Соно Аяко - Синева небес

Вы ведь сказали адвокату Кадзами: «Лучше, конечно, постараться, чтобы они не писали ничего плохого». Конечно, это Ваше личное мнение, я ничего не могу Вам сказать по этому поводу. Но неужели Вы не ощущаете всеобщего презрения, которое уже давно сконцентрировано на Вас?! Или Ваши чувства окончательно притупились?!

Когда я слышу телефонный звонок и точно знаю, что это очередной журналист, то всегда думаю, как мне поступить: ведь я совсем одна. Дело в том, что если я не буду подходить к телефону, это сильно осложнит мою работу, но я все же решила какое-то время не отвечать на звонки. Я положила под телефон дзабутон, укрыла аппарат одеялом, но все равно слышала глухой звонок. Это сильно нервировало. Дней за десять люди, как правило, теряют интерес и я ожидала, что и проныры-журналисты отступятся. Лично мне хватает и трех дней, а то и трех раз. Вот почему для верности я решила не снимать телефонную трубку десять дней.

Однажды после полудня в мою дверь позвонили. Не подходя к двери, я крикнула: «Кто там?»

Оказалось, что это явился не дозвонившийся журналист.

Я не открыла дверь и ничего не ответила. Пришедший позвонил еще несколько раз, но я продолжала работать в своей комнате. Мне кажется, что в подобных случаях лучше заниматься работой, чем просто молча терпеть и выжидать, затаив дыхание. Работа поддерживает человека. Я думала о том, что, даже смертельно заболев, я буду поливать цветы и заниматься шитьем, пока меня не оставят силы.

Этот журналист прождал на улице с полчаса и в конце концов ушел ни с чем. Я успокоилась и подумала, что на этом все закончится.

Однако он явился наутро в половине восьмого.

Я сказала ему: «Извините, что вам пришлось придти так рано, но я ни с кем не намерена обсуждать дело Фудзио Уно».

На это он ответил: «Мне нужно во что бы то ни стало встретиться и поговорить с вами, поэтому я буду ждать здесь до тех пор, пока вы не передумаете».

Я даже не сказала: «Поступайте, как знаете», но он действительно уселся перед моим домом.

По ночам он уходил, а ровно в восемь утра появлялся снова. Поэтому целых пять дней я не покидала дом и не подходила к телефону.

Вы можете подумать, что не стоило предпринимать таких крайних мер. Но что мне было делать в этой ситуации?! Ведь он действительно сидел, как приклеенный, перед моими воротами в течение четырех дней! Он надеялся, что я не выдержу и выйду из дому. Может быть, я не права, но мне кажется, что этот тип полагал, что я испугаюсь пересудов соседей и впущу его в дом.

Но я решила сохранять спокойствие.

Конечно, возникли проблемы с питанием. Однако я решила, что буду понемногу съедать запасы, еще оставшиеся в доме. Думаю, что в каждом доме найдутся консервы. Иногда я готовила что-нибудь простенькое. Полки на кухне постепенно освобождались от продуктов, их поверхности засияли.

Кроме того, меня поддержали овощи из собственного огорода. У меня были весенние хризантемы, [53] Весенняя хризантема — однолетнее растение, высотой до 30 см. В пишу употребляют листья и цветы желтого цвета с приятным ароматом. китайская капуста, шпинат, рапс. Я их посадила просто так, чтобы убить время, но они отлично уродились и оказались теперь весьма кстати. Возможно, для большой семьи этого не хватило бы. Мне же для пропитания было достаточно.

На пятый день неожиданно вернулась сестра. Она хотела взять кое-что из одежды и некоторые другие вещи. Ее звонки, понятно, тоже оставались без ответа. Похоже, Томоко испугалась, что я умерла, и примчалась узнать, что же стряслось. Выяснив, что со мной все в порядке, она снова рассердилась и сразу же уехала.

У меня до сих пор осталось чувство протеста. Мне казалось, что соседи судачат за моей спиной. Зато теперь я приобрела ценный опыт. Думаю, мое вынужденное молчание стало возможным потому, что внутри меня живет Бог. Я была счастлива, что обрела опыт борьбы с одиночеством. Я поняла, что одиночество — это счастье и основа жизни человеческой. Это не ирония, а опыт, подаренный Вами.

От адвоката Кадзами я узнала, что Вы интересовались, когда у меня день рождения. Я родилась десятого июня.

Когда-то Вы подарили мне тарелочку, выполненную в технике «госу». Как можно воспринять новость о том, что она была украдена в магазине?! Узнав об этом, я завернула тарелочку в бумагу, чтобы можно было при первой же возможности вернуть ее владельцу. Естественно, я ею не пользовалась. На день рождения людям дарят то, что может их порадовать.

Каждый день молюсь за вас.

18 июня

Госпожа Юкико Хата!

Получил твое письмо. Оно меня обеспокоило. Сейчас все доставляет мне сплошные беспокойства. Это вызывает во мне глубокое уважение».

Юкико получила письмо от Фудзио Уно двадцатого июня. Видимо, вместо слова «уважение» Фудзио собирался написать «раздражение», но ошибся в выборе иероглифа. В результате фраза получилась совершенно бессмысленной и какой-то легковесно-пародийной.

«Понравился ли тебе мой подарок к твоему дню рождения? Я показал полиции трупы двух женщин только потому, что, по словам адвоката Кадзами, именно этого ты и хотела. Но теперь я лишился всех своих козырей.

Честно говоря, одну я собирался «отдать» им на твой день рождения в этом году, а вторую — только на следующий год, но поскольку они были захоронены рядом, то существовала большая вероятность, что тела обнаружат одновременно. К тому же, я подумал, что, отдав оба тела, я доставлю тебе двойную радость.

Однако при показе места захоронения Ёко Мики и Ёсико Яманэ я обманулся в своих ожиданиях. Поскольку это место находится совсем неподалеку от твоего дома, я полагал, что на следственный эксперимент меня повезут мимо твоего дома. Но полицейские меня обманули.

Рассвет на морском берегу, где я оставил девчонку Симаду, был прекрасен. Благодаря одному этому я могу считать свою жизнь состоявшейся. Но все же мне хотелось бы хоть разок проехать мимо твоего дома.

Мне хватило бы одного раза, я просто хочу взглянуть на твой дом. Надеяться на встречу с тобой, наверное, бессмысленно. Но увидеть цветущие голубые вьюнки — это моя заветная мечта. Хотя сейчас не время цветения. Прошу тебя об одной услуге: посади семена этих вьюнков вместо меня.

Пронизывает веки синева -

цвет юности моей и покаянья.

Увитый этими лазурными цветами,

я в небо возвращаюсь навсегда.

Жизнь здесь довольно грустная. Я пишу много стихотворений.

Иногда все становится невыносимым. Бывают дни, когда я думаю о том, чтобы сдаться на милость полицейских. Говорят, меня называют «дьявол-душегуб» и «недочеловек». Но ведь что такое «дьявол-душегуб» и «недочеловек», лучше всех знаю только я сам.

Все это слишком банально. Хорошо, что у меня достало ума не уподобиться тем, кто меня теперь осуждает. Я предпочитаю быть не праведником, осыпающим людей упреками, а грешником.