Бренда Новак - Ее худший кошмар

— Итак, — произнес он, садясь за свой массивный стол.

Амарок мысленно отметил запертый шкаф, в котором, по словам Эвелин, хранилась папка с досье на нее.

— Спасибо за ваше понимание, — сказал он, садясь на один из стульев, стоявших прямо напротив стола.

На щеке Фицпатрика дрогнул мускул. Он отнюдь не обольщался по поводу искренности этих слов.

— Как я понимаю, сержант, то, что вы хотите мне сказать, не терпит отлагательств.

— Если вы не против, я бы хотел услышать от вас о ваших отношениях с офицерами Кушем и Петровски.

— Моих отношениях с ними? — похоже, искренне удивился Фицпатрик.

— Именно. Вы ведь знаете их обоих, не так ли?

— Разумеется. Они работают здесь.

Судя по всему, он еще не слышал, что их вот-вот отстранят от работы. Эвелин молодчина, что сумела сохранить это в тайне.

— Скажите, вы их знаете лучше, чем остальных надзирателей?

— Нет. А в чем дело?

Амарок проигнорировал его вопрос и гнул свою линию дальше. После того, что сказал ему Хьюго, он не мог спокойно смотреть на Фицпатрика. Если честно, у него чесались кулаки и ему ужасно хотелось хорошенько врезать психиатру по физиономии.

— Вы не общаетесь с ними вне работы? Никогда не проводите с ними время, ни у себя дома, ни в гостях у них?

— Нет. Никогда, — ответил Фицпатрик таким тоном, как будто это было бы ниже его достоинства.

— Вы можете сказать то же самое про Даниэль Коннелли?

— Не понял? — настороженно уточнил Фицпатрик.

— У вас были отношения с Даниэль вне стен вашего учреждения?

Фицпатрик передвинула папки на своем столе.

— Почему вы спрашиваете?

Амарок с прищуром посмотрел на него.

— А почему вы не отвечаете на мой вопрос?

— Разумеется, нет. Даниэль была молода и… необразованна. Что может быть у меня с ней общего?

— Вы хотите сказать, что как женщина она вас не интересовала?

— Совершенно нет.

— И вы видели ее только на работе?

Фицпатрик на секунду встретился с ним взглядом, однако тотчас поспешил отвести глаза и принялся перебирать бумаги.

— Именно так.

— И у вас с ней никогда не было секса?

— Вы думаете, я стану это терпеть?! — возмутился Фицпатрик, вскакивая с кресла.

— Поскольку я намерен найти убийцу, то да.

— Но ведь это безумие! Вы договоритесь до того, что обвините меня в ее смерти!

— Вот это весьма интересное замечание. — Амарок задумчиво потер подбородок. — А что, имеются какие-то причины вас подозревать?

Фицпатрик со сконфуженным видом разгладил свой медицинский халат.

— Нет! Вы здесь лишь потому, что я вам не нравлюсь.

— Отчасти вы правы, — согласился Амарок. — Вы мне не нравитесь. Но здесь я совершенно по иной причине.

— Вон там есть немало других, кого вы должны допрашивать, — сказал Фицпатрик и указал на окно.

— Вон там?

— В Хиллтопе. Где угодно.

— Вы имеете в виду, помимо вас?

— Да, помимо меня!

— Итак… если я скажу вам, что сосед Даниэль видел вас у нее дома, вы скажете… — Амарок закинул ногу на ногу и пристально посмотрел на Фицпатрика. Собственно, Ллойд Хадсон ничего не видел. Это была лишь догадка. Фицпатрик откинулся на спинку кресла, как будто в него выпустили пулю, и Амарок понял: догадка оказалась верна. После разговора с Хьюго он проникся уверенностью, что мест, где Фицпатрик — или кто-то другой — мог бы получить физическое удовлетворение, в Хиллтопе не так уж и много. Тем более если женщина, которую он хотел по-настоящему, была равнодушна к нему. Учитывая фотоснимки, которые он показывал Хьюго, Фицпатрик должен был где-то искать выход своим сексуальным желаниям. Если же вспомнить, что Даниэль по этому поводу даже приготовила ужин, чего не делала ради других мужчин, напрашивался вывод, что ее гостем был некто важный в ее глазах. Кто-то такой, на кого она рассчитывала произвести впечатление, — например член команды психиатров в учреждении, в котором она работала.

— Доктор Фицпатрик? — напомнил о себе Амарок.

Его собеседник расстегнул ворот рубашки и ослабил узел галстука.

— Я лишь ужинал с ней. Вот и все.

— Значит ли это, что если я измерю ваш член, то получу иной результат, нежели пять дюймов?

У Фицпатрика отвалилась челюсть.

— Измерить мой… вы привыкли так шутить?

Амарок с трудом подавил улыбку. Его душил хохот.

— Нет, конечно, хотя, если честно, это действительно смешно. Если вы не в курсе, Даниэль записывала в блокнот всех мужчин, с которыми спала, и специально отмечала… длину их членов. — Амарок не стал упоминать о том, что Фицпатрик значился в этом списке лишь по имени. Зачем давать ему повод уцепиться за этот факт и солгать? Впрочем, в любом случае уточнять было поздно. На лбу психиатра вздулась вена.

— Она… она записывала это в блокнот? Кто же она после этого?

Ага, а кто тогда знаменитый психиатр, который показывает заключенному порнографические снимки собственной коллеги?

— Возможно, она проводила собственное исследование? — Амарок отнюдь не был настолько спокоен, как то могло показаться со стороны. Ему требовалось признание. В тот день, когда Даниэль сделала в своем блокноте отметку про «Тима», Тима Хэнкока даже не было на Аляске. Однако Эвелин права: это вовсе не значит — по крайней мере в этом нельзя быть уверенным на все сто, — что «Тим» из записной книжки Даниэль — это непременно доктор Фицпатрик.

— Вы не удостоились смайлика, — добавил Амарок. — Но не переживайте, вы не один такой. Были и другие, причем с куда более скромными данными.

Фицпатрик схватился за грудь. Но Амарок видел: ему не больно. Ему стыдно.

— Вы не помните, как она это делала? — продолжал Амарок. — Странно, мне казалось, что это довольно неординарное занятие.

— Я понятия не имею, о чем вы говорите. Она… она ничего не измеряла. Она даже не говорила, что это… для нее важно.

— Конечно. Ведь вам есть, чем это компенсировать. Я имею в виду ваш ум. Возможно, в вашем случае она просто прикинула на глазок. Наверняка у нее имелся такой опыт. — Амарок поглубже засунул низ джинсов в ботинки. — Но секс у вас с ней все-таки был?

Фицпатрик обвел кабинет взглядом тонущего человека, готового уцепиться за любую соломинку.

— Надеюсь, вы не станете лгать. Вдруг потом на ее теле будет найдена ваша ДНК, — вкрадчиво произнес Амарок, рассчитывая услышать в ответ правду.

— Каком еще теле? — огрызнулся Фицпатрик, хватаясь за долгожданную соломинку. — Вы имеете в виду руку? Насколько мне известно, остальные части тела вы еще не нашли. И не найдете — это я вам обещаю, — потому что допрашиваете не тех, кого нужно.

— Найти тело довольно трудно, учитывая, что мы живем посреди дикой глуши. Его запросто могут съесть хищники. Однако патологоанатом извлек из-под ногтей Даниэль грязь и обнаружил весьма интересные вещи, — сказать по правде, ногти Даниэль еще только были на пути в лабораторию и Амарок не знал, что там под ними найдут. Он нагло блефовал — другого выхода у него не было.