Стюарт Макбрайд - День рождения мертвецов

В зале сидели несколько постоянных персонажей: Педик Джастин с длинными черными волосами и в грязной бейсболке; сестрички Донахью, уже слишком старые, чтобы зарабатывать на жизнь, ублажая клиентов в полутемных подъездах; в углу потрепанная скелетообразная фигура Дрочилы и с ним его приятель, Толстяк Билли Патридж.

Вряд ли кто-нибудь из них захотел бы поговорить с офицером полиции. Даже таким, как я.

Доктор Макдональд скрипнула по липкому линолеуму пола своими «конверсами»:

— Правда, что вы предложили члену Парламента Шотландии отвалить и обвинили помощника старшего констебля в том, что он является Мальчиком-день-рожденья?

— Добро пожаловать в мой ночной кошмар… — Я взглянул на молочную дрянь, плававшую по поверхности моего кофе.

Она протянула руку через стол и взяла меня за руку:

— Вы сделали то, что должен был сделать хороший отец. Кети повезло — вы не остановитесь, пока не найдете ее.

Да, и все потому, что я так здорово поработал с Ребеккой.

— Эй, пташки. — Над столиком склонился Волосатый Джо: чашка с кофе в одной руке, большой бокал с белым вином — в другой. — Как насчет «Пино Гриджио», детка? Весь «Совиньон Блан» в понедельник выдули, как раз когда футбол был. Меню хотите посмотреть?

— Э-э… нет, спасибо, все отлично. — Доктор Макдональд сделала глоток. — Ммм…

Он пожал плечами и отвалил.

Я взял в руку чашку со свежим горячим кофе:

— И что мне сейчас делать?

— Нужно пойти к Мишель, в смысле, она сейчас одна, волнуется, и ей страшно.

Сидеть в тихом болезненном молчании и сдерживаться, чтобы не поругаться друг с другом.

— Я не…

Тут взревел мой мобильный телефон, завел свою старомодную мелодию. «ГЕНРИ», — высветилось на экране.

Нажал на кнопку:

— Где ты был, черт возьми?

— Не твое дело. — Шмыгнул носом — Ладно, давай — все твои сообщения говорят, чтобы я перезвонил тебе. Я перезваниваю.

— Он схватил Кети. Мальчик-день-рождения