Джеймс Паттерсон - Пятый всадник

— Ага. В висяк.

Меня словно холодной водой окатили.

С таким результатом особенно не наработаешь. «Попасть в висяк» — значит найти совпадающий ДНК-профиль в базе данных, да только вот имя донора при этом неизвестно.

Конклин между тем расстелил на столе компьютерную распечатку и повернул ее ко мне. Затем принялся скучно и терпеливо разжевывать, что к чему, копируя мою же манеру при общении с тупым начальством.

— Итак, данный образец получен по мазкам, взятым от белой женщины, убитой в Эл-Эй двумя годами раньше. Ей было двадцать с небольшим. Изнасилована, задушена и найдена через пару суток в дренажной канаве возле шоссе. Никаких документов. Имя не установлено до сих пор. Ребята из управления полагают, что она была в городе проездом.

— А как насчет одежды? — спросила я.

— Отнюдь не дизайнерского класса. Футболка из синтетики, разодрана до самого горла. Неудивительно, что мы не нашли совпадений раньше. Принципиально иной модус операнди по сравнению с автомобильными девушками. Эту жертву не наряжали в дорогие шмотки, не усаживали в машину… Хотя секс с ней имел тот же парень, который забавлялся и по делу с «Кадиллаком».

— Допустим, в Эл-Эй он только начинал, — заметил Джейкоби. — И с тех пор усовершенствовал технику игры.

— Или нашел себе товарища по песочнице, — пробормотала я, прикидывая иную теорию. — Может, у новичка более затейливое воображение…

Лео Харрис уже запирал кассу в своей лавке «Дым коромыслом», когда над входной дверью звякнул колокольчик.

— Закрываемся, закрываемся, — проворчал темнокожий хозяин, не оборачиваясь. — Приходите утром.

К стойке, тем не менее, приблизился звук шагов с характерным посвистывающим шуршанием штанин о лодыжки.

— Закрыто!

— Мне нужны сигареты, — раздался слегка гнусавый голос. — «Кэмел» есть?

— Сходите лучше в «Маяк». На углу Хайд-стрит, отсюда рукой подать.

Шестидесятишестилетний мистер Харрис справился, наконец, с замком, поднял свои почти ничего не видящие глаза на покупателя и, различая лишь его силуэт, принялся ждать, когда же молодой человек покинет его магазин.

— Деньги сюда, быстро! Назад, к стене. Руки! Руки, дурень старый! Не дергайся, и ничего тебе не будет!

Слух обострился так, что сейчас Харрис слышал все звуки одновременно: частое, нервное сопение мальчишки, жужжание неоновой рекламы в окне, тяжелое лязганье трамвая на перекрестке Юнион и Хайд-стрит…

Он забормотал:

— Хорошо, хорошо, нет проблем, я только открою кассу, У меня там сто долларов под лотком, а если хотите, возьмите блок сигарет, и я еще…

— Убрал! Убрал руку, сука! От кнопки!

— Да я только кассу открою…

Харрис незаметно нажал охранную кнопку под столешницей и в эту же секунду услышал бряцанье ошейника на Миднайт, когда собака побежала вниз по лестнице, чтобы совершить привычный ритуал вечернего обхода магазина.

«О-о нет…» — пронеслось в голове у мистера Харриса.

В дверях возникла полицейская овчарка.

Рычание. Щелчок взводимого курка и перепуганный мальчишеский вопль:

— Пошел вон! Выстрел, грохот, взрыв.

— Миднайт! — крикнул мистер Харрис.

Еще один взрыв, прямо у него в груди. Хватаясь за полки, сбивая картонки с сигаретами, бритвенными принадлежностями и склянками с одеколоном, старик повалился на пол. Топот убегающих ног, за панком хлопнула дверь, дребезг колокольчика…

И тут он услышал, как его верный друг и компаньон последних двенадцати лет жалобно скулит и ерзает на разбитом стекле.

— Кто-нибудь… помогите… нас застрелили…

Он очнулся, лежа на боку. В затылок билось что-то мокрое, горячее и громко сопящее. Сильный запах собачьего дыхания. Затем в голове проявился звук человеческого голоса. К нему кто-то обращается…

— Мистер Харрис? Это Ларри. Сержант Петрофф. Вы меня слышите? Эй?

— Собака… Моя собака…

— Да-да, сэр, вот она. Похоже, пуля угодила ей в бедро. Она решила, к вам подполз… Ого! Да тише ты! Ничего плохого твоему хозяину я не сделаю! Мистер Харрис, ну хоть вы ей скажите!

— Фу, глупая девчонка, фу…

— «Скорую» я уже вызвал, а собаку вашу мы с напарником отвезем в ветлечебницу, хорошо? Там ее починят, будет как новенькая.

Лео Харрис вновь провалился в забытье. В сознание его привели толчки, с которыми санитары запихивали носилки в машину. Рядом чей-то голос:

— …готовить к хирургии… Да, экстренная. Мужчина, шестьдесят пять, огнестрельное, грудная клетка, справа. Кровяное сто сорок на сто. Пульс слабый. С правой стороны дыхание не прослушивается. Сердце в норме. Других травм не обнаружено. К перевозке готовы, физраствор поставлен. Передал Коломелло.

— Ты подумай, а? — повернулся сержант Петрофф к своему напарнику. — До чего докатились! Уже в слепых стреляют!

— Это для пенсии по инвалидности я слепой, — донеслось ворчание из недр санитарной машины. — А так молодец хоть куда.

— Хорошо, учту на будущее, мистер Харрис… А волноваться вам уже не стоит. В больнице врачи — первый класс. Сейчас с ветерком прокатим, три минуты — и вы на месте, невзирая на дорожные пробки. С Миднайт тоже все устроится… А вы везучие. Оба. Ох, везучие…

— Пореже бы такого счастья, — поделился соображениями Лео Харрис.

Медсестра Нодди Уилкинс кипела от возмущения. Пусть даже прямо сейчас — сию же минуту! — она окажется за рулем своей машины, то и тогда минимум на полчаса опоздает на свидание с Рудольфе. Не работа, а черт знает что! Никакой личной жизни! К тому же этот трижды гребаный госпиталь так и норовит что-нибудь урезать: сперва ставку за сверхурочные, потом за ночные… Сволочи!

Вильнув крутым бедром, она толкнула дверь в 228-ю палату, стараясь не уронить чашки с подноса. Внутри было совсем темно, если не считать мерцающего экрана телевизора.

— Эй, мистер Весельчак! — повысила она голос, чтобы он не потерялся в реве бейсбольных фанатов, вопящих нечто идиотское по какому-то очередному дурацкому поводу.

Уилкинс поставила поднос на прикроватный столик, тщательно следя, чтобы не попасть в зону досягаемости мистера Харриса. Хоть тому и стукнуло шестьдесят шесть, да еще и рана у него огнестрельная, он не упускал случая ущипнуть Нодди за задницу. И его еще называют слепым!.. Впрочем, старичок он безвредный, а уж как начнет рассказывать про свою собаку, так вообще заслушаешься…

— Мистер Харрис? Ваш ужин прибыл. Двойная порция мороженого! Но учтите, не раньше, чем я померяю у вас давление.

Медсестра отвернулась от больного и принялась подтаскивать столик с кардиомонитором поближе к койке, ожидая, что вот-вот раздастся скрипучий голос: «Деточка, поправьте мне подушечку!» — и из-под одеяла высунется рука.