Пол Клив - Чистильщик

— Что?

— Не надо больше лжи, — говорит она, и в ее голосе слышен гнев.

Понятия не имею, что это ей взбрело в голову, и не знаю, что на это отвечать. Не могу сообразить, что она имеет в виду под моей ложью. Я даже не думал, что такие люди, как она, понимают, когда им врут.

— Так, Салли, давай ты сделаешь глубокий вдох, — говорю я и, чтобы доказать, что я такой же, как она, добавляю: — Из деревьев получается кислород.

Она следует моему совету и делает глубокий вдох, лицо ее немного разглаживается, но только совсем чуть-чуть. Наверное, она готовится задать свой главный вопрос, но, наверное, не совсем готова, чтобы принять мой отказ. Мне придется ответить ей, что дело не в том, что я не заинтересован в отношениях с ней, дело в том, что я вообще не заинтересован в отношениях. Лучше поскорее с этим покончить.

— Ладно, Салли, Джо не может долго слушать, я ухожу.

— Но ты ведь только что пришел! — восклицает она, и в мгновение ока на лице ее вновь появляется отчаянное разочарование. — Я видела тебя! Я ждала тебя с пятницы вечера! Мне приходилось возвращаться снова и снова. Я хотела подождать тебя прямо в квартире, но не смогла. Я ждала тебя на разных углах улицы. Иногда я засыпала. Иногда возвращалась домой и отдыхала там пару часов. Иногда ездила по кварталу, искала тебя. Не думала, что найду. И не нашла — ни в пятницу вечером, ни вчера. Но они не думают, что ты вернешься. Вот почему тут никого не осталось.

Лицо у нее красное и отекшее. Похоже, большую часть своего ожидания она проплакала.

— Они? Никого не осталось? Салли, ты о чем? — спрашиваю я, но она, конечно же, сама не знает. Она никогда ничего не знает. Ее мир полон котят, щенков и добрых-богобоязненных-вечно-улыбающихся-людей. У нее нет возможности что-либо действительно понять. Наверное, приятно жить вот так — невинно, ничего не осознавая.

Салли проводит ладонью по щекам, размазывая слезы.

— Ты должен мне рассказать, Джо.

— Послушай, Салли, сделай глубокий вдох и скажи мне, что такого важного ты хочешь сказать.

— Я хочу знать о твоих царапинах.

Это выбивает меня из колеи.

— Что?

— Я думала о них. Они не выглядят так, будто остались с детства.

Я помнил, как вернулся домой в пятницу и почувствовал, что моя квартира как будто сместилась на пару градусов. Сейчас у меня возникает похожее ощущение. Только речь уже не о моей квартире, а о всей улице. О всем мире. Я крепче сжимаю банку с кошачьим кормом. Убираю руку с плеча Салли и подношу ее к карману.

К тому, в котором спрятан пистолет. Люди, сидящие в припаркованной машине, смотрят на нас. Одна дверь в машине слегка приоткрыта. Водитель разговаривает по телефону, наверное, назначает другое свидание. Шлюха собирается выйти.

— Я тебе когда-нибудь рассказывала о Мартине? — спрашивает Салли, меняя тему. Наверное, царапины ее больше не интересуют. Скорее всего, она уже забыла о том, что спросила. Салли подносит руку к лицу и снова вытирает слезы.

— Это твой брат, правильно?

— Ты мне напоминал его. Но больше не напоминаешь.

— А….

— Ты действительно умственно отсталый, Джо?

— Что?

— Парковочный билетик. Вот почему я здесь. И адрес в твоем личном деле на самом деле адрес твоей матери. Полиция понятия не имела, где ты живешь. Но я…

— Полиция? — спрашиваю я, и у меня вдруг сводит живот. — При чем тут полиция?

— Полиция не думает, что ты вернешься. Они тебя ждали, но ты так и не появился. Я рассказала, где ты живешь, потому что я тут уже была. Я помогала тебе, Джо. На работе, по жизни. Я лечила тебя после того, как на тебя напали. И то, что с тех пор погибли еще люди — моя вина.

— Это не ты мне помогла, это Мелисса, — вырывается у меня, но она, естественно, понятия не имеет, о чем я. — Слушай, Салли, — говорю я, пытаясь, чтобы мой голос звучал спокойно, но мне это не удается. Голос мой дрожит, я чувствую, как мир вокруг меня рушится. — При чем тут полиция?

— Ты позвонил мне. Я приехала. Я помогла тебе, Джо.

Я оглядываю улицу. С обеих сторон съезжаются машины. И фургоны. У припаркованной машины открыты уже обе двери. Ни один из пассажиров не оказался шлюхой. Парень убирает в карман телефон и достает оттуда что-то еще. Салли оглядывается на звук неожиданно съехавшихся машин. Она удивлена такому количеству машин на такой жалкой улочке. Ее упоминание о парковочном билетике и о полиции, которая не знала моего адреса, наводит на множество тревожных мыслей. Мир сдвигается со своей оси. Я расстегиваю молнию куртки и засовываю руку в карман. Смотрю на приближающиеся машины и фургоны. Смотрю на пару, которая идет прямо к нам.

— Я думала, ты особенный, — говорит она, и в голосе ее сквозит разочарование.

— Я… Я особенный.

— Я не могу поверить, что ты их убил.

Я отступаю на шаг. Салли-тормоз смогла догадаться о том, о чем не смогла догадаться полиция.

— О чем ты? — спрашиваю я, оглядываясь через плечо.

— Ты — это он. Ты — Потрошитель Крайстчерча.

Я крепче сжимаю пистолет. Не могу воспользоваться им сейчас, потому что здесь слишком людно. Но я могу затащить Салли к себе в квартиру, где у меня множество других инструментов. Или могу прокатить ее на ее же машине. Куда-нибудь на природу, например, прогуляться по лесу. Что угодно. Мне только надо убраться с этой улицы.

— Ты ошибаешься, и ты не можешь говорить такие вещи кому попало. Слушай, давай поднимемся ко мне и…

— Я дала им твой адрес. Мне пришлось. У меня не было выбора. Зачем ты сжег дом, в котором находился в пятницу вечером?

Салли оглядывается через плечо в том направлении, в котором смотрю я.

Внезапно все эти нахлынувшие машины начинают визжать тормозами. Двое идущих к нам людей переходят на бег. Мысли становятся все тревожнее. Мир сдвигается еще больше, события начинают выходить из-под контроля.

— Господи, о чем ты? — спрашиваю я, наблюдая, как распахиваются двери машин и фургонов. Из них высыпают люди в черном. Направляются ко мне. Целая стена людей в бронежилетах. Большинство из них я узнаю.

— Прости, Джо.

— Что ты наделала? Что ты наделала?

— Отойди от него, Салли! — орет кто-то. Это голос детектива Шредера. Нет, это невозможно.

— Невозможно.

Салли качает головой. Наверное, она думает, как она успела столько всего натворить за пару месяцев. Я думаю о том же.

Роняю банку с кормом, вытаскиваю из кармана пистолет, притягиваю к себе Салли. Прижимаю дуло к ее виску. Она вскрикивает, но ничего не говорит.

— Ты ошиблась, — говорю я, выговаривая слова как Тормоз Джо.

Крепко прижимаю дуло к ее черепу. Кто-то кричит мне, чтобы я бросал оружие, но они все еще слишком далеко, чтобы остановить меня. Разве что выстрелят. А они ведь не выстрелят, правда? Я Джо. Всем нравится Джо. И я думаю, Салли тоже некоторым нравится.