Дмитрий Сафонов - Роман с демоном

Рюмин встал, с опаской посмотрел на собак.

— Вы совершаете ошибку, — обратился он к Гурвичу. — Дело гораздо серьезнее, чем кажется. И оно может коснуться вас. Подумайте об этом.

В ответ старик лишь покачал головой.

Капитан взял Анну под руку и, закрывая собой, провел мимо скалящихся псов. Они прошли под зеленой аркой и направились к выходу из оранжереи. Дверь уже была открыта, возле нее стояла та самая женщина в строгом костюме.

— Мило тут у вас, — сказал Рюмин. — Нам понравилось.

Женщина едва удостоила его взглядом. И не произнесла ни слова.

Убедившись, что посетители ушли, Гурвич схватился за свободный конец «бабочки», развязал галстук и расстегнул две верхние пуговицы на рубашке. Салфетка упала на колени.

Где-то там, чуть левее грудины, разливалась неприятная горячая тяжесть. Боль тисками сжимала сердце, стреляла в левую лопатку, отдавала в шею.

Старик достал из кармана жестяную гильзу с нитроглицерином, вытряхнул на ладонь несколько крошечных таблеток, слизнул одну языком. Стало немного легче.

Он, не глядя, попытался дотянуться до сока. Рука сильно дрожала, стакан упал на мраморный пол и разбился. У ног Гурвича растеклось большое алое пятно.

Старик, как зачарованный, долго глядел на него, потом прошептал:

— Лиза, Лиза… Вокруг тебя всегда было много крови. Я знал, что рано или поздно это произойдет. Почему ты не хочешь остановиться?

Он запустил руку под рубашку и сильно стиснул дряблую белую кожу на груди. Над головой весело щебетали голубые канарейки.

Когда лесная дорога закончилась и до Новорижской трассы оставалось совсем немного, Рюмин притормозил и съехал на обочину. Капитан вылез из машины и подошел к Анне с Северцевым.

— Спасибо, ребята! Вы мне очень помогли…

— Но он обманывал! — начал оправдываться Александр. — Это же было видно!

— Это было видно с самого начала, — осадил Рюмин. — Я вам сказал — не высовывайтесь! Может, мне удалось бы его разговорить.

— Вряд ли… — задумчиво сказала Вяземская. — Заставить психиатра сказать правду еще никому не удавалось. «Качать маятник» — это у нас профессиональное.

— «Качать маятник»?

— Ну да. Вопрос — ответ, вопрос — ответ…

— В боксе тоже есть такой термин.

Анна с интересом посмотрела на капитана.

— Вы боксируете?

— С большим или меньшим успехом, — Рюмин церемонно поклонился. — Голова — печень, голова — печень…

— Оно и видно.

— Подождите, — прервал их Александр. Он подошел и встал между капитаном и Анной. — Так что мы теперь будем делать?

Рюмин пожал плечами.

— Ничего. Тупик, как выражается мой любимый шеф, полковник Надточий. Завтра с утра навещу маэстро Рудакова. Постараюсь выяснить, с чего это ему вздумалось за мной следить. А у вас какие планы?

Северцев посмотрел на часы.

— Мне нужно в редакцию, сдать материал. И так опаздываю — на целых два дня.

— А вы, Анна Сергеевна? — спросил капитан. — Чем собираетесь занять вечер?

Александр взял Вяземскую за руку, погрозил Рюмину пальцем.

— Я только опаздываю, а вы уже опоздали. Анна залилась смущенным румянцем.

— Понятно, — разочарованно сказал капитан. — До свидания, Анна Сергеевна!

Рюмин подошел к машине, обернулся и послал Вяземской воздушный поцелуй.

— Смотрите, капитан! — смеясь, крикнул Северцев. — Вызову вас на дуэль!

Рюмин сел за руль, завел двигатель.

— Дуэль… — пробормотал он. — А ведь, пожалуй, она того стоит… Почему бы и нет?

«Восьмерка» хрипло просигналила на прощанье и взяла курс на Москву.

Капитан проснулся оттого, что кто-то осторожно стаскивал с него одеяло. Рюмин с трудом разлепил глаза и не увидел ничего. На дворе стояла глубокая ночь, и в чердачной комнатке было темно, как в заброшенной угольной шахте.

Одеяло снова поползло вниз, послышалось тихое мяуканье. Капитан пригляделся — у его ног сидел Сезар. Собственно говоря, был виден только его единственный зеленый глаз.

— Какого черта? — сказал капитан, взывая к совести кота. — Я две ночи не спал, что ты от меня хочешь?

Сезар замолчал. В наступившей тишине Рюмин явственно различил легкий шорох, доносившийся с крыши. Необъяснимым шестым чувством капитан вдруг понял, кто это может быть. Стараясь не шуметь, он откинул одеяло и спустил ноги на пол. Достал из-под подушки пистолет, передвинул флажок предохранителя и осторожно встал.

Шорох повторился, потом — шаги. Кто-то ходил по крыше, и Рюмин знал, кто. Он прокрался к лестнице и начал подниматься.

Ступенька. Еще одна… Еще… Их было ровно двенадцать. Капитан выстругал их сам, своими руками. Они не скрипели.

Преодолев последнюю, Рюмин ступил на пол башенки. Окно напротив навеса было приоткрыто; в стекле мерцали разноцветные огни реклам. Капитану показалось, что там, по ту сторону оконного проема, мелькнула быстрая тень. Мелькнула и растворилась в свежем ночном воздухе.

Рюмин, пригнувшись, тихо пошел к окну. Шаг… Еще один… Еще… Эбонитовые накладки на рукояти пистолета жгли ладонь; спусковой крючок, напротив, холодил палец.

Капитан уперся бедром в подоконник и осмотрелся. Никого. Тишина. Только блестит, словно вторая луна, чистая миска Сезара. Рюмин выглянул в проем. Вдруг…

Узкая полоска остро заточенной стали мелькнула возле самого уха. Напрасно капитан сетовал на утраченную реакцию: окажись он чуть менее проворным, лезвие бритвы вонзилось бы ему в шею и одним легким движением перерезало сонную артерию.

Но он успел.

Рюмин вскинул оружие; черная тень отделилась от стены и метнулась в сторону навеса, под которым стояли скамья и стойка со штангой. Но капитан больше не хотел испытывать судьбу. Он решил действовать наверняка.

Эту крышу он знал как дорогу на кухню. Рюмин стал обходить навес с другой стороны, по узкому карнизу. Железная кровля с загнутыми краями холодила босые ступни. Капитан медленно, приставными шагами, продвигался вперед.

Сейчас он зайдет за спину убийце, и тогда…

Внезапно в его руке зазвонил мобильный. Рюмин никак не мог взять в толк, откуда он взялся, ведь когда он встал с кровати, рука была пуста. Мобильный… Зачем?

Дисплей светился зеленым, как глаз Сезара, огоньком. В ночной тишине сигнал верещал почище хора мартовских котов.

Капитан услышал удаляющиеся шаги убийцы. Преследовать его было поздно.

Рюмин нажал кнопку приема и поднес телефон к уху.

— Дарюминслушаю… — с трудом выговорил он и… проснулся…

…лежа на кровати, с мобильным в руке. На дворе стояла глубокая ночь, и в чердачной комнатке было темно, как в заброшенной угольной шахте. Дисплей телефона светился зеленым, как глаз Сезара, огоньком.

— Да! Рюмин! Слушаю! — сказал капитан. Он не сразу узнал голос звонившего. Прошло некоторое время, прежде чем Рюмин понял, что это — Воронцов, его коллега, дежуривший сегодня ночью.