Чарльз Маклин - Домой до темноты

Данверс ждала его на крыльце черного хода.

Когда сыщик входил в дом, было светло (в реальном времени перевалило за полдень), теперь же небо сияло звездами, над крышей висел ломтик месяца, с веток высокого рододендрона подмигивали светляки.

Провожатая достала из кармана фонарик, накинула на голову шаль и двинулась по тропинке меж сараев, которые сыщик обследовал утром. Кэмпбелл оглянулся — в доме ни огонька. Они прошли садом и углубились в бор.

Над головой маячили темные корабельные сосны. Луч фонарика дрогнул и нырнул к земле, когда Данверс остановилась перед воротами небольшого кладбища, окруженного кованой оградой.

Крикнула сова — избитый, но эффектный прием в ночной сцене. Луч обежал с полдюжины могильных камней и замер на изящном крылатом монументе чете Ситонов (вообще-то их похоронили раздельно: Джун — в Колбруке, Гэри — в Данбери), а потом высветил два свежих надгробия. Первый памятник неприятно поразил: на нем значились имя Софи Листер, даты ее жизни и смерти — больше ничего.

Второй, без надписи, возвышался над свежевырытой могилой.

Луч поплясал на груде земли и в разверстой яме… Это уже походило на дешевое кино. Слабо, чувак, ты способен на большее, подумал Кэмпбелл. Миссис Данверс развернула фонарь, и в глаза ему ударили концентрические круги «слепящего» света.

Грубая попытка запутать не удалась. Однако Страж впустил на сайт не затем, чтобы известить, кто назначен следующей жертвой. В виртуальном пространстве, вмешался внутренний голос, все не такое, каким выглядит.

Нет, наверняка убийцей двигало что-то иное… Но что?

Кэмпбелл поднял взгляд на телеэкран и включил звук. Федерер несся в зону защиты, стараясь достать безнадежный мяч. Чемпион совершил чудо: находясь спиной к сетке, он отбил мяч между ног и выиграл очко. Публика обезумела.

Пропетляв меж деревьев, силуэт аватара растаял в темноте — что ж, милый штрих. Кэмпбелл улыбнулся, захлопнул ноутбук и полностью переключился на теннис.

Утром назначена встреча с Грейс Уилкс — вот тогда он и поспрошает живую «миссис Данверс» о семейном сюжете.

— Жалеете, что пришли?

Джелли обернулась слишком резко, отчего зал поплыл. Размытая мужская фигура опиралась на спинку стула.

— Что? — Громкая музыка позволила притвориться, будто она не расслышала.

— Ваш вид говорит: и чего я сюда приперлась?

Человек сфокусировался: темно-синяя футболка, легкие брюки, мокасины. Высокий, не красавец и не урод… не шибко стильный… какой-то ни то ни се.

— Ага. В похоронном бюро было бы веселее. — Джелли прищурилась. — Мы знакомы?

— Пока нет. — Лицо открытое, дружелюбное. — Но я рассчитывал на знакомство.

— Кто бы сомневался. — Джелли загасила сигарету в переполненной пепельнице и потянулась за стаканом.

— Я не пытаюсь вас закадрить. Просто заметил, что вы одна и… маленько расстроены.

Это он верно подметил. Скукотища: толпа старперов, в основном белые, знакомых нет. Она даже ловила себя на мысли: что если б Эд Листер и вправду объявился?

— Спасатели не требуются, мистер.

Джелли носом отпихнула соломину с зонтиком и допила свой четвертый коктейль. Пожалуй, надо сваливать.

— Нет, я в том смысле… подумал… какого черта, красивая женщина, почему не познакомиться…

— Какого черта?

Джелли изогнула бровь и улыбнулась. Вроде мужик вежливый, довольно приятный и после нее самый молодой в этом сборище. Ей тут еще часа два торчать.

— Можно я присяду?

Но это же не он… о господи, неужто он?

— Я с друзьями… это их столик.

Получилось ершисто, хотя она не думала огрызаться. Вся компания танцевала. Джелли помахала Ронни и Стиву, которые отрывались под ностальгическую «Это будет» Натали Коул [79] Натали Коул (р. 1950) — американская певица, дочь знаменитого музыканта Нэта Кинга Коула. «This Will Be (An Everlasting Love)» — ее хит 1975 г. (тема ретровечера «70-е и 80-е, ритм-энд-блюз»). Настроение вдруг улучшилось.

— Ну что, потанцуем?

— Из меня танцор не очень. Я бы лучше проветрился. Может, возьмем чего-нибудь выпить и пойдем на террасу?

Джелли кивнула, хотя идея особо не вдохновляла. Она встала, комната закачалась. Джелли вскинула руки и, пританцовывая, вернула себе равновесие.

— Только дослушаю любимую песню.

Выйдя из туалета, Джелли чрезвычайно осторожно — на трехдюймовых каблуках золотистых плетенок, купленных на распродаже, она и трезвая ковыляла, будто новорожденный жираф, — обогнула танцзал и прошла на террасу.

Облокотившись на перила, незнакомец смотрел на океан.

Конечно, никакой это не Листер. Во-первых, для Эда он слишком молод — ему тридцать с хвостиком. К тому же она знает, как тот выглядит — есть фотография. Хотя о нем известно лишь то, что он сам пожелал сообщить. А вдруг он все выдумал? Если он не тот, за кого себя выдает? Может, этот парень все-таки Эд? И теперь ждет подходящего момента, чтобы объявиться?

Джелли покрылась мурашками.

Незнакомец повернулся; какое необычное лицо: для мужчины слишком правильный овал, маленькие уши плотно прижаты к голове, короткая стрижка напоминает шапочку. Однако в нем ничего бабьего — крутой лоб, мощная челюсть; глубоко посаженные глаза так прозрачны, словно достались по ошибке. Он уже казался почти красивым. Фоном звучала мелодия «Лунного света на воде». [80] «Moonlight on Water» — песня Стива Кипнера, исполнявшаяся Кевином Рэли (1989) и Лорой Браниган (1990).

Джелли не верила, что Эд всерьез собрался прилететь. Однако на всякий случай назвала уже не существующую дискотеку («Скарлеттс» закрылась еще до ее рождения). Беда в том, что в Вестхэмптоне не так много ночных клубов, и разыскать ее не составит труда.

— Кстати, меня зовут Гай… Гай Мэллори. — Тонкие губы растянулись улыбкой, превратившей лицо в обрамление зубов.

— Джелена. — Она протянула руку. — Рада познакомиться, Гай.

Никаких флюидов. Конечно, это не Листер. Волна паники спадала. И вот еще что: у Гая тягучий гнусавый выговор жителя Среднего Запада, который того и гляди скажет «мэм». Голоса Эда она никогда не слышала, но его английскую манеру изъясняться витиеватыми фразочками не сымитируешь.

— Поначалу я приняла вас за другого человека, — сказала Джелли.

Гай все улыбался:

— Знаете, меня часто с кем-то путают.

— Я ошиблась дважды: вы ни на кого не похожи, — покачала головой Джелли. — Когда-нибудь были женаты? — Обычно она не позволяла себе подобной игривости с малознакомыми.

— Нет, — удивился Гай. — А вы были замужем?

— Один раз, — кивнула Джелли. — Выскочила в Сети. Есть сайт, где впечатываешь свои данные, и ля-ля-ля — именем Интернета тебя объявляют мужней женой… Мне было лет семнадцать.

— И кто счастливчик?