Карен Роуз - Посчитай до десяти

— Ну раз уж ваше авторство оказалось раскрыто, — продолжила Миа, — может, скажете нам, где остальные яйца?

— В шкафчике с материалами. — Он подошел к металлическому шкафчику, открыл дверцы, достал коробку, снял с нее крышку и растерянно моргнул. — Но они здесь были! Они исчезли.

Соллидей покосился на Мию.

— Нужно снять отпечатки пальцев и с коробки, и со шкафа.

— Я позвоню Джеку. Но сначала скажите, мистер Лукас, когда вы последний раз прикасались к коробке?

— Это яйцо я сделал в августе и с тех пор к коробке не прикасался. А что?

— Сколько там было яиц? — продолжала Миа.

Лукас был явно сбит с толку.

— Но это всего лишь пластмассовые яйца! Я даже как-то не задумывался….

— Просто отвечайте на вопрос! — рявкнул Соллидей, и Лукас сердито посмотрел на него.

— Штук десять, может, двенадцать. Когда я пришел сюда работать два года назад, они уже там лежали. Их вообще никто, кроме меня, не трогал, да и я брал только один раз — когда работал с тем яйцом, что в витрине.

— Двенадцать… — пробормотал Соллидей. — Он использовал три. Значит, для игр у него осталось еще девять.

Миа достала мобильный телефон и стала набирать номер Джека.

— Вот черт!

Соллидей сделал знак Сикресту.

— Отведите меня в лабораторию. Нужно проверить, какими химическими реагентами вы пользуетесь.

Они уже пошли, когда Миа подняла руку, привлекая их внимание:

— Имейте в виду, мы должны отвезти Мэнни в участок. Организуйте ему опекуна или другого представителя.

На лице Сикреста заходили желваки, но он кивнул.

Среда, 29 ноября, 15:45

Соллидей стоял боком в комнатке, служившей складом химических реагентов, — она была такой маленькой, что иначе он бы в нее не вошел. На любом другом человеке защитные очки выглядели бы нелепо, но на внешности Соллидея это никак не отразилось. Однако сейчас такие мысли были неуместны, и Миа решительно отогнала их.

— А ты явно не впервые в лабораторию попал, — уважительно заметила она.

— Очень многие начальники пожарной охраны заканчивали вузы по специальности «химия», — пояснил он.

— И ты тоже?

— Типа того. — Он сверял надписи на бутылочках с номенклатурой, которую обнаружил на планшете, висевшем на двери. — Мой отец был химиком-технологом, и, думаю, я хотел ему что-то доказать, поэтому закончил вуз еще и по этой специальности.

Разумеется, сейчас он говорил о своем приемном отце.

— А я думала, что до того, как прийти в ОРПП, ты работал пожарником.

Он осторожно опустился на корточки, чтобы проверить содержимое нижней полки этажерки.

— Был. Я ничего так в жизни не хотел, как стать пожарником. Я подал заявление в пожарную академию в тот же день, как пришел из армии.

Что ж, армейское прошлое прекрасно объясняло его страсть к полированию ботинок.

— Но?

— Но отец убедил меня получить диплом, пока я не обзавелся семьей, о которой должен заботиться. Поэтому я поступил на дневное отделение, оплатив обучение армейской стипендией; а после того как меня приняли в пожарную академию, продолжал учиться в университете заочно, пока не получил диплом. Времени на это ушло прилично, но оно того стоило. — Он посмотрел на Мию. — А ты?

— Поступила на юридический факультет благодаря спортивной стипендии. Я играла в футбол. Что ты там ищешь?

— Нитрат аммония можно получить несколькими способами. Способ первый — в бутылке. — И он взял с полки бутылочку. — Но на этой неповрежденная печать, а в номенклатуре написано, что она у них в единственном экземпляре.

— Когда ее доставили?

— В августе, три года назад. — Он, прищурившись, разглядывал ярлык. — Честно говоря, я поражен: у такой небольшой школы — и столь впечатляющая номенклатура реактивов!

— Все осталось от предыдущего учителя. С тех пор как я приступил к работе, мне еще ни разу не приходилось ничего докупать.

Миа обернулась на голос и увидела учителя химии.

— Как давно вы здесь преподаете?

— Около года. Я мистер Селебриз.

— Я детектив Митчелл, а это мой напарник, лейтенант Соллидей.

— Азотная кислота хранится в запертом шкафу. Вот ключ, лейтенант.

Миа передала ключ Соллидею, и тот отметил его галочкой в списке.

— Я так понимаю, второй способ получить нитрат аммония включает использование азотной кислоты?

— Ага, точно. — Соллидей проверил содержимое шкафчика и снова его запер. — Печать не повреждена.

— Мы нечасто пользуемся сильными реактивами, — сообщил Селебриз.

— Боитесь, что дети обольют друг друга кислотой? — поинтересовалась Миа.

Селебриз поджал губы.

— Вы нашли то, что искали?

Соллидей вылез из кладовки и посмотрел на учителя сквозь защитные очки.

— Еще нет.

Игнорируя недовольный вид химика, он прошел к дальней стене, где находился шкаф со стеклянной передней стенкой.

— Похоже на барную стойку с дополнительной защитой от любителей чихать в местах общего пользования, — заметила Миа, и Рид рассмеялся.

— Это вытяжной шкаф. Его включают при работе с летучими веществами, потому что он вентилируется.

Он достал газоанализатор, которым пользовался для определения уровня углеводородов в доме Пенни Хилл, приподнял стеклянное окно и осторожно сунул под него прибор. Тот немедленно заверещал, и Соллидей улыбнулся мрачной, кривой улыбкой, говорившей о том, что он нашел то, что искал.

— Джекпот, — буркнул он. — Селебриз, когда вы в последний раз использовали вытяжной шкаф?

— Но я… я им вообще никогда не пользовался! Я ведь уже говорил: я не применяю сильные реактивы.

Соллидей опустил окно на место.

— Детектив, не могли бы вы попросить сержанта Ангера присоединиться к нам, и как можно быстрее? Я хочу, чтобы он взял пробы.

В ее улыбке читались восхищение и уважение.

— С удовольствием, лейтенант.

Глаза за стеклами защитных очков блеснули.

— Спасибо.

Среда, 29 ноября, 17:00

Когда Рид вышел из комнаты для допросов, то увидел, что по эту сторону окна собрались Спиннелли, Вестфален и государственный прокурор Патрик Херст.

— Вы звонили? — спросил Рид.

В комнате для допросов, развалившись в кресле и сложив руки на груди, сидел Мэнни. Миа села с той же стороны стола, что и мальчик: она напирала на него, старалась запугать и заставить раскрыть детали происшедшего, надеясь, что он исправит ее ошибки. Но пока что не добилась ничего, кроме скучающего взгляда.

— Это он? — спросил Спиннелли.

Рид кивнул.

— Мануэль Родригес, пятнадцать лет.

— А кто эта женщина? — включился в разговор Патрик Херст и указал на худую женщину, сидевшую рядом с мальчиком, но по другую руку: вид у нее был то сердитый, то смущенный попеременно.

— Официальный представитель, назначенный судом. Мы потрясены, что она позволила нам зайти так далеко.