Джеймс Гриппандо - Под покровом тьмы

— Думаете, Бет Уитли — пара, как вы выразились, этой женщины?

— Возможно. Вот почему необходимо узнать о миссис Уитли побольше. Ее режим, образ жизни. Все, что угодно. Когда мы лучше узнаем, кто такая Бет Уитли, — закончила Энди, бросив еще один взгляд на тело, — думаю, нам будет гораздо проще выяснить, кто это.

Кесслер почесал в затылке, обдумывая услышанное.

— Идея вполне в духе агентов ФБР.

— Что вы этим хотите сказать?

— Ничего. Если желаете задать Уитли какие-то вопросы, чувствуйте себя как дома. Только не сердитесь, что я не цепляюсь за это дело обеими руками.

Цинизм детектива раздражал, но, направляясь к двери, Энди думала только об обеспокоенном человеке в приемной. На мгновение она остановилась и посмотрела Кесслеру в глаза:

— Знаете, Дик, я надеюсь, что вы правы. Надеюсь, что моя парная теория — просто дерьмо. Потому что иначе у нас одна-единственная хорошая новость в куче плохих.

Кесслер понял ее.

— «Хорошая новость, мистер Уитли. Это не ваша жена там, на столе».

— А плохая новость, что она, возможно, еще туда попадет. — Энди открыла дверь, и они с детективом вышли в приемную.

Энди решила расспросить Гаса прямо на месте. Здесь было довольно тихо, и беседа меньше будет походить на допрос. Агент Хеннинг предпочитала, чтобы жертвы не чувствовали себя подозреваемыми.

Гас остался сидеть на кушетке, Энди и Кесслер принесли себе кресла и сели напротив. Энди не стала делиться с Уитли своей «парной» теорией. Человеку и так плохо. Незачем посвящать его в полицейские гипотезы о серийном убийце, который подбирает жертвы парами.

— Мистер Уитли, — тихо сказала Энди, — я бы хотела получить кое-какую информацию о вашей жене. Не рост, вес и цвет волос — что-то более личное.

— Насколько личное?

— Ничего смущающего. Если мой вопрос покажется вам нескромным — не отвечайте. Давайте начнем с общих моментов. Ваша жена работает?

— Нет.

— Какой у нее режим дня? Гас неловко пожал плечами:

— Смотря какой день.

— Давайте разберем их по одному. Понедельник.

— Утром она отвозит дочь в школу.

— Дальше?

— Забирает ее.

Энди улыбнулась, стараясь успокоить Уитли.

— У нас образовался пробел. Чем она заполняет день?

— Вы имеете в виду, по понедельникам?

— Давайте не цепляться за какой-то конкретный день. Я хочу помочь вам. Выберите любой день недели. Просто расскажите, как ваша супруга проводит время.

— Я связался с компаниями, торгующими по кредитным карточкам, чтобы проанализировать последние выходные и понять, где Бет потратила деньги. Но вообще-то говоря, я не могу сказать, что знаю все мелочи, которыми она обычно занималась днем.

— Ну хорошо. Ваша жена состоит в каком-нибудь клубе или организации?

— По-моему, она ходит… куда-то. Нет, это было до рождения Морган.

Энди посмотрела на Кесслера, потом снова повернулась к Гасу:

— Ну а ленчи? Есть у нее любимый ресторан?

— Наверное, есть. — Уитли помолчал, словно пытаясь что-то сообразить. — Правда, не припомню, чтобы она когда-нибудь упоминала… Может быть, просмотрев выписку по карт-счету, я смогу выяснить это.

— А куда она ходит за продуктами? Где покупает бакалею?

Гас промолчал.

— Она занимается гимнастикой?

— Да, — твердо сказал Уитли, обрадовавшись, что попал в цель.

— В каком клубе? Его воодушевление угасло.

— Мне надо проверить.

Энди заколебалась, прежде чем задать следующий вопрос. Казалось, в тишине Гасу неуютно. Кесслер наклонился вперед, выгнув дугой бровь:

— Мистер Уитли, вы и ваша супруга счастливы в браке?

— Какое отношение это имеет к делу?

— Вы, кажется, очень мало знаете о женщине, которая спит рядом с вами.

— К чему все эти вопросы? Вы по-прежнему думаете, что случившееся как-то связано с супружеской ссорой?

Кесслер бросил на Гаса оценивающий взгляд:

— Я ничего не исключаю.

— Ну, так лучше вам это исключить. Иначе впустую потратите драгоценное время.

— Пожалуйста, — сказала Энди, — не сердитесь.

— Я имею полное право сердиться. Что с того, что я не знаю каждую мелочь о том, как моя жена проводит день? Это не означает, будто мне наплевать на то, что с ней происходит.

— Вы совершенно правы.

— Тогда почему вы мучаете меня?

Энди уже открыла рот, но остановилась. Было преждевременно сообщать Гасу, что его жена может оказаться жертвой парного убийства, да и вообще все эти вопросы никуда не вели.

— Простите, мистер Уитли. Уже поздно, а вы испытали слишком много для одного вечера. Возвращайтесь домой, к дочери. Уверена, ей очень нужна ваша поддержка.

— И еще многое в придачу, — отозвался он, судя по всему, подавленный.

Кесслер заторопился, словно скупые ответы Гаса внезапно разожгли его интерес:

— Мистер Уитли, а кто-нибудь другой может ответить на подобные вопросы?

— Вероятно, моя сестра Карла. До нашей свадьбы она была лучшей подругой Бет. И стала моим злейшим врагом после свадьбы.

— Что вы хотите этим сказать?

— Ничего. Я преувеличиваю. Давайте просто скажем, что Карла всегда была с Бет гораздо ближе, чем со мной.

— Кто-нибудь еще?

— Разумеется, моя дочь. Но ей всего шесть. Я бы предпочел не вмешивать Морган.

— Мы будем обходиться с ней соответствующим образом, если это понадобится, — сказала Энди.

— Родители вашей жены живут где-нибудь неподалеку? — спросил Кесслер.

— Они оба умерли.

— У вас есть домработница?

— Одна женщина приходит два раза в неделю, по понедельникам и четвергам. Она просто выполняет свою работу и уходит.

— Как ее зовут?

— М-м, черт. Рамона или как-то так. Не знаю ее фамилии.

— Няня?

— Была до недавнего времени. Мишель Берджет.

— Что произошло?

— Бет отпустила ее, когда Морган пошла в первый класс. Нам больше не нужен был человек, постоянно живущий в доме.

— Вы знаете, где она теперь?

— Понятия не имею. Кесслер поднял бровь:

— Она же растила вашу девочку шесть лет… А потом резкий разрыв, никаких контактов?

— Послушайте, я не знаю. Может быть, они говорили по телефону. Возможно, она могла даже заглядывать в гости. Бет позаботилась обо всем.

Кесслер сделал пометку в блокноте.

— Вы не возражаете, если я поговорю с кем-нибудь из этих людей, мистер Уитли?

— Почему я должен возражать?

— Вот и скажите. — Кесслер прищурился. Он явно пытался запугать Уитли.

Гас встал, сдерживая гнев.

— Мне чрезвычайно не нравятся вопросы, которые здесь задают.

— А мне чрезвычайно не нравятся ответы, которые я получаю.

Энди шагнула между мужчинами:

— Ладно-ладно, ребята. На сегодня хватит.

Гас сверкнул глазами, потом отвел взгляд. Пожал Энди руку.

— Спасибо вам. — Он смотрел только на агента ФБР. — Вы были очень любезны. Пожалуйста, позвоните мне, как только что-то узнаете.