Карен Роуз - Посчитай до десяти

Он прижался лбом к ее лбу.

— Черт возьми, Миа! Я так…

Она вздохнула.

— Да. Я тоже.

Он отстранился, и она серьезно и грустно посмотрела на него.

— Собирайся поскорее. Я хочу увезти тебя отсюда. — Не в силах сдержаться, он коснулся ладонью ее щеки и мягко провел большим пальцем под швами. — Я хочу тебя, и точка. Поехали со мной.

— Похоже, у меня нет выбора. — Уголок ее рта приподнялся. — Это было низко с твоей стороны — вот так манипулировать мною. Да еще и выбрасывать Лорен из ее собственного дома.

Рид коснулся большим пальцем ее нижней губы.

— Формально это мой дом. Она просто арендует половину. — Он секунду помолчал. — В гостевой спальне в той половине дома очень удобная кровать. Королевских размеров. И с упругим матрацем.

— У меня матрац тоже упругий, — возразила она, но глаза у нее потемнели. — Что еще?

— Ну… Там есть пожарный шест. И трапеция. И батут.

Она рассмеялась.

— Ты победил. Я пакую вещи.

Он прошел за ней в спальню, где словно торнадо пронесся: простыни и одеяла кучей лежали на полу — там, где они оставили их рано утром. Он многозначительно посмотрел на кровать, потом на Мию. Она тоже уставилась на кровать. Но потом покачала головой и сказала:

— Нет. Не сейчас, когда половина ГОМП прочесывает улицы за моим окном.

Быстро, но без излишней суеты она затолкала в холщовую сумку необходимые вещи и задумалась, нерешительно положив руку на маленькую фотографию в рамке. Две девочки-подростка широко улыбались в камеру, но, хоть они и стояли рядом, не касались друг друга.

— Ты с Келси?

— Да. — Она сунула фотографию в сумку. — Я должна сообщить ей об Оливии, но я боюсь навещать ее на новом месте. Я боюсь даже знать, где оно, это место.

— Так…

Он взял ее за подбородок и заставил поднять голову. Она в первый раз упомянула эту женщину после того, как взяла у нее показания и пожелала ей приятного вечера. Джек, разумеется, понял, кто она, но Рид знал: Миа вовсе не стремилась сообщать об Оливии каждому полицейскому в форме в этом районе.

— Расскажи мне об Оливии.

Она пожала плечами.

— Ты знаешь то же, что и я. Мы попытаемся выкроить часок завтра вечером и поболтать.

Она собралась надеть сумку на плечо, но Рид забрал у нее багаж.

— Позволь, я помогу тебе. Пожалуйста, — добавил он, когда ее глаза сердито вспыхнули. Как же ей тяжело принимать помощь — в любой форме! Упрямица. Но ей придется научиться принимать помощь от него.

Как долго? Это зависит от результатов разговора, который произойдет, как только они приедут к нему домой. А еще это зависит от ее ожиданий. В данный же момент он мог лишь молиться о том, чтобы он правильно понял ее потребность в независимости. И ее отношение к обязательствам.

Она кивнула, подошла к входной двери, но неожиданно остановилась. Коротко выругалась и распахнула дверь кладовки. Там в гордом одиночестве стоял маленький ящик, а на нем сложенный втрое флаг. Сцепив зубы, она схватила ящик и сунула его в сумку.

— Идем уже.

Четверг, 30 ноября, 22:40

— Оливия Сазерленд? — раздался задумчивый голос Дейны в трубке.

Миа сидела за столом в кухне Лорен. Сестра Рида очень хорошо подготовила гостевую комнату: она даже положила в ванную одинаковые полотенца и ароматное мыло. Миа чуть не убрала мыло подальше, но передумала. И, как оказалось, не зря: аромат у него был успокаивающим и, как ни смешно, женственным.

Намыливаясь, она думала о Риде, о том, понравилось бы ему, что она воспользовалась мылом, и решила, что да. Поняла, что, наверное, именно этого Лорен и добивалась. Ох уж эти сестры! Сестра Рида, а теперь еще и… моя.

— На ней была точно такая же куртка, как у меня, только она в этой куртке почему-то выглядела куда лучше.

— Хочешь, Этан проверит ее?

— Нет, не надо. Она сообщила всю нужную информацию, когда мы брали у нее показания. Если она не та, за кого себя выдает, мы очень быстро об этом узнаем. Она меня ненавидит. По крайней мере, раньше ненавидела.

— Наверное, ей было тяжело расти без отца, да еще зная, что он предпочел другую дочь.

— А я росла, сожалея, что не могу быть другой дочерью.

— Ты ведь, надеюсь, не собираешься упускать такой шанс? Пожалуйста, скажи, что не упустишь его.

— Нет, не упущу. Я думала о том, что ты мне сказала. О бифштексе и гамбургере.

— Речь шла о мужчинах, — сухо заметила Дейна. — Не о женщинах, и уж тем более не о твоих родственницах. Это просто неправильно, Миа.

— Замолчи. Я что хотела сказать: я думала, что выбрать — обойтись без всего этого или все-таки что-нибудь получить. Я уже слишком многое потеряла, пока дожидалась, когда моя жизнь станет размеренной, нормальной. Возможно, у нас с Оливией сложатся какие-то отношения, а возможно, и нет. Она сделала первый шаг. Я сделаю следующий. И даже если из этого ничего не выйдет, по крайней мере, я смогу вылечить ее от ошибочного образа отца.

Дейна помолчала, потом спросила:

— Миа, ты ей расскажешь все?

— Я не знаю. Наверное, нет. Слишком много информации, и все такое.

— Хочешь, я пойду с тобой?

Миа улыбнулась. По крайней мере, у нее есть хорошая подруга, если уж с семьей не вышло.

— Я подумаю.

— А ты думала о том, что я говорила о гамбургере, но в отношении мужчин?

Миа воздела очи горе.

— Да.

— И что?

Она протяжно выдохнула.

— Этот парень вовсе не гамбургер.

— Да? — В голосе Дейны прозвучало с трудом сдерживаемое предвкушение. — Ну давай, расскажи!

— Он скорее бифштекс. — Она вспомнила о том, какой он на ощупь. О том, какие чувства у нее вызывает. — Высшего сорта. — И, словно она вызвала его заклинанием, Рид появился у двери черного хода. — Ой, мне пора!

— Подожди! — взмолилась Дейна. — Ты ведь так и не сказала мне, где была сегодня вечером.

Рид корчил ей гримасы за окном.

— Я в безопасности, — заверила подругу Миа и встала. — И я собираюсь… вкусить хлеб насущный.

— Позвони мне завтра и будь готова рассказать все в мельчайших подробностях!

Миа повесила трубку и впустила Рида. Он тоже принял душ и переоделся: теперь на нем были потертые джинсы и старый свитер, а на ногах красовались начищенные до блеска кожаные мокасины, под которые он не стал надевать носки. Да, этот мужчина очень любит обувь.

— Я куда-то засунул свой ключ от этой части дома.

Они стояли, окидывая друг друга оценивающими взглядами, в тишине кухни его сестры. Миа чуть наклонила голову к плечу.

— Ты мне соврал. Здесь нет ни пожарного шеста, ни трапеции.

Он не улыбнулся.

— Но на заднем дворе есть батут.

Внезапно у нее тоже пропало желание улыбаться.

— Давай, Соллидей, выкладывай.

Он не стал притворяться, что не понял ее.

— Мы должны договориться об основных правилах.