будете осторожны с ним.

В данный момент она будет осторожна со всеми и вся. Ряды врагов множились буквально со всех сторон.

— Непременно.

— Дайте мне знать, если он вдруг о чем-то проговорится. О чем угодно. Хотелось бы взять его за мягкое место. Кстати, неплохо бы получить видеозаписи ваших разговоров с ним. Вдруг я услышу нечто такое, воспоминание или некую связь, которую легко может проглядеть тот, кто не работал с ним так долго, как я.

— Без проблем. Я пришлю вам видео. Мы записываем все разговоры, — пообещала Эвелин и принялась просматривать сообщения, выискивая глазами список имен, который обещал прислать ей Амарок.

— А как там местные полицейские? — спросил Грин. — Настроены дружески? Готовы оказать моральную поддержку?

Что ж, пожалуй, Амарок настроен дружески, если не к ее заведению, то к ней самой. Он даже разрешил ей пожить у него.

— Дружески. Но… полицейский всего один. Из службы поддержания правопорядка.

— Шутите?

— Нисколько. Здесь у них нет округов, и потому никаких шерифов и их заместителей. Расследованием убийств занимается служба поддержания правопорядка.

— Видел я этот спектакль.

— Зимой кроме него здесь обычно никто не нужен, — пояснила Эвелин. — Но…

— Скажите мне, что у него есть хоть какой-то опыт в деле расследования убийств.

Эвелин задумалась. Сказать что-то негативное — значит выразить свое недоверие Амароку.

— Я должен понимать это как «нет»?

— Он поймал нескольких браконьеров, незаконно убивавших животных, — промямлила она.

— Вы сказали — животных?

Эвелин потерла виски.

— Он уделяет большое внимание защите местной — фауны.

— О да, поистине бесценный опыт, — заметил Грин. Буквально каждое его слово сочилось сарказмом. — Теперь мне понятна ваша тревога. Скажите, у него хотя бы есть мозги? Он предан своей работе?

— Абсолютно!

«А еще он хорош в постели», — кисло добавила она про себя. Хотя у нее самой по этой части практически не было опыта, она легко могла представить себе, на какие подвиги он способен с женщиной. Увы, его любовные таланты вряд ли спасут ее или ее детище. Эвелин снова переключила внимание на телефонный разговор.

— Желаю вам успехов в вашем заснеженном царстве, — сказал Грин. Впрочем, по его голосу не похоже, что он верит в то, что в ближайшие дни все обойдется без душевных травм. Она бы так ему и сказала, но в данный момент ее внимание занимало другое.

Найдя наконец нужное электронное письмо, Эвелин его открыла. Она ожидала увидеть в списке Даниэль знакомые имена и не ошиблась. Например, там обнаружилась парочка надзирателей — Дин Сноуден и Стив Дугалл, — что жутко рассердило ее. Еще несколько — из числа офисных служащих. А также «Тим». Тимом был доктор Фицпатрик, хотя Эвелин с трудом представляла себе этого ханжу и зануду в постели с Даниэль. В его глазах связь с кухонной помощницей наверняка была ниже его достоинства. Кроме того, Тимом также звали работавшего в их заведении слесаря. Внезапно она заметила нечто такое, отчего она даже шлепнула ладонями по столу и вскочила со стула.

— О господи!

— Что такое? — тотчас спросил ее незримый собеседник.

— Ничего. — Черт, она забыла, что еще не положила трубку. Она тотчас попыталась придумать какую-нибудь отговорку. — Просто увидела паука. И вообще, мне нужно идти, — сказала она и положила трубку. Несколько секунд она стояла, пытаясь отдышаться. Голова шла кругом, а перед глазами плыли четыре буквы — те самые, что огрели ее, словно кузнечный молот. Нет, этого быть не может, подумала она. Но ведь, значит, все-таки может? Ей был известен лишь один мужчина по имени Хьюго.

В ожидании того, кто мог ответить на ее вопросы, она расхаживала позади стула. Прежде всего ей хотелось знать, почему Хьюго оказался в списке у Даниэль, который она вела в маленьком черном блокноте, и как он туда попал. Амарок не добавил к присланному списку никаких цифр. По всей видимости, не придавал им особого значения.

Но Эвелин было интересно знать, добавила Даниэль к имени Хьюго длину его члена или нет. Если нет, то, возможно, она не спала со всеми мужчинами из блокнота, а лишь вела список тех, с кем хотелось бы переспать, или же тех, что подкатывали к ней в кафетерии. Может даже, они демонстрировали ей свое мужское достоинство.

Потому что она никак не могла заниматься сексом с Хьюго. Равно как ни с кем из заключенных, чьи имена тоже значились в списке. Если только не…

Эвелин было крайне неприятно это «если только не…». Чему способствовало наличие в блокноте имен надзирателей, Дина Сноудена и Стива Дугалла. Не исключено, что у них имелась некая договоренность с Даниэль. Например, они разрешали ей заниматься сексом с заключенными, а деньги, которые получали за это, делили между собой.

Эвелин была наслышана, что заключенные подкупали надзирателей, чтобы разжиться сотовыми телефонами, сигаретами и даже наркотиками. В других тюрьмах такое случалось сплошь и рядом. Могло случиться и здесь. И если заключенные подкупали надзирателей ради телефонов и сигарет, то что мешает им подкупить стражей порядка ради секса. Но разумеется, только не с работницами тюрьмы. Тем более такой тюрьмы. Эвелин хорошо знала своих коллег и симпатизировала большинству — за исключением Тима.

Впрочем, наличие в списке имени Хьюго было не единственной причиной, почему она хотела поговорить с ним. Он отчаянно предупреждал ее о том, что должно случиться что-то нехорошее. И оно случилось. Кроме того, он опасался, что надзирателям станет известно то, что он хотел ей сказать. Теперь ей было понятно почему. В тюрьмах не любят стукачей.

Вздохнув, она повернулась и села на стул. Раньше она была уверена, что Джаспер вернулся. Хьюго тоже сказал, что Лоррейн погибла из-за нее. Мол, убийца выбрал ее потому, что Эвелин любила ее. Она с легкостью приняла эту версию, потому что та отвечала всем ее страхам и сомнениям. Но ведь Хьюго мог это просто придумать, с тем чтобы ее напугать. Мужчины, которых она изучала, были готовы сказать что угодно, лишь бы ее смутить или напугать. Ну хорошо, а чем она объяснит подброшенную ей в постель отрубленную руку?

Когда надзиратель привел к ней Хьюго, на губах последнего играла язвительная улыбка.

— Ага, теперь вы готовы меня выслушать, — сказал он и самодовольно ухмыльнулся.

Дверь закрылась, щелкнул замок, и Эвелин заняла свое место за столом по другую сторону прозрачной перегородки.

— Вы хотите начать наш разговор с выпадов в мой адрес?

— Почему бы нет? Мы ведь не друзья.