Рик Рид - Епитимья

Моррис удрученно вздохнул.

— О, я сказал — можно назвать. Надо было употребить прошедшеевремя...

Эвери уставился на него, открыв от ужаса рот. Он уже больше не мог притворяться хладнокровным.

— Ну а тот, справа, должен представлять для тебя куда больший интерес. Эти великолепные, славные руки принадлежат твоему другу, так я считаю, во всяком случае. Этому наглому парню, который вышел из юного возраста, но кантовался на улицах вместе с вами.

Пожалуйста, не говори этого, пожалуйста, пожалуйста, не говори этого. Глаза Эвери наполнялись слезами. Лицо покрылось холодным липким потом.

— Это Рэнди, правда, Рэнди?

Моррис выглядел очень довольным собой.

— Ну да, они говорили о тебе, что ты умный малый, и теперь я вижу, что этому можно верить. — Он вытянул руку и постучал костяшкой указательного пальца по лбу Эвери. — Сила дедуктивного мышления.

Эвери медленно покачал головой: «Почему? Почему именно Рэнди?»

— Самозащита, малыш, самозащита. Так это называется. Он пытался навредить мне. — Жесткие нотки в голосе Мориса заставили Эвери взглянуть на него. — Но там есть еще кое-что. Пошли.

Моррис стал спускаться по ступенькам, полуобернувшись к Эвери, чтобы не выпускать его из поля зрения.

Когда они добрались до самого низа, Эвери ждал, пока Моррис включит свет. Он вглядывался в полумрак подвала, но пока видел лишь неясные тени.

Наконец Моррис включил свет. Первое, что увидел Эвери, были ящики... длинный ряд фанерных ящиков. Эвери сосчитал: их оказалось шесть. Три были закрыты крышками и заперты на висячие замки.

Он вздрогнул при мысли о том, кто или что находится там внутри. Но ему не пришлось долго оставаться в неведении.

— Позволь представить тебя твоим соседям по комнате. Первая Джули, — заржал Моррис, указав на ящик, отличавшийся от остальных. Его крышка была забита сверху планками размером два на четыре дюйма. — Она немногословна. Дальше, я думаю, те, кого ты знаешь: Уор Зон и Крошка Ти.

Эвери ужаснула тишина — ни звука из этих ящиков.

— Ты будешь рядом с Крошкой Ти. А Мирэнда, когда она примет наказание, окажется твоей соседкой с другой стороны. — Помолчав, Моррис продолжал: — Последний ящик предназначен для особенно дорогого мне друга.

Эвери пробормотал вопрос, которого явно от него ожидали и ответ на который он, ужасаясь, знал наперед.

— Кто же это?

— Ну, это Джимми, Джимми Фелз, именно его ты можешь «поблагодарить» за все это. — В голосе Морриса зазвучал гнев. — Все вы вправе винить его за все, что случилось. Не смотри на меня так. Я порядочный человек...

Наконец Моррис сердито махнул рукой, как бы отметая собственные слова.

— Давай поглядим, какой еще сюрприз тебя ожидает.

Теперь Моррис дышал тяжелее. Казалось, он с трудом владеет собой.

— Пошли, — выговорил он, запнувшись.

Эвери последовал в маленькую комнату, отделенную от остальной части подвала.

Когда они вошли в клетушку, Эвери увидел Мирэнду.

— Бог мой, что вы хотите с ней сделать? Вырвать руки из суставов?

Моррис отмахнулся:

— О, с ней будет все в порядке. Может, немножко поболит...

Этого Эвери не мог выдержать. Он ринулся на мучителя и схватил его за грудки одной рукой, а другую, сжав в кулак, изготовил для удара.

Моррис выхватил из-за пояса револьвер.

— Мы ведь собирались хорошо себя вести, верно?

Он ткнул Эвери в живот дулом, и Эвери разжал руку.

— Да, сэр, — пробормотал он. — Просто мне неприятно ее видеть в таком состоянии.

