Дмитрий Сафонов - Роман с демоном

Надточий снова застегнул пиджак (на все пуговицы, — заметил про себя капитан, — словно китель), одернул его и сел на место.

— Я тебе подскажу, в какую сторону двигаться, — спокойно сказал полковник. — В сторону отдела кадров — если через двое суток не будет конкретных результатов.

— На сутки меньше, — невесело усмехнулся капитан. — Начальник ГУВД великодушнее.

Надточий с нарочитым интересом углубился в изучение бумаг, лежавших перед ним на столе.

— Не задерживаю, — сказал он, не поднимая головы.

Рюмин четко развернулся через левое плечо, щелкнул каблуками и вышел из кабинета.

Оставаться в здании на Петровке не имело смысла. Во-первых, скудные сведения, собранные в тонкие папки, Рюмин помнил наизусть. А во-вторых, в любую минуту мог появиться Надточий и с ехидной улыбкой постучать по циферблату часов.

Капитан вышел из проходной и сел в машину. В кармане лежали два снимка: прижизненные фотографии убитых девушек. И чем дольше Рюмин сравнивал их, тем больше убеждался — между Оксаной Лапиной и Светланой Даниловой есть какое-то сходство.

Оно не было явным и не бросалось в глаза. Скорее, похожими были эмоции, возникающие при взгляде на их лица. То, что называется словом «типаж». Вроде как все яблоки, независимо от того, красные они или зеленые, смахивают друг на друга и ни в коем случае — на грушу.

Собственно, в этом не заключалось никакого открытия: маньяк всегда выбирает определенный тип жертвы. Давно известный факт, еще раз получивший грустное подтверждение.

Нет, Рюмина интересовало другое: сам убийца. Он был силен, ловок и богат, но не это являлось главным. Капитан вспомнил слова Этель: «Если Ингрид привела кого-то к себе в дом, то сделала это потому, что поверила».

«Поверила!» Вот что было главным. И Лапина, и Данилова были убиты у себя дома. Почему? Ведь куда легче выбрать жертву на улице и наброситься на нее в темном углу? Но маньяка такой сценарий не устраивал.

Возможно, потому, что сначала он хотел вступить в половое сношение, потом изрезать тело и только после этого — убить? Но тогда можно воспользоваться съемной квартирой, сделать все там, а затем — потихоньку вынести труп. С точки зрения логики, так правильнее. Безопаснее. Тело, лежащее на заброшенной стройке, или под железнодорожным мостом, или в лесопарковом массиве, скорее всего, никуда не приведет. Нет следов.

Но убийце нужны были следы — и сами убийства были показательными и тщательно спланированными, словно хрестоматийные случаи в учебнике по криминалистике. Какой же в этом смысл? Какой?

Рюмин тряхнул головой — он уже запутался в собственных рассуждениях. Надо начинать сначала. Но прежде всего необходимо вычленить главное. Что является главным?

«Поверила!» Вот что! И строптивая модель, и скромный бухгалтер… Они поверили! И потому, не колеблясь, привели убийцу к себе домой.

Значит, это было более или менее продолжительное знакомство. «Или я ни черта не понимаю в современных девушках», — пробормотал капитан. Такой вариант нельзя исключать. Сам он, после тяжелого и мучительного развода с женой, очень трудно сходился с представительницами прекрасного пола.

Версия трещала по швам: продолжительное знакомство предполагает наличие слухов. Однако ни подруги Ингрид, ни родственники Светланы Даниловой ничего не слышали о таинственном ухажере. Убийце удавалось оставаться в тени.

«Ну хорошо! Попробуем еще раз. Девушка считает, что этот человек — не посторонний. Уступая нажиму (или — следуя собственному желанию), она приводит маньяка к себе домой. Первая ночь. Первый секс. Раны на теле, перерезанное горло и лужи дымящейся крови. Наверное, так».

Интуиция подсказывала капитану: он на правильном пути. Надо сделать еще один шаг. Чуть-чуть отойти назад, взглянуть на все в совокупности, и разгадка придет.

Итак. Жертвы выбраны не случайно. И сами они не считают убийцу случайным человеком. Наоборот! Они ему верят. Короткое знакомство, обещающее вылиться во что-то большее. В длительный роман, например. Или даже — в брак. Пожалуй. Значит, цель знакомства определена изначально и сомнений не вызывает… Стоп! Это уже кое-что!

«Где она могла с ним познакомиться?».

«Я не знаю. Только не в нашей тусовке. Нигде…».

Слова Этель.

«У вашей дочери были знакомые? Я имею в виду мужчин».

«Какие в ее фирме мужики? Один только охранник, да и тот — старый пень, вроде меня».

Отец Светланы Даниловой.

Разные девушки, но в чем-то их судьбы очень похожи — в ближайшем окружении обеих не нашлось подходящего человека. И модель, и бухгалтер, — обе хотели вырваться из замкнутого круга и найти себе мужчину.

Где нее им знакомиться с потенциальным женихом? Нигде. Или — где угодно. В метро, в баре, на концерте, в музее, на выставке, в бассейне, на теннисном корте, на морском курорте, в магазине, в кабинете врача, — где угодно, но…

Какая-то деталь крутилась в голове. Деталь, еще раз подчеркивающая сходство между девушками.

— Кретин! — Рюмин хлопнул ладонью по баранке. — Да вот же оно! Все здесь, под рукой! Пропавшие компьютеры!

Здание управления было рядом, в десяти шагах, но возвращаться туда он не хотел. Капитан включил первую передачу, резко бросил сцепление и утопил акселератор. «Восьмерка» взвизгнула шинами и ловко вклинилась в основной поток, медленно ползущий по Петровке.

Рюмин включил дальний свет, аварийную сигнализацию и помчался по встречной. Со всех сторон слышался возмущенный рев клаксонов, но капитан не обращал на них внимания.

Сорок восемь часов — небольшой срок. Ничтожный. Нельзя расходовать время впустую.

Рюмин залезал на тротуары, ехал по газонам, совался в любые подворотни и щели, выгадывая драгоценные метры и секунды.

Через полчаса он вошел в свой «пентхаус» и, не разуваясь, бросился к компьютеру. След. Азарт. Погоня. Тугие волны адреналина. Самое ценное, что давала ему профессия. И разве можно было так глупо с ней расстаться?

Никогда еще дорога домой не казалась Анне такой долгой. Она видела и понимала: Северцев чувствует то же самое. Они то напряженно молчали, то начинали вдруг оживленно беседовать — ни о чем, но очень страстно. На пределе возможного. Главное заключалось не в словах, а в этих вот самых эмоциях, рвущихся наружу и не находящих правильного выхода.

Жгучее желание быть вместе — это не высказывалось и не обсуждалось. Никакая одежда и полуметровое расстояние между сиденьями не могли ослабить этот жар. Но к нему постоянно примешивалось другое. Робость. Неуверенность. Боязнь, что все получится не так, как они мечтают.

Она не могла поверить, что все это происходит наяву. Бросаться в первый нее день знакомства в постель? К незнакомому, в сущности, мужчине? Так мог поступить кто угодно, но только не благовоспитанная и рассудительная «госпожа Вяземская». Подобное поведение, считала Анна, пристало какой-нибудь простушке… Но она? Неужели она на такое способна?!