Лиза Гарднер - Другая дочь

– А Мария?

– Горничная? Не видел.

– Ну, может, мама знает, куда отец их задевал.

– Миссис Стоукс тоже отлучилась. Спешила на оздоровительные процедуры.

– Ой, я и забыла.

Последние пять лет мать по воскресеньям посещала собрания Анонимных алкоголиков. Значит, придется самой искать недостающие железяки.

Она поднялась на ноги, но Дэвид, похоже, не собирался уходить. Кажется, что-то еще занимало его мысли.

Мелани вопросительно на него посмотрела.

– Как вы? – внезапно спросил Риггс.

– Отлично.

– Ночевали на диване?

– Это очень удобный диван.

– С прекрасным видом на Меган?

– Меня манил диван, а не портрет.

– Угу. Не потому ли, что вчера вечером явился мужик и утверждал, будто убийца Меган Стоукс – ваш настоящий отец? И что ваши приемные родители не настолько идеальны, как вы считаете…

– Ах, Боже мой, вы все слышали!

Она-то думала, что официант явился только к концу разговора. Не сообразила… Он тогда и словом не обмолвился…

– Как вы смеете! – ткнула Мелани пальцем Риггсу в грудь. – Стоять и подслушивать россказни про мою жизнь. Что, черт возьми, вы себе позволяете?

– Проверял, все ли у вас в порядке…

– Какого дьявола вы вчера за мной следили?

Дэвид покачал головой и презрительно процедил:

– Ушли в середине собственной вечеринки с подозрительным субъектом, который практически тащил вас за руку, и еще вопросы задаете? Господи, вы выглядели так, словно вас вели казнить!

– Я способна позаботиться о себе.

– Леди, скажите это моим испачканным ботинкам.

Мелани покраснела. Дерьмо, и зачем она на него набросилась? Сразу не сообразишь. Прежде чем в голову пришло что-то путное, только из гордости выпалила:

– У меня есть дела. Найдете инструменты, крикните Гарри.

– Отлично, – буркнул Риггс и направился в холл.

«Скатертью дорога». Уже поздно. Необходимо войти в привычный распорядок дня.

– Подождите! – крикнула Мелани, осененная новой мыслью.

Дэвид неохотно остановился на полпути и сверкнул досадливым взглядом.

– Э-э-э… так вы все слышали…

– Угу.

– Что… что вы думаете о Ларри Диггере?

– Думаю, что он, скорее всего, здорово перебрал, – невозмутимо ответил Дэвид.

Мелани облегченно вздохнула. Да, именно это хотелось услышать – подтверждение, что Диггер просто пьяное злобное ничтожество.

– Клеветник.

– Кусок дерьма, как вы сказали.

– Так и есть, – отмахнулась она. – Не существует родителей в здравом уме, которые примут в семью ребенка убийцы их дочери. Возмутительная ложь.

Дэвид согласно кивнул, но теперь его взгляд стал скрытным и трудно читаемым.

– Вероятно, он попросту хотел получить деньги. Благодарю вас, мистер Риггс. Я сама немедленно найду для вас эти инструменты.

– В его бреднях был один любопытный момент.

– Что? – побледнела Мелани.

– Почему сейчас? Если дело только в деньгах, то почему Диггер не подкатывал ни к вам, ни к вашим родителям столько лет?

Мелани вдруг заледенела и невольно потерла руки, чтобы согреться.

– Возможно, все эти годы выдумывал свою историю. Или раньше не настолько нуждался в деньгах.

– И еще про телефонный звонок. Почему Диггер заявил, будто проследил абонента до вашего дома? Почему добавил эту деталь?

У Мелани не нашлось ответа. Действительно, зачем Ларри упомянул эту подробность, если все врал исключительно ради наживы? Ведь неувязки могут разрушить складную байку. И почему именно сейчас? А не тогда, когда она была более уязвимой и куда больше интересовалась своим прошлым.

Мелани все еще размышляла, когда Дэвид предложил:

– Могу помочь.

– Простите?

– Я был полицейским, ясно? У меня артрит. Со службы пришлось уйти, но кое-какие связи сохранились. Если хотите, могу проверить Ларри Диггера.

Хромота, приступы старательно скрываемой боли – наверняка результат артрита. И полицейское прошлое объясняет, почему он последовал за ней вчера вечером. Очевидно, Ларри Диггер заставил сработать былые навыки. Вот почему он пошел за ними – решил за ней присмотреть.

Мелани потеплела к Дэвиду Риггсу, но, помедлив, покачала головой:

– Все в порядке, я сама со всем разберусь.

– При всем уважении, что вам известно о таких типах, как Ларри Диггер?

– Ну, для начала я могу проверить его утверждение о звонке с нашего телефона, просмотрев счета.

– А как насчет его персональной проверки? – прищурился Дэвид.

– Позвоню его работодателю. Из техасской газеты.

– А вам известно, сколько печатных изданий выходит в Техасе?

– Тогда лучше не терять времени и немедленно этим заняться, правда? – ласково улыбнулась Мелани.

– Не уступлю ни дюйма, да? Никогда не обращаетесь за помощью?

– Добро пожаловать к Стоуксам, мистер Риггс. Мы сами о себе заботимся.

– Вот как? – жестко взглянул на нее Дэвид. – Тогда почему единственный, кто заметил, что вас выволакивает из собственного дома некий подозрительный субъект, – нанятый официант? Что скажете, мисс Стоукс?

У Мелани снова не нашлось ответа.

Позже, выпив в столовой две чашки кофе, Мелани взяла булочку с черникой, рассеянно глядя, как полуденное солнце просачивается сквозь тюлевые занавески.

Возможно, стоит в подробностях представить их пребывание в Техасе с двумя родными детьми – всеми любимой малышкой и уже тогда настолько проблемным мальчиком, что половина мам в квартале не позволяли своим ребятишкам с ним играть. Такое впечатление, мисс Холмс, что вы многого не знаете о своей семье.

Почему она никогда особенно не интересовалась Меган Стоукс и жизнью своей семьи в Техасе? Несмотря на уверенный отпор и Ларри Диггеру, и Дэвиду Риггсу, этот факт начал тревожить Мелани.

Потому что всегда считала, что родителям слишком болезненно вспоминать Меган. Кроме того, это совсем не та тема для разговора, которую охотно обсуждают с новой дочерью. Несмотря на мифы, в семьях с приемными детьми немало проблем. Поначалу все держались неестественно и чересчур льстиво, но если провести аналогию с первым свиданием, то и там обычно люди наряжаются и демонстрируют безупречные манеры, в общем, стараются выглядеть как можно лучше. Затем наступает фаза медового месяца, когда родители и ребенок старательно не замечают ничего плохого. Все было именно так, черт возьми, они всячески выказывали счастье друг перед другом. Затем, если усыновление прошло успешно, семья наконец переходит в стадию многолетнего брака. Всем удобно, все прекрасно приспособились, знают сильные и слабые стороны каждого члена семьи и в любом случае любят друг друга.

Мелани нравилось думать, что ее семья очень крепкая, что наступил тот самый заключительный бесконечный этап семейной нирваны, но теперь пришлось задуматься. Если всем так хорошо, почему они до сих пор никогда не говорят о Меган? Почему Мелани никогда о ней не спрашивала? Даже если тогда было мучительно больно, но ведь трагедия случилась четверть века назад. А после стольких лет…