Алексей Большаков - Изгой

Борис знал, что у матери появился ухажер, дядька с соседней улицы. После ухода мужа Валентина Михайловна вела тихую жизнь, в которой не было места для мужчин. По крайней мере, Борис ни разу не видел, чтобы кто-то из мужиков ухаживал за матерью. Борис даже думал, что матери и вовсе мужчины не нужны. Но в последнее время у нее появился поклонник. Борис видел этого толстого, гладко выбритого дядьку, который пару раз ненадолго заходил к ним. Он даже не стал знакомиться с Борисом. Насколько серьезными были его отношения с матерью Боря не знал. Он подумал, правда, что этот дядька может быть отцом его сестры, но напрямую спросить у матери не решился.

А Валентина Михайловна словно расцвела с появлением в ее жизни мужчины. Даже к сыну стала относиться добрее.

Сегодняшней встрече с кавалером мать, по-видимому, придавала особое значение. Несмотря на выходной, она встала рано утром, накрутила бигуди, стала готовить голубцы.

В первый день весенних каникул Борис проснулся, ощутив приятный запах, исходившей с кухни. Это был запах тушеного мяса и капусты. Мать его готовить не любила, старалась сделать что-нибудь на скору руку. А тут такой роскошный запах пробудил в Борисе зверский аппетит. Он пробрался на кухню и зачерпнул ложку из кастрюли, только что снятой с плиты. Но мать подскочила к нему и злобно схватила кастрюлю.

— Вот, сволочь! — заорала она. — Не для тебя сделано! Тебя пусть твой батька голубцами кормит. Совсем, сволочь, деньги перестал присылать. На шлюху деньги есть, а на сына нет. Езжай к нему, поживи хоть недельку. А-а, не нужен ты ему? Верка, зараза, тебя не принимает?

Борис не ответил ей ничего, он сразу сник и поспешил удалиться к себе в комнату. День начался неудачно.

А голубцы Валентина Михайловна унесла с собой. Хотела порадовать ухажера. Видно что-то не сложилось у них и мать явилась взбешенная. Она, тяжело дыша от злости, переполнявшей ее, надвигалась на Бориса. Бросив свирепый взгляд на сына, мать спросила:

— Ну, что скажешь, подонок?

Борис покраснел, открыл было рот, но удержался от оправданий, ощущая, как огромной волной в нем закипают чувства.

— Почему ты, ублюдок, хату не натопил? — опять спросила мать. — Хочешь, чтобы Таня простудилась?

Валентина резко, больно ударила сына рукой по затылку. Это было слишком. Борис не мог больше терпеть!

— Да пошла ты, гадина поганая! — вдруг громко, неожиданно для самого себя крикнул Борис и на миг испугался своих слов. Он всегда был спокойным, смиренным, сдержанным, никаких срывов, никаких истерик.

— Что ты, что ты сказал, мерзавец?! — мать тоже не привыкла к тому, что сын оскорбляет ее. — Сейчас я тебе, покажу, кто из нас гадина!

Мать залепила ему звонкую пощечину. Гнев охватил Бориса. Он побледнел, правая рука его сжалась в кулак и автоматически, словно помимо его воли, ринулась в направлении лица мамаши. Он попал ей чуть выше челюсти, разбив губы и нос. Мать слегка отпрянула назад и всем своим большим телом стала оседать на пол. Из ноздрей у нее хлынула кровь. Она прерывисто, интенсивно дышала, словно силилась заплакать, и не могла ничего сказать от неожиданности.

Борис не стал помогать мамаше подняться. Не дожидаясь ее реакции, он быстро, с редкой для него быстротой и решительностью, схватил на ходу свою куртку и бросился прочь из дома.

Первый раз в жизни он ударил человека. И это была его собственная мать! Первый раз мать получила такой отпор со стороны сына. Она была так ошеломлена, что некоторое время в недоумении сидела на полу и не могла прийти в себя. Ей в голову никогда не приходила мысль, что сын сможет поднять на нее руку.

Вот, наконец, она слегка очухалась и злобный крик ее пронзил воздух:

— Да будь ты проклят, сволочь! Чтоб ты сдох в муках, подонок проклятый! Чтоб духа твоего больше здесь не было! Попробуй только вернись! Уделаю!

Борис услышал вопли отходящей от удара матери. Нет, он к ней не вернется. Он больше не будет жить, он больше никогда не увидит эту женщину. Он столько времени находился от нее в зависимости и терпел все ее выходки! Но до этого дня даже не осознавал насколько сильна его неприязнь к мамаше. И вот то, что таилось у него внутри, выплеснулось жестоким ударом по ее лицу. Его бунт не был случайным, хотя он и не подозревал, что может поднять руку на мать. Если бы инцидент в школе не послужили толчком, он, возможно, продолжил бы терпеть ее, но его ненависть все росла и требовала выхода. Она могла выплеснуться в любой момент, быть может, даже в более жестокой форме. Он когда-нибудь должен был выплеснуть свой негатив или покончить с жизнью.

Валентина Михайловна этого не понимала. Она вообще не думала на подобные темы и считала свое поведение вполне допустимым. Ей нужен был всецело покорный ее воле, послушный и забитый сын, который должен был знать свое место.

Борис бежал по улице к лесу. Солнце уже зашло за линию горизонта, большая часть неба была темна, кроме кусочка с той стороны, где садится солнце. Там еще пылали кроваво-красные, медленно гаснущие тона. Несколько ранних звезд слабо мигали в бесконечной высоте. Заканчивался самый неудачный день в несчастной жизни Бориса. Ночь постепенно спускалась на поселок, сгущавшийся сумрак поглощал темнотой очертания деревьев и домов.

Борис быстро преодолел несколько сот метров, которые отделяли его дом от леса, и вступил в неприветливую чащу. Тут было мрачно и совсем темно. Но Бориса не смутила наступавшая ночь. Он знал основные тропинки и уверенно ориентировался даже в полумраке.

Он и раньше убегал в лес после ссор с матерью и просто для того, чтобы отгородиться от людей. Его вечно напряженные нервы не переносили шума и суеты, а в лесу, на природе, он чувствовал себя хорошо.

Несмотря на многочисленные обязанности, возложенные на него матерью, у него оставалось и свободное время, особенно летом, когда не нужно было ходить в школу. И он подолгу бывал в лесу. Зимой здесь было холодно и скучновато, а вот летом он старался быть здесь как можно чаще и дольше. Он бродил по узким тропинкам, наблюдал за жизнью гусениц, бабочек или муравьев, он мог просто сидеть у ручья, ни о чем не думая. Он нашел здесь полянку, которая стала его пристанищем.

Вот и сейчас Борис пошел по знакомой тропе в направлении соснового бора к своей стоянке, спрятанной от посторонних глаз. Поначалу он спотыкался о плохо различимые в тусклом свете звезд корни деревьев, которые в некоторых местах выходили на поверхность. Он даже упал пару раз, но продолжил свой путь. И вскоре, словно по заказу, из-за верхушек деревьев выползла полная луна. Она осветила ему дорогу, изливая холодный легкий свет на все вокруг. Было полное безветрие, лес стоял неподвижно, вечер был прозрачен и необычно тих. Природа словно хотела успокоить взволнованного парнишку.