Бренда Новак - Ее худший кошмар

Похоже, выражение ее лица выдало правду, потому что он не договорил.

— Проблема уже возникла…

Пенни выглядела растерянной — Эвелин ни разу ее такой не видела. Похоже, ее так и подмывало выложить Фицпатрику все, что случилось. В эти минуты она была похожа на ребенка, который бежит к отцу, которого еще несколько мгновений назад считала чересчур строгим. Но, к счастью для самой Пенни, Эвелин этого не допустила бы. Вздохнув, она шагнула назад, давая начальнице возможность рассказать все самой.

— Тим, Энтони только что во дворе пырнул Хьюго.

Фицпатрик залился краской.

— Только не говори мне, что он мертв!

Эвелин очень хотелось надеяться — пусть даже лишь для самоуспокоения, — что это не так. Но, если честно, она понятия не имела, в каком состоянии сейчас Хьюго. «Много крови» могло означать что угодно.

— Я не получала информации из санчасти. Не хочу беспокоить их. Вдруг у них там чрезвычайная ситуация.

Фицпатрик никогда не ругался, предпочитая пользоваться литературным языком, но сейчас негромко выругался себе под нос.

— Разве вы не слышали сирену? — робко спросила — Пенни.

— Какую сирену? — Фицпатрик в сердцах пнул собственный портфель. — Я только что пришел.

Он подошел к окну и встал к ним обеим спиной.

— Тим, кто-то подделал мою подпись. Я здесь ни при чем.

Он холодно посмотрел на нее через плечо.

— Мне понятно, Эвелин, почему ты хочешь, чтобы я тебе поверил, но… Зачем кому-то подделывать твою подпись на документе о переводе Гарзы?

— Вот и мне тоже очень хочется это знать! — воскликнул она.

— Послушай. — Фицпатрик повернулся к ней лицом и заговорил, осторожно подбирая слова: — В последнее время ты вся на нервах. Пыталась сделать слишком многое. Долго просиживала на работе, загоняла себя. И давай будем честными, именно по этой причине тобой был принят ряд явно неудачных решений. Ты нарушала протокол направо и налево.

И что из этого? Ведь это его протокол. Эвелин еще сильнее охватила паника.

— Я не ставила этой подписи.

Рассел Джонс постучал пальцами по дверному косяку.

— Я только что разговаривал с доктором Бернстайном из медчасти, — объявил он. — Когда я заглянул к нему, он как раз собрался звонить Феррису. Они решают, вызывать ли бригаду «Скорой помощи». Бернстайн считает, что Хьюго нужно вертолетом доставить в региональную больницу Аляски.

Эвелин в ужасе прикрыла ладонью рот.

— Нет…

Рассел по привычке сунул руки в карманы брюк.

— Мне так сказали. Они опасаются, что острие задело сердце. А с этим своими силами они справиться не могут.

— Феррис дал добро? — спросил Фицпатрик таким тоном, будто во рту у него был кислый леденец.

Рассел кивнул.

— Думаю, да. Это единственная возможность спасти этому Эвански жизнь.

Фицпатрик покосился на Эвелин.

— Но ведь это нанесет серьезный ущерб нашей репутации! Подумайте о реперкуссиях. Люди решат, что у нас тут творится полный бардак, что мы не справляемся с закоренелыми преступниками, за которых мы несем перед обществом полную ответственность. Я отказываюсь поверить, что ты так поступила со мной. Ты заманила меня сюда, наобещала золотые горы, а теперь заварила всю это катавасию!

Эвелин всплеснула руками.

— Ты о чем? Я не заманивала тебя сюда и не обещала никаких золотых гор!

— Иначе бы я никогда не принял столь непродуманного решения. Но я не намерен позорить себя тем, что вернусь в Бостон, поджав хвост.

— А у тебя уже есть такие мысли? Это наш первый серьезный инцидент…

— Мы работаем всего три месяца! — перебил ее Фицпатрик. — Только не говори мне, что это не добавило фурора репортажам об убийстве Лоррейн и второй жертвы, которые уже передают по всей стране!

Он прав. С этим не поспоришь.

— Тот, кто подделал мою подпись, именно на это и рассчитывал, — заявила Эвелин. — Мою работу здесь саботируют.

Фицпатрик прищурился.

— Вот как?

Эвелин гордо вскинула подбородок, давая понять, что не собирается сдаваться.

— Именно.

— А что заставило тебя вчера войти в камеру к Хьюго? После того, как я предупреждал тебя этого не делать?

— Никто, но… сейчас мы говорим о другом.

Фицпатрик шагнул к ней.

— Ну, хорошо, а кто распорядился привезти сюда Энтони Гарзу?

Да, это тоже было ее единоличное решение. Однако появление в Ганноверском доме знаменитого психопата, когда здесь их и без него полно, вовсе не значило, что тем самым она подвергает риску жизни других заключенных. Приказа о его переводе на общий режим она не подписывала.

— Это не моя подпись!

— Вы были очень расстроены, — тихо сказала Пенни. — Вдруг вы… вдруг вы надеялись, что Энтони Гарза проучит — Хьюго?

— Что? — такой интерпретации своих действий Эвелин никак не ожидала, тем более от собственной помощницы. Она резко развернулась к Пенни. — Неправда!

Фицпатрик счел нужным добавить свое мнение.

— После смерти Лоррейн ты сама не своя.

Эвелин казалось, что на нее ведут наступление по всем фронтам.

— А тебя ее смерть не трогает? Прекрасная женщина мертва. Возможно, Даниэль тоже.

У Фицпатрика на щеке дернулась мышца.

— Согласен, это печально, однако не затрагивает меня столь же глубоко, как тебя. Я не был близок с Лоррейн и едва знал Даниэль.

Здесь, на Аляске, он вообще не был близок ни с кем. Наверно, именно поэтому ее шокировало, когда он попытался завязать с ней интимные отношения.

— Если ты обвиняешь меня в том, что я переживаю из-за Лоррейн, что ж, ты прав.

Лоррейн наверняка продемонстрировала бы большую преданность, нежели Пенни.

— Дело не в том, что ты переживаешь эту трагедию, — сказала Фицпатрик. — Ты сама сказала мне, что, по-твоему, Джаспер вернулся!

— Очень может быть.

— Неужели? — переспросил Рассел, как будто это его удивило. — После прошлого лета меня мучил вопрос, есть ли у тебя повод для беспокойства.

Фицпатрик одарил коллегу колючим взглядом, однако заговорил с Эвелин.

— Я наблюдаю за тобой, Эвелин. Последнее время тебя стало не узнать. Мы все это заметили… — Он на миг умолк, как будто собираясь с мыслями и сдерживая эмоции. — Может, тебе стоит взять отпуск?

И куда поехать? Чем заняться ? Он пытается прибрать к рукам Ганноверский дом, управлять им без нее — чем, собственно, и занимался, как только понял, что она не собирается становиться его любовницей. Но она этого не допустит. До сих пор ее энергия, ее инициатива, ее видение двигали их вперед. Ну, хорошо, в свое время он поддержал ее кандидатуру, что, безусловно, помогло ей сдвинуть проект с места. Как молодому психиатру, новичку в этой области, ей требовалась рекомендация специалиста, для того чтобы те, от которых все зависело, к ней прислушались. Но он не работал и вполовину тех сил, как работала она, не болел всей душой за их общее дело. Ему были безразличны как те, кого они изучали, так и невинные люди, которых они пытались обезопасить своими исследованиями.