Алексей Большаков - Дети маркиза де Сада

Борис, повинуясь сигналу рыжей, огрел юношу-сектанта плетью, и взял в руки кочергу. Принялся водить ею под мышками, вызывая тем самым сильнейшую боль и заставляя парня стонать.

А блондинка, которая называла себя богиней Ладой, взяла пульсирующий нефритовый стержень юноши в рот. И стала причмокивать, посасывая этот живой и слегка горячий леденец.

Блондинке, похоже, это чрезвычайно нравилось. Юноше тоже, он даже перестал стонать. Борис убрал кочергу и положил её снова в камин. Юноша-маньяк ухмыльнулся. Не понятно, награждают ли этих беглецов или подвергают карам.

Но вот рыжая дьяволица кончила сверлить свою жертву в анус. Поднесла свой резиновый фаллос к лицу жертвы. Девушка несколько раз лизнула языком по резине. Огнезарная чертовка хлопнула её по губам, произнеся:

— Надо знать свое место и ни в коем случае не зарываться!

Девушка промямлила:

— Я совсем не собиралась бежать…

Рыжуха рыкнула:

— Не собиралась, а убежала… А за это положена сама понимаешь — кара!

Борис, повинуясь жесту хозяйки, взял в руки листы газеты и, скатав их, всадил между изящными босыми пальцами жертвы.

Затем достал из карманов спички, поджёг и поднес пламя к бумаге.

Девушка испугано завопила:

— Нет! Пожалуйста, не надо!

Борис ледяным тоном ответил:

— Надо! Терпи, коза, а то мамой будешь!

И поджёг пучки газеты. Когда пламя обжигает босые девичьи ножки это очень даже больно. Девушка завопила во все горло и задергала своими изящными, точеными ножками.

Но порвать прочную веревку не хватило сил. А Борис хладнокровно ответил:

— Прости, Катька. Не мы такие, а жизнь такая!

Девушка орала и стонала. К счастью, газета горит быстро, и затычки погасли.

Но босых ножках девчонки остались красные ожоги. Девушка горько рыдала, и Борису стало её жалко. Юноша-маньяк обратился к рыжей дьяволице:

— Может быть хватит?

Рыжая поглядела на жертвы и равнодушно ответила:

— Я сделаю велосипед еще и парню! А затем они оба повисят двенадцать часов на дыбе и тогда хватит.

Юноша тоже ревел, когда ему зажгли между пальцев. А Борис сунул свою «волшебную» палочку в ротик русоволосой жертве. Так со смаком, уже привычно, стала лизать. Не первые раз такое делала, в том числе и Бориске, а это куда приятнее, чем с огнем маяться.

Бедолаг вздернули на дыбу и привязали к ногам по гирьке. Рыжая удовлетворенно заметила:

— Справедливость восторжествовала, и теперь это послужит уроком другим бегунам!

Борис с сомнением заметил:

— Не слишком уж мы их? Все-таки это наши товарищи!

Огнезарная дьяволица презрительно фыркнула:

— Как говорил Фридрих Ницше: жестокость, жестокость и еще раз жестокость — цементирующая нацию!

Борис удивленно вскинул брови:

— Это точно говорил Фридрих Ницше?

Рыжая чертовка гордо ответила:

— Главное, что это говорю я!

И девушка-атлет ударила висящего на дыбе парня плеткой. Да так сильно, рассекла до крови кожу.

Но и этого огнезарной дьяволице показалась мало. И она зажгла факел и стала подносить к босым ногам жертв: юноши и девушки. Снова разнеся запах паленого. Жарилась кожа и мясо.

Чертовка расхохоталась, а еще «опекаемые» ревели и стонали от дикой боли. Затем рыжеволосой богине это надоело, и она набросилась на Бориса. Повалила юношу, оседлала его достоинство и принялась с огромной энергией скакать и надсаживаться. При этом издавая громкие, сладострастные вздохи.

Прочие сектанты по их примеру стали спариваться. Это напоминало групповуху животных, во время течки. Резвились адепты, весело смеясь, и подскакивая. Особенно бурный восторг выражали самки.

Так они и совокуплялись до полного изнеможения, потом жадно, словно крысы, ели.

Борис, видя подобное непотребство, испытывал двойственные чувства. С одной стороны ему было противно, с другой увлекало. Как это все выразить словами. Ощущения как в пижаме: полосками!

Рыжая дьяволица заставила всех заняться единоборствами, разумеется, нагишом. Девушки махались с юношами и наносили удары в стиле карате. Потом своими босыми ножками массировали мужские совершенства, заставляя их гореть и набухать. Все это смотрелось очень уж здорово и сексуально.

Парни балдели от радости и подобных прикосновений. Для них это все было в первую очередь сексом, а во вторую единоборствами.

Рыжая чертовка босыми пальцами возбудила нефритовый стержень Борису. Юноша мучительно задергался и хотел продолжения. Как это все заводит, ставший вечно юным организм.

А когда босые пальчика сжимают яички, невольно выбрасывается целый фонтанчик беленькой, сладенькой кашицы. И ты летишь буквально в поднебесье и слышишь в ушах трубы архангелов!

Разврат в секте норма и обязательный ритуал. Борис даже подумал, что ему повезло оказаться в таком изысканном обществе. Где все доставляют удовольствие друг другу. Не жизнь, а постоянное наслаждение.

Рыжая чертовка снова пустила в ход язык, стараясь обхватить достоинство губами. Борис чувствовал себя, словно Аполлон решивший задачу Сфинкса. И теперь получавшим, за это награду. Богиня работала языком очень энергично, и снова заставила юношу, извергнуться вулканом.

Затем девушка-атлет встала на руки и протянула ноги к лицу Бориса, подняла его ими и хорошенько встряхнула. Это выглядело гротеском и напоминало изощренный способ пытки.

А рыжая дьяволица, держа юношу на вытянутых ногах, опять своим ртом ухватила его совершенство и стала ласкать с неистовой харизмой разврата! И так наседала на нефритовый стержень, что с него даже потекла кровь.

Смесь семени и крови потекла по горлу огнезарной богини. Это и здорово, и впечатляюще вкусно! Девушка-атлет жадно лакала и причмокивала.

Потом у рыжей появилась фантазия повесить Бориса за совершенство, и таким образом реализовать собственные сексуальные фантазии.

Юноша ощутил куда больше, чем удовольствия, и стояла на носках, в каком-то дурацком положении. Рыжая же опять пустила в ход язык, при этом хихикая и подмигивая своему визави.

Борису вспомнилась одна немецкая пытка. Это когда надрезают жилу и привязывают её к танку — например к «Пантере». Тут рыжая сделала похожее с его совершенством. И это заводило вечного парня до уровня сексуального терминатора.

А может даже и жертвы… Блондинка тоже пососала его совершенство, и заставила подскакивать Бориса, словно чертика на сковороде.

Ну, а потом? А потом будет суп с котом!

Но все, в конце концов, заканчивается, в том числе и оргия. Тела насыщаются и даже устают от постоянного траханья, и ты уже изнемогая физически мечтаешь только о покое.