Кэтти Райх - Смертельно опасные решения

Рой щелкнул пультом, на экране появилась карта Монреаля.

– В настоящий момент «Рок-машина» соперничаете «Ангелами Ада» за контролирование незаконной торговли наркотиками на территории провинции. И замешаны здесь большие деньги. Согласно отчетам главного прокурора, получаемый организованными криминальными структурами оборот от незаконной торговли наркотиками составляет от семи до десяти миллиардов долларов в год. И Квебек играет немаловажную роль на этом рынке.

Он отметил на карте два городских района.

– Оспариваемая территория включает северную и восточную части Монреаля, а также районы Квебек-Сити. С 1994 года здесь произошло более сотни взрывов и поджогов и не меньше ста четырнадцати убийств.

– Считая Маркотта, близнецов Вайланкуртов и малышки Туссен? – уточнила я.

– Ценное замечание. Тогда сто восемнадцать убийств. По крайней мере, еще с десяток пропавших без вести и считающихся погибшими.

– И сколько же этих ублюдочных вояк засело в окопах? – поинтересовался Курицек.

– Предположительно около двухсот шестидесяти пяти со стороны «Ангелов» и пятидесяти от «Рок-машины».

– И все? – Меня поразило, что столь небольшая горстка людей могла причинить так много разрушений.

– Не забывайте о подручных. – Курицек откинулся на спинку, и его стул негромко заскрипел.

– Утех и у других есть марионеточные клубы, которые они контролируют. Именно эти неудачники и делают всю грязную работу для своих покровителей, – заметил Рой.

– Грязную работу? – По мне, так вес это звучало просто отвратительно.

– Распространение и торговля наркотиками, выбивание долгов, торговля оружием и взрывчатыми веществами, запугивание и устранение неугодных. Подобные марионеточные клубы представляют собой отбросы байкерства. Они сделают что угодно, лишь бы доказать, что они крутые. Вот почему так трудно накрыть главных действующих лиц, тех, кто стоит за всеми этими преступлениями. Мерзавцы дьявольски изворотливы и всегда действуют не напрямую, а через посредников.

– И даже когда вам все-таки удается арестовать их, они вносят залог и используют своих бабуинов, чтобы запутать или убрать ваших свидетелей, – добавил Курицек.

Я вспомнила разорванную на куски плоть, которая некогда была братьями Вайланкурт.

– «Дикари» подчиняются «Рок-машине»?

– C'est Sа. [13]

– А «Гадюки» – «Ангелам Ада»?

– C'est Sа.

– Кто еще?

– Так, давайте посмотрим, «Сборище шпаны», «Недоумки», «Рокеры», «Дьяволы», «Всадники смерти»…

В эту минуту в дверном проеме появился Мартин Куикуотер. В своем темно-синем костюме и накрахмаленной белой рубашке он больше походил на адвоката по налоговым вопросам, чем на следователя из отдела по борьбе с организованной преступностью. Он кивнул Рою, затем окинул беглым взглядом помещение. Глаза констебля заметно сузились, когда он увидел меня, однако он ничего не сказал.

– Ah, bon. А вот и месье Куикуотер. Он ознакомит нас с отчетами ФБР.

Но этого не случилось. Куикуотер принес срочное сообщение. Трупов должно было с минуты на минуту прибавиться.

На следующий день солнце только всходило, когда я уже была в резиденции «Гадюк», расположенной на улице Сен-Базиль-ле-Гранд. Здание одиноко возвышалось на участке земли, полностью огороженном забором под электрическим напряжением. Верхний край заграждения усеивали камеры слежения. Мощные прожекторы освещали периметр.

Ворота в конце дороги, при выезде на автостраду, открывались дистанционно и постоянно просматривались из клуба. Они были широко распахнуты, когда мы приехали, и по интеркому никто не осведомился о цели нашего визита. Хотя одна из камер была направлена в нашу сторону, я знала, что за нашим приближением никто не следит. Ордер на обыск был уже выписан, и вдоль подъездной аллеи стояли полицейские машины, автомобили коронерской службы, фургоны осмотра места преступления и другие транспортные средства без опознавательных знаков.

Куикуотер проехал через ворота и остановился в конце ряда. Заглушив двигатель, он покосился на меня, но так ничего и не сказал. Я не отказала себе в удовольствии ответить ему точно таким же надменным взглядом, схватила снаряжение и поспешно вышла из машины.

На заднем дворе росли деревья, спереди, между домом и автострадой, раскинулось открытое поле. Посыпанная гравием дорожка, по которой мы ехали, разделяла надвое участок перед домом и заканчивалась асфальтной кладкой, окружавшей здание. Бетонные конусы, достававшие мне до пояса, окаймляли асфальт, чтобы никому не вздумалось ставить машину вплотную к дому. Между конусами и стеной оставалось еще метров пять. Обстановка напомнила мне Северную Ирландию в начале семидесятых. Как и жители Белфаста, байкеры Квебека очень серьезно относились к угрозе начиненных взрывчаткой машин. У бордюра был припаркован черный «форд-эксплорер».

Солнечный свет растекся по горизонту, добавляя желтые и розовые оттенки в бледный пурпур зарождающегося рассвета. Час назад, когда Куикуотер заехал за мной, небо было таким же, как мое настроение. Я не хотела приезжать сюда. И не было совершенно никакого желания иметь дело с мистером Исключительностью. Но, самое главное, мне совсем не улыбалось извлечь из земли еще парочку мертвых байкеров.

Вчерашние слова Куикуотера легли мне на сердце невыносимой тяжестью. Слушая его сообщение, я понимала: то, что первоначально я считала всего лишь дополнительной своей работой, отныне приобрело статус первоочередности. И мысль обо всем, что мне предстоит сделать, навалилась на меня, как школьный хулиган, решивший в неподходящий момент затеять драку. Я напомнила себе, что девятилетняя девочка лежит сейчас в морге, а ее потрясенной горем семье уже никогда не стать прежней. Я здесь ради них.

Тот стрелок «Гадюк», который уничтожил братьев Вайланкурт, хотел заключить сделку с полицией. Это был его третий арест, ему грозило обвинение в убийстве, поэтому он предложил указать месторасположение еще двух трупов. Обвинение возражало, вменяя в вину совершение преступления второй степени. Voila. Рассвет в Сен-Базиле.

Пока мы плелись по дороге, утро мало-помалу вступало в свои права. И хотя сейчас у меня изо рта вырывался пар, я знала, что днем солнце основательно прогреет воздух.

Гравий хрустел под ногами, и время от времени какой-нибудь камешек смещался, плавно скользил по неровному дорожному полотну и закатывался в углубление обочины. Птицы щебетали и издавали возмущенные крики, объявляя о своем неудовольствии по поводу нашего вторжения.

«Вот засранки, – подумала я. – Мое утро началось раньше вашего, но я же не воплю по этому поводу направо и налево».