Джеймс Гриппандо - Под покровом тьмы

Гас открыл. На пороге стояла Карла с накрытым салфеткой блюдом.

— Я принесла Морган обед.

И направилась на кухню, не дожидаясь приглашения войти. Гас пошел следом.

— Ничего, если я тоже поем? Поддразнивание не сломало лед. Он сказал:

— На самом деле Морган пообедала дома у подруги. Я весь день просидел на телефоне. И не хотел, чтобы она была рядом.

— Бизнес никогда не останавливается, да?

— Это не бизнес. Я пытался найти Бет.

— О! — Сестра явно удивилась. Ее воинственность чуть уменьшилась. — На самом деле я тоже.

— Удачно?

Она поставила сотейник на столик и сняла перчатки.

— Нет. Но это ничего не значит. Прошло еще мало времени.

Гас отвел взгляд.

— Можно задать тебе довольно личный вопрос?

— Смотря какой.

— Забудь на минуту, что ты — моя сестра. Будь просто лучшей подругой Бет.

— Ладно.

— В последнее время я, по-моему, не слишком часто видел вас вместе. Иногда лучшие подруги могут быть как сестры. Иногда это просто слова. Вы с Бет были близки?

Карла поморщилась, словно затрудняясь с ответом.

— Были когда-то.

— Но не последнее время?

— Раньше мы были ближе. Я уже говорила тебе утром: последние несколько месяцев Бет была по-настоящему несчастна. И не слишком общительна.

Гас кивнул:

— Знаю. Я прошелся по ее адресной книге, обзвонил всех подруг. И ни одна из них не видела ее последние пару месяцев, даже по телефону не говорила.

— Может, она чувствовала себя неловко. Женщины, с которыми плохо обращаются, часто во всем винят себя.

Гас рассердился:

— Я никогда пальцем Бет не тронул. Не знаю, почему она так сказала. Очевидно, чтобы сделать мне больно.

— Гас Уитли — жертва? Вряд ли. Насколько я понимаю, Бет скорее уж сделала бы больно себе, чем тебе.

Их глаза встретились. Каждый мог точно сказать, что думает другой.

— Ты же не считаешь… — проговорил Гас.

— Господи, надеюсь, что нет.

Зазвонил телефон. Гас схватил трубку на втором звонке:

— Алло. Да, я.

Он заходил по комнате, напряженно слушая. Глаза расширились от беспокойства. Он явно был на грани паники.

— Буду через двадцать минут, — сказал он наконец и положил трубку.

Казалось, Карла сейчас задохнется.

— Что? — настойчиво спросила она.

— Полиция нашла тело в Вашингтонском дендрарии. Женщина тридцати с чем-то.

Она прижала руку к губам:

— Это…

— Не знаю. Они хотят, чтобы я приехал на опознание. — Гас с трудом сглотнул, голос не слушался. — Они считают, что это может быть Бет.

Как и большинство агентов ФБР, Энди не часто заходила к патологоанатомам. Если не обнаруживалось связи дела с правительством или конгрессом, если преступление вообще не относилось к федеральным, с мертвыми телами возились местные копы, в крайнем случае полицейские штата. Хотя полисмены Сиэтла часто обращались в ФБР за экспертной помощью. Например, в криминальную лабораторию. Или за составлением психологического портрета. Однако Энди хорошо помнила, что расследованием руководят местные — даже после того, как ФБР откликается на просьбу о помощи.

К счастью, Энди не теряла времени и сразу просмотрела переданные Айзеком Андервудом материалы. Поэтому она была полностью в курсе, когда Айзек позвонил после обеда и велел немедленно мчаться к патологоанатомам.

Управление судебно-медицинской экспертизы округа Кинг находилось в цокольном этаже медицинского центра Харбор-Вью. Энди приехала в начале восьмого, и ее сразу же провели к главному кабинету для вскрытий. У двери девушку встретил детектив из полицейского управления Сиэтла — приземистый мужчина с редеющими каштановыми волосами и широким плоским носом, как у бывшего боксера.

— Энди Хеннинг, — представилась она.

Коп, казалось, удивился. Словно он ожидал, что «Энди» будет мужчиной. Потом протянул ей руку:

— Дик Кесслер. — Ровный тон его голоса соответствовал бежевато-серым стенам кабинета.

— Айзек Андервуд просил передать привет. — На самом деле ничего он не просил, но, судя по улыбке, появившейся на лице Кесслера, простое упоминание имени ее начальника помогло сломать лед. У Айзека были великолепные отношения с полицейским управлением Сиэтла: карьеру в правоохранительных органах он начинал там.

— Старина Айзек, — сказал Кесслер с ностальгической улыбкой. — Какой же был кайф — смотреть, как этот малый выступает свидетелем в суде. Вы знаете, что рекорд управления по съеданию с потрохами самых самоуверенных адвокатов по-прежнему принадлежит ему?

— Это меня не удивляет.

— Он приедет?

— Он направил меня. Сказал, что ему позвонили и сообщили, будто вы сегодня вечером устраиваете опознание тела, которое может быть связано с серийным убийцей. Я надеялась, что уговорю вас отложить процедуру до завтрашнего утра, когда прибудет из Квонтико криминальный психолог из ОПР. У нее самолет сегодня ночью.

Кесслер покачал головой:

— Нельзя откладывать. Это было бы нечестно по отношению к семье. Если, конечно, мы правильно определили семью…

— Кто приезжает на опознание?

— Гас Уитли. Юрист, большая шишка из делового центра.

— Я слышала о нем. Как он связан с жертвой?

— Уитли сегодня утром заявил об исчезновении жены. Честно говоря, мы не обратили на это особого внимания. Пока не обнаружилось тело.

— Почему вы думаете, что это она?

— Да так, по мелочам. Неопознанная белая женщина. За тридцать. Каштановые волосы. Около ста двадцати фунтов.

— Полагаю, ни водительской лицензии, ни каких-либо других документов?

— Нет.

— Одежда совпадает?

— Хм-м. Тело нашли обнаженным.

— Никаких других характерных физических особенностей?

— Тут нам и понадобится помощь мистера Уитли. Сейчас трудно что-либо сказать. Птицы и животные успели хорошо объесть тело. Убитая немного выше, чем указал мистер Уитли, но тело могло как-то удлиниться, повисев на веревке.

Дверь в кабинет открылась. На пороге стоял доктор Рудольф Фицсиммонс, главный патологоанатом. У него были очень светлые волосы, почти такие же белые, как лабораторный халат. Кожа выглядела тоже очень бледной. «Наверное, слишком много времени проводит здесь, в подвале», — подумала девушка. Врач жестом пригласил полицейских войти.

— Все готово, — сказал он. — Хотите взглянуть сами? Кесслер отступил, пропуская Энди вперед.

Первое впечатление — холод и свет. Этим кабинеты для вскрытия всегда напоминали ей Антарктику. Тело лежало на столе из нержавеющей стали в центре комнаты. Одна нога, большая часть торса и левая сторона лица были накрыты белой тканью, что, как показалось Энди, не входило в стандартную процедуру.

— Я прикрыл самые страшные раны, чтобы пощадить чувства мистера Уитли, — объяснил Фицсиммонс. — Незачем показывать человеку, какие части его жены пошли на корм обитателям дендрария.