Соно Аяко - Синева небес

Зачем Фудзио Уно появился на свет? Чтобы отнять жизнь у мальчика и нескольких девушек? В этом его предназначение? Юкико не нравилось жить по расчету. Часто расчеты людей не оправдываются. Однако жизнь Фудзио была слишком уж далека от всяких расчетов.

Юкико знала, что, испачкавшись, уже не отчистишься. В Японии только один человек смог избавиться от приставшей к нему грязи. [52] В романе упоминается имя Сайго Такамори, чья поддержка мятежников в Сацума (1877 г.) расценивалась как предательство по отношению к законному правительству, хотя он осознанно не планировал восстания. Возможно, и здесь писательница намекает на его трагическую судьбу и посмертную реабилитацию. Но обычному, простому человеку не под силу вывести пятно позора. Юкико сама нашла ответ на собственный вопрос: простой человек обречен всегда жить с этим пятном. К счастью, у нее есть Бог. Хоть она и не самая рьяная католичка, понять ее душу может только Господь Бог, а не какой-то журнальный писака. И в этом ее спасение.

Однако слова Томоко гвоздем сидели в голове. Юкико решила позвонить Мицуко. Нужно только не причинить ей боль, не выдать своего возбуждения. Юкико решила держать себя в руках, она должна сохранять самообладание при разговоре с Мицуко!

Просидев так добрый час, Юкико наконец достаточно успокоилась, чтобы набрать номер телефона Мицуко.

К телефону долго никто не подходил, и она подумала, что Мицуко нет дома. Юкико даже почувствовала некоторое облегчение, поскольку звонок дался ей тяжело. Она уже собиралась повесть трубку, как, к ее удивлению, в трубке послышался тонкий, еле слышный голос — словно из преисподней.

— Мицуко-сан? Это сестра Томоко Хаты.

— Давно не виделись, — прошелестела Мицуко. Она отвечала, не думая, машинально.

— Как дела? Томоко о вас очень беспокоится, да и я постоянно думаю о вас.

Никогда еще Юкико не испытывала такой боли. Ей казалось, что кто-то бередит ее еще не зажившую рану.

— Спасибо…

— Как ваш муж? — Юкико не могла заставить себя спросить о ребенке, которого Мицуко носит под сердцем.

— Муж… Он в больнице.

— Болен?

— Я, честно говоря, не знаю. Он в психиатрическом отделении. Юкико растерялась, не зная, что и сказать.

— А что с ним? Что-то странное?

— Не знаю. Сначала он перестал ходить на работу. Ну, как дети отказываются ходить в школу. Все думали, что это временно, но потом он вообще перестал интересоваться чем-либо. Он ни на что не жалуется, просто каждый день с утра до вечера смотрит в больнице телевизор.

— А что в этом плохого, если это его радует?

— Смотреть-то он смотрит, но не может сказать что. Он ничего не понимает.

— Что говорят врачи?

— Говорят, что у него атрофия клеток головного мозга. Так бывает, когда человек впадает в маразм.

— Но ему же…

— Тридцать пять лет.

— Да, тут утешения бесполезны… А как все это случилось? Ведь наверняка же были и раньше какие-то тревожные симптомы?

— Не знаю. Я ничего не понимаю. Просто он отстранился от всего.

— Как это — отстранился?

— Не знаю. Просто существует в каком-то ином измерении.

— Но он ведь еще жив!

Голос Мицуко был таким глухим, словно доносился из бездны. И хотя Юкико говорила не по видеотелефону, она словно воочию видела лицо своей собеседницы. Вот Мицуко склонила голову. Потупила глаза, будто ее окружают люди. Это читалось в ее голосе. Мицуко была совершенно раздавлена, ее состояние передавалось Юкико по телефонному проводу.

— Значит, он в больнице, но лечение ему не требуется? — спросила Юкико.

— Да.

Мицуко была немногословна. При обычных обстоятельствах это можно было бы списать на нежелание обременять собеседника. Но в данном случае все было не так.

— Тогда, может, лучше забрать его домой? И вам будет веселее?

— Это так… Но он будет все время молчать. А я буду думать, что живу с чужим человеком. Или с живым трупом… Это еще страшнее.

— А как ваше здоровье?

Для Юкико это был самый животрепещущий вопрос. Ее больше всего беспокоил тот факт, что Мицуко забеременела. Но она даже сестру не спрашивала, какое решение приняла Мицуко.

— Спасибо.

— А здоровье малыша?

— Спасибо.

— Он подрос?

— Да.

— Мицуко-сан, извините меня, но можно к вам завтра зайти?

— Пожалуйста.

— Правда?

— Да.

Юкико не хотелось бередить раны Мицуко.

— Я зайду часов в десять утра. Хорошо?

— Да, я буду ждать.

Трудно было поверить, что эта вялая, апатичная Мицуко когда-то была энергичной сотрудницей Томоко.

Юкико положила трубку и пошла проверить, заперта ли дверь.

В коридоре было небольшое окно, через которое Юкико обычно смотрела, нет ли на улице дождя. В тот вечер на небе висела почти полная луна. Юкико вдруг почувствовала, что время словно бы остановилось, будто по мановению волшебной палочки. Говорят, что дом пуст без детей. Но в таких случаях Бог дарует людям некую иллюзию жизни. В бездетных семьях человек не чувствует бега времени и словно не старится.

Интересно, чем сейчас занимается Фудзио, подумала Юкико. Наверное, уже спит. Он говорил, что на допросах ему приходится тяжело. Может быть, даже в такой поздний час он все еще сидит в освещенной ярким светом комнате для допросов полицейского управления Миуры.

Если он уже вернулся в свою камеру, то должен всем сердцем ощутить печаль этой тихой лунной ночи.

Господину Фудзио Уно

Я спросила у адвоката Кадзами о Вашем самочувствии и была рада, что Вы не болеете. Ведь если человек здоров, он может здраво мыслить. Разумеется, есть люди, что именно во время болезни благодаря настойчивой работе над собой добились даже больших результатов, чем здоровые, так что и в болезни тоже есть положительные моменты.

Однако я слаба духом и, даже слегка занозив палец, уже ни на что не способна. Вчера со мной произошло именно это.

Я высаживала огурцы, баклажаны и помидоры и нечаянно вогнала занозу в палец. Мне удалось сразу же вытащить иголкой большую часть занозы, но ее кончик засел достаточно глубоко, поэтому вытащить занозу целиком не вышло. Обращаться по такому пустяковому поводу к врачу не хотелось. Я решила терпеть в надежде, что заноза как-нибудь выйдет из пальца сама. В итоге целый день все мои мысли были заняты больным пальцем. Для Вас же время представляет гораздо большую ценность, чем для меня. Вам приходится размышлять о печальном. Так что, это счастье, что Вы здоровы: это дает Вам силы быть терпеливым.

Я слышала от адвоката Кадзами, что Вы собираетесь показать, где находятся тела еще двух девушек. Если я посоветую Вам поскорее указать местонахождение трупов, Вы, пожалуй, сочтете, что меня попросили об этом полицейские, и разозлитесь, поэтому я не стану ничего говорить по этому поводу. Я не сотрудничаю с полицией, но и не чиню ей препятствий. Мне кажется, что полиция хотела бы узнать детали о «мадонне из многоквартирного дома, прижимающей к себе младенца», о которой Вы упоминали в одном из писем ко мне. Хоть она и не погибла, но совершенно очевидно, что эта женщина тоже стала Вашей жертвой. Если полицейские допросят ее, то наверняка учтут и этот случай. Но я ни за что не скажу, кто она и где живет.