— Мы ее снимем, ладно? Ты можешь мне помочь. Но только когда я скажу... пока еще не время.

Эвери снова посмотрел на Мирэнду. От одного вида несчастной у него перехватило дыхание. Она свисала с большого крюка, укрепленного на потолочной балке. Руки ее были связаны, запястья сведены вместе. Веревка, связывавшая их, была протянута выше, к чему-то, что выглядело похожим на крюк для подвешивания мясных туш, а крюк укреплен на потолке. Такой же веревкой были связаны и ее лодыжки. Она была обнажена, и пальцы ее ног болтались на расстоянии одного дюйма от цементного пола. Эвери проглотил сухой комок, застрявший у него в горле, он не мог отвести глаз от Мирэнды. Ребра ее выступали, маленькие груди казались жалкими и почти плоскими от туго натянутой кожи — руки были подняты высоко над головой. Эвери окатило волной холода, когда он посмотрел на ее лицо, — лицо вызывало мысли о смерти. Ее глаза остекленело смотрели вперед. Кожа была пепельного оттенка, она казалась почти серой и была покрыта тонкой пленкой пота. Рот Мирэнды был открыт: она дышала тяжело и неровно.

Она медленно повернулась, и Эвери увидел ее выступающие лопатки.

Слабым утешением было то, что она, по-видимому, не сознавала, что происходит. Она была где-то в другом мире, и Эвери показалось, что и не хочет возвращаться назад.

— Давайте снимем ее сейчас. — Эвери умоляюще поглядел на Морриса. — Пожалуйста!

Моррис ткнул пальцем в лицо Эвери:

— Я сказал: когда придет время. А теперь тебе пора взглянуть на местечко, которое я приготовил тебе.

Эвери с трудом отвел глаза от Мирэнды. Они вышли из маленькой комнатки, и Эвери, выходя, снова оглянулся на нее. Когда они снова подошли к ряду ящиков, на лице Морриса блуждала улыбка.

Эвери замер. Я не хочу в один из этих ящиков. Я не хочу оказаться там. Эта мысль билась в его мозгу, как заклинание. — снова и снова, пока не подступила к губам.

Моррис оставался невозмутимым.

— Ты пойдешь туда. — Одной рукой он взял Эвери за руку, другой направил на него револьвер. — Ну как, не хочешь ли попробовать улечься там? Со всем возможным комфортом? Ты, вероятно, устал?

И тут Эвери заглянул внутрь ящика?

— Пожалуйста, не заставляйте меня лезть туда, — взмолился он. — Я все сделаю. Все, что прикажете, — только не это.

— Полезай в ящик. Сейчас же.

Эвери стало наплевать на револьвер — он не хотел лезть в этот чертов ящик. Не хотел лежать там в темноте, молча ожидая смерти.

Он ринулся на Морриса, вложив в этот бросок, в эту попытку весь свой вес и всю свою энергию. Ну и что, если его подстрелят? Пусть! По крайней мере, это менее мучительная смерть.

Моррис хрюкнул и опрокинулся навзничь, Эвери лежал на нем, давя его всем своим весом.

Моррис пытался оттолкнуть парня, молотя кулаками в его грудь.

— Слезь с меня, ублюдок! — хрипел он. — Слезь, пока я тебя не убил.

Эвери не был уверен, что победа останется за ним.

Времени на размышления не оставалось. Рука Морриса скользнула к поясу, выхватывая револьвер. Он неуклюже навел дуло в потное лицо Эвери. Курок был взведен.

— Клянусь Богом, малыш. Я разнесу твою рожу на куски.

Эвери потянулся, пытаясь перехватить оружие из руки Морриса. Послышался выстрел.

Пуля отлетела рикошетом от шлакоблочной стены подвала. Гулко разнеслось эхо от выстрела. Эвери молил Бога, чтобы кто-нибудь снаружи услышал шум и вызвал полицию.