Борис Старлинг - Мессия

— Я согрешил в том, что предал невинную кровь.

Каиафа берет мешочек с деньгами и вертит его в руках. Потом отдает его обратно Иуде.

— Зачем это нам? Это твое.

Каиафа умывает руки от этого дела. Это не его судьба. Не его устрашающая ответственность.

Иуда быстро выходит из кабинета и идет мимо алтаря во Дворе Священников, где открывает мешок и выбрасывает серебряные монеты. Потом он, словно не в себе, спешит через храмовый комплекс наружу к Воротам Плакальщиков, а затем, через рассветный нижний город, прямо к Золотым Воротам, где лишь несколько часов назад стража храма встретилась с центурией Ирода.

Останавливается Иуда, лишь добравшись до выступа скалы в долине Гинном. Местность вокруг устилают тлеющие груды мусора. Он никогда не думал, что кончится этим.

Разумеется, как это кончится, он не знал. Ему была дана его роль, и он сыграл ее. И будет продолжать играть до самого конца и дальше.

Теперь для него открыт только один путь.

Все это время Иисус знал, что произойдет с ним. Он знает, что, поскольку первосвященники являются посредниками между римлянами и остальным населением, они, не мешкая, передадут его римлянам. Римляне возлагают на священников ответственность за вспышки беспокойства среди населения. Они не допустят, чтобы эти беспорядки сконцентрировались вокруг Иисуса, особенно в таком очаге напряженности, какой представляет собой Иерусалим во время Пасхи.

Иисус знает, что должен умереть во имя спасения человечества. Спасения, какового можно добиться, лишь очистив мир от грехов страданием. Он мог бы остановить все это в Гефсимании, но не сделал этого.

Они все сыграли свои роли.

И какова роль Иуды?

Он совершил одно из самых гнусных преступлений по еврейскому закону — предательство невинной крови. Мессия, которого он предал, не совершил никакого преступления. Однако Иуда передал его в руки убийц. Не важно, что любой из Двенадцати мог быть избран как исполнитель предательства. Он был отмечен, и он должен искупить вину.

Он идет к дереву на самом краю обрыва. Он развязывает свой пояс и, сделав петлю, закидывает его за торчащую над обрывом ветку. Плотно привязывает и дергает, проверяя, крепка ли удавка.

Она выдержит. Иуда надевает петлю на шею.

С прекращением жизни приходит доблесть в смерти. Последним поступком в своей жизни человек может доказать, чего он стоит. Человек, душа которого воспаряет к Голгофе, молит Мессию о прощении за то, что предал его.

Иуда Искариот делает шаг с уступа.

Пятница, 1 января 1999 года

В городе царит тишина. Так всегда бывает в первый день Нового года. Не только благодаря коллективному похмелью после состоявшегося ночью празднования, но и в силу коллективного осознания в холодном свете нового дня того факта, что окружающий мир точно такой же, каким был двенадцать часов тому назад. В Новый год люди поднимают тосты со слепой оптимистической верой в то, что предстоящие двенадцать месяцев будут лучше двенадцати прошедших, хотя в глубине души и понимают, что произвольно выбранный момент, знаменующий начало нового года, вовсе не отправной пункт. Это всего лишь точка во времени, такая же, как любая другая, и особого значения не имеет. Доля секунды, за которую можно произнести «да», в которую появляется на свет твой первенец или испускает последний вздох любимый человек, — вот моменты, которые меняют жизни, а отнюдь не бой часов в полночь, возвещающий о начале последнего года тысячелетия.

Ред сидит на кухне у Хелен, и эти мысли вращаются в его голове, как одежда в барабане стиральной машины. Он находится здесь с двух часов пополудни и проверяет, чтобы задержание было подготовлено безупречно. Из дома Ред старается не выходить, чтобы не оказаться на виду, на тот случай если Дункан объявится раньше времени или решит сперва разведать обстановку. В результате он координирует операцию вслепую, ориентируясь на доклады, поступающие по двум лежащим на его столе рациям. Рядом с ним сидят двое вооруженных полицейских. Хотя Ред является техническим руководителем операции, он же представляет собой главный объект… Роль двойственная, что ощутимо тяготит и беспокоит.

Дом находится на северной стороне Эверинг-роуд, на пересечении с Мори-роуд. Поскольку Мори-роуд улица с односторонним движением на север, подъехать можно четырьмя путями, но отъехать только тремя. Никаких случайностей быть не должно, они все предусмотрели.

В немаркированном белом фургоне, припаркованном чуть в стороне от дома, засели три офицера столичного отряда быстрого реагирования, все в бронежилетах и клетчатых полицейских бейсбольных шапочках и вооруженные автоматами «Хеклер и Кох». В их задачу входит отрезать путь к отступлению на запад, по направлению к станции Ректори-роуд.

Темно-синий «форд» припаркован в десяти ярдах к востоку от пересечения Эверинг и Мори, а серый «воксхолл» смотрит на юг, на отрезок с односторонним движением на Мори-роуд. Им соответственно предписано блокировать пути на восток и север.

Два снайпера ждут наверху, в спальне Хелен и Энди, еще два в лестничном колодце многоэтажного дома напротив. Колодец опечатан от имени местных властей. На табличке большими белыми буквами написано: «НЕ ВХОДИТЬ. ОПАСНО».

Единственная женщина в группе захвата находится на улице, и она одна сейчас на виду. Роуз Бакли, натянувшая на себя сто одежек от холода, катает туда-сюда детскую коляску. В коляске находится ручной пулемет «Хеклер и Кох».

Двенадцать человек прикрывают все углы, постоянно поддерживая между собой радиоконтакт. Снайперы и люди в фургоне все в наушниках и с закрепленными микрофонами, которые при необходимости можно быстро отвести в сторону от лица. Четыре человека в машинах настраиваются на полицейские радиочастоты. Радиомикрофон Роуз находится на ее лацкане, так что она может говорить в него, не поворачивая головы. Если кто и приметит, что она разговаривает, решит, что мамаша обращается к ребенку в коляске. Откуда им знать, что младенец сделан исключительно из металла и в сорока метрах прошьет очередью любую преграду.

Дункан обычно приближается с юга, по Мори-роуд. Это единственный путь, который оставили без какого-либо прикрытия. Никто ведь не собирается мешать ему подъехать.

Чтобы операция прошла успешно, Дункан должен подойти к дому, ничего не заподозрив. Ожидается, что он выйдет из машины и направится к Хелен и Сэму, которые будут его ждать. Спугнуть его нельзя, ибо, оставшись в машине, он сможет устроить дикую гонку по Сток-Ньюингтону.

Хелен заходит на кухню, крепко обнимая Сэма. Ред бросает взгляд на часы.

Без четверти шесть. Осталось пятнадцать минут.