Карен Роуз - Посчитай до десяти

Рид устало, безрадостно улыбнулся.

— Поздравляю со скорым рождением ребенка. Миа мне говорила.

Вчера вечером, когда они сидели в засаде, ожидая Кейтса…

Глаза Дейны немедленно оказались на мокром месте.

— Она должна поправиться. Она ведь будет крестной матерью.

— Это она мне тоже сказала. Ей уже не терпится.

Дейна отчаянно заморгала, пытаясь прогнать слезы.

— Эти гормоны… — пробормотала она. — Мне нужно ненадолго съездить домой, обсудить все детали с женщиной, которая присматривает за нашими детьми. Я еще вернусь, когда Миа проснется. Не позволяй никому говорить ей о почке, пока я не приеду, хорошо?

Риду и самому нестерпимо хотелось заплакать, но он только молча кивнул.

— Хорошо. Пока мы просто сообщим остальным, что операция закончилась. И что нужно ждать.

Она взяла его за руки, как в тот день, когда они впервые встретились.

— И что нужно молиться.

Вторник, 5 декабря, 07:25

— Как она? — тихо спросила Дейна.

Рид привстал, но Дейна легонько толкнула его обратно на стул, стоявший у кровати Мии в отделении интенсивной терапии. Из тела Мии торчала чуть ли не сотня трубочек, а лицо у нее было белым как простыня.

— Без изменений.

Миа даже не пошевелилась с тех пор, как ее перевезли в палату.

— Доктор говорит, что одними из причин, по которым она не приходит в себя, может быть истощение от работы на прошлой неделе и то, что она вообще вышла на работу, не восстановившись как следует после ранения.

Дейна нежно отбросила волосы со лба Мии.

— У нашей девочки твердая голова. Ее ничто не берет.

«Иногда мне хочется, чтобы тебе перестало так фантастически везти, — как-то сказал Джек. — Ты начинаешь думать, что на самом деле пуленепробиваемая». Похоже, пуленепробиваемой она таки не была.

— Последнее, что она успела сказать, — это что зря меня послушалась и сняла личные знаки. Я не суеверный человек, но тут невольно задумаешься: а может, она права?

— Напомни мне позже, чтобы я тебя хорошенько выпорола, — грустно пошутила Дейна. — Личные знаки нужно было снять, и я благодарна тебе за то, что ты ее убедил. Рид, она ведь коп. Она каждый день подвергала себя опасности. Суеверия к этому не имеют никакого отношения. Ты хоть немного поспал?

— Немного. — Голос Дейны был таким безмятежным, успокаивающим. — Почему ее мать не хочет проходить проверку на совместимость?

— Аннабель всегда и во всем винила своих дочерей. Она считала, что если бы они родились мальчиками, то жизнь пошла бы иначе. Но если бы они родились мальчиками, Бобби Митчелл нашел бы другую причину распускать руки. Он просто был таким, каким был. А за его «особенности» расплачивались Келси и Миа.

— Она любит свою мать?

Дейна пожала плечами.

— Я думаю, она чувствует себя обязанной. Рид, ты пытаешься найти смысл там, где его нет и никогда не было. Думаешь, что если бы она любила свою мать, несмотря ни на что, то твои действия были бы оправданны. Но между чувствами Мии к матери и твоими поступками нет никакой связи.

— Ты сейчас говоришь, как психолог, — проворчал Рид, и Дейна тихонько рассмеялась.

— Пойди поспи немного. Я посижу с Мией, а как только она очнется, я тебя позову. Обещаю. — Она подождала, пока Рид неуверенно встанет со стула, и вручила ему пакет из книжного магазина. — Я нашла это у себя в гостиной. В воскресенье она принесла Джереми книгу и оставила пакет у нас. Это тебе. — Уголки ее рта дрогнули. — Такую литературу я у нее еще не видела, так что не сдержалась и заглянула внутрь. Обязательно прочитай записку.

Он не открывал пакет, пока не вернулся в гостиничный номер, пока не остался в одиночестве — впервые с тех пор, как… С вечера субботы, неожиданно понял он. Когда сидел у себя в гостиной и осознал, что она делает его счастливым. Она проснется. Она обязательно проснется. Он не мог поверить, что возможен другой вариант.

Он достал книгу из пакета и нахмурился. Сборник стихов. Резкие, саркастические строки какого-то типа по фамилии Буковски. На титульном листе название: «Любовь — это пес из Ада» [4] Этот сборник стихов Ч. Буковски на русский язык не переводился. В оригинале название звучит как Love Is a Dog from Hell. . Он сделал глубокий вдох и открыл книгу на оставленной Мией записке. Как и сама Миа, ее почерк был размашистым и неаккуратным.

Это не мое сердце. Скорее мой сплин. Но мои фразы получаются неуклюжими, а этот парень говорит то, что я чувствую. Может, в конце концов, я все-таки люблю стихи.

Не ее сердце? Ох! Он закрыл глаза и вспомнил. Та ночь, когда она увидела кольцо у него на шее. Он читал книгу стихов Кристин. Когда он проснулся, книга лежала на тумбочке. Миа, наверное, прочитала посвящение. Теперь книга Кристин, полная красоты и лиризма, перестала существовать, а в руках у него была новая книга, полная откровенных, страстных, иногда сердитых слов. Но эти слова глубоко тронули его, и когда он сидел, читая выбранную Мией книгу, то наконец позволил пролиться слезам, которые сдерживал уже много дней.

У нее все будет хорошо. Миа слишком твердолобая, чтобы согласиться на любой другой результат. «И я тоже».

Понедельник, 11 декабря, 15:55

В палату заглянула медсестра.

— Детектив, к вам посетитель.

Миа с трудом сдержала стон. Голова раскалывалась. С тех пор как ее перевели в отдельную палату, поток посетителей не иссякал. Она, конечно, могла попросить медсестру никого не пускать, но каждый приходящий был ей дорог. И каждому была дорога она. Головная боль — не слишком большая цена.

— Конечно, проводите его ко мне.

Из-за угла показалось личико Джереми, и Миа улыбнулась.

— Привет, малыш!

— Привет. — Он подошел к кровати. — Ты уже лучше выглядишь.

— Я и чувствую себя лучше. — Она похлопала рукой возле себя. — Как дела в школе?

Мальчик осторожно взобрался на кровать и сел рядом с Мией.

— Сегодня учительница ошиблась.

— Правда? Расскажи.

И Джереми рассказал о том, как учительница неправильно произнесла имя какого-то вавилонского царя, о котором Миа никогда не слышала. Рассказывал он с очень серьезным видом — как поняла Миа, это вообще было ему свойственно. Пока он говорил, головная боль уменьшилась, и она перестала беспокоиться о состоянии своего тела и о работе. Этот ребенок в безопасности. Она сделала что-то важное.

Но теперь ей хотелось для Джереми чего-то большего, чем просто безопасность. Иногда он улыбался, а на прошлой неделе один раз даже рассмеялся. Похоже, он был доволен жизнью у Дейны, но Мию это уже перестало устраивать. Она хотела, чтобы он был счастлив, а не просто доволен.

Он закончил рассказ, долго молчал, внимательно смотрел на Мию и наконец заявил: