Роджер Эллори - Красная лента

Миллер открыл рот, чтобы что-то сказать, но Роби перебил его.

— Я не спрашиваю вас, детектив, — сказал он. — Не мое дело, убили ли вы этого сутенера или нет. Честно говоря, если даже убили, мне все равно. Вопрос не в том, убили ли вы сутенера намеренно. Вопрос в том, как газеты придали этой истории расистский тон. Проститутка была чернокожая, сутенер был мулатом с дредами. На нем была свободная майка рэпера. За предыдущий год его четырежды арестовывали за нанесение побоев. Вероятно, он заслуживал смерти. Схватиться с таким человеком на его территории! Боже, да любой из тех засранцев-либералов, которые беспрестанно блеяли о том, что вас следовало наказать построже, очутившись в подобной ситуации, молил бы Бога, чтобы вы оказались рядом и вышибли этому чернокожему мозги. — Роби замолчал, тяжело дыша.

Миллер внимательно глядел на него. Профессор определенно считал эти вещи очень важными. Он говорил с жаром и довольно убедительно.

— Это мир, в котором мы живем, детектив Миллер. Мы создали его для себя, и хотя у вас может быть ко мне сто тысяч вопросов, правда в том, что вам не стоит смотреть на произошедшее так узко.

— Вот вы сейчас рассказываете все это, профессор Роби, — ответил Миллер, — и говорите так, словно знаете, что происходит, словно вам известно что-то, чего не знаю я. А я слушаю то, что вы говорите, и никак не могу взять в толк, что же вы такое знаете.

— Я не знаю почти ничего, детектив Миллер. Я знаю только то, что прочел в газетах.

Миллер был взбешен. Ему хотелось сгрести Роби в охапку и хорошенько встряхнуть. Хотелось прижать пистолет к его лбу и спросить, каким образом, если он ничего не знает, если все прочел в газетах, щетка Кэтрин Шеридан очутилась в его ванной?

Но Роберт Миллер не задал этого вопроса, не достал пистолет, не повысил голос, не схватил Роби за горло и не прижал к стене. Роберт Миллер откинулся на спинку стула.

— Полагаю, вы слишком терпеливы, детектив.

— Слишком терпелив? Что вы имеете в виду, черт возьми?

— Все то, о чем я говорил: Никарагуа, кокаиновые войны…

Миллер протестующе поднял руку.

— Мы не будем к этому возвращаться.

— Не будем? Почему? Ведь мы уже там, детектив. Вы ищете священное чудовище. Это то, с чем вам так сложно иметь дело. Вы ищете человека, а вместо этого вам следовало бы искать чудовище, созданное людьми.

— Если у вас есть что мне сказать, профессор, скажите.

— Полагаю, это вы должны мне кое-что рассказать, детектив.

Миллер собрался было ответить, но замер. Роби выглядел так уверенно, что Миллер почувствовал, как напряжение распространяется по позвоночнику и сжимает затылок. Он подумал о незаконном изъятии вещественного доказательства, о получении помощи от Мэрилин Хэммингз, о вовлечении коллеги в совершение уголовного преступления, о том, как на это отреагируют газеты, о фотографии в «Глобусе» и о том, как эта фотография будет перепечатываться снова и снова. Помощник коронера Мэрилин Хэммингз и детектив Роберт Миллер дают показания отделу внутренних расследований, отвечают на вопросы перед судом присяжных относительно обвинений в попытке скомпрометировать уважаемого писателя и профессора литературы колледжа Маунт-Вернон Джона Роби. Черт, если они смогли выкрасть из его дома эту щетку, то можно предположить, что волосы мертвой женщины они же на нее и поместили. Ведь эта мертвая женщина лежала как раз в холодильнике в офисе коронера. Все очень просто. Взять ее волосы, намотать на щетинки — и вы получаете улики. Как удобно, как идеально! Люди, способные на такое, вероятно, могли бы подделать отчет о вскрытии. Сутенер упал или его толкнули? Оправданный детектив теперь предстает в совсем другом свете, а его соучастница, красивая и опасная помощница коронера…

Миллер на секунду закрыл глаза. Он чувствовал что-то, но не сразу понял, что это страх. Он долго притворялся, что эти вещи его не коснутся, что они не способны его коснуться, но каждый раз, закрывая глаза, он видел Дженнифер Ирвинг, а рядом с ней — Наташу Джойс на собственной кровати, избитую и мертвую.

— Лаванда, — сказал вдруг Роби.

Миллер вздрогнул.

— Что?

— Он оставляет запах лаванды на месте преступления?

Миллер не мог поверить своим ушам. Роби никак не мог узнать о лаванде. Об этом не писали в газетах, не упоминали в официальных заявлениях. Миллер вспомнил разговор с Росом и Хэммингз, их версию, что преступник имел доступ к полицейским базам данных, к отчетам о вскрытиях… Либо сам оставлял лаванду.

— Как…

— Как я догадался? — спросил Роби.

— Вы не догадались, профессор Роби. Это невозможно…

— Возможно, детектив. Определенно существует способ узнать это. Я продолжаю рассказывать вам разные вещи. Я продолжаю указывать вам верное направление. Я продолжаю оставлять намеки и знаки, чтобы вы смотрели на то, что у вас прямо перед глазами. Но по какой-то причине вы ничего не можете разглядеть. Это все, о чем я прошу, детектив: просто посмотрите! Раскройте глаза пошире и посмотрите на то, что у вас перед носом. Задайте вопросы, которые вы действительно хотите задать. Пойдите и пообщайтесь с людьми, которые были замешаны в этом деле. Выясните, что они готовы рассказать. И, что намного важнее, что они рассказать не готовы. Только тогда вы увидите картину целиком. — Роби говорил терпеливо, словно учитель, привыкший объяснять элементарные вещи снова и снова. — Самое главное, — добавил он, — вы начнете видеть то, что вижу я.

— Я не знаю, есть ли в этом всем какой-то смысл…

— Лаванда, — сказал Роби. — Он оставляет на месте преступления запах лаванды, не так ли?

— Я не могу вам этого сказать, — ответил Миллер.

— Значит, оставляет, в противном случае вы бы просто отрицали это.

— Тот факт, что вы так уверены в этом, дает мне достаточно прав для того, чтобы превратить наш разговор в официальный допрос.

Роби рассмеялся.

— Ничего подобного. Что вы сделаете? Арестуете меня? Отвезете во второй участок и допросите?

— Да, основываясь на факте, что вы показали, что обладаете информацией, которой нет в свободном доступе.

— Кто сказал, что я ею обладаю?

— Я.

— Значит, это будет мое слово против вашего. Мое слово уважаемого и респектабельного профессора из колледжа Маунт-Вернон и ваше слово полицейского, который совсем недавно стал причиной серьезного скандала, связанного с убийством сутенера. Вы хотите сыграть в эту игру, детектив? Вы действительно хотите этого?

Миллер не ответил.

Роби покачал головой.

— Мне так не кажется. Все, что вам удалось подтвердить, так это то, что он действительно оставляет на месте преступления запах лаванды. — Роби сделал паузу, на мгновение закрыл глаза и сказал: — А еще он оставляет ленту, повязанную вокруг шеи жертвы, верно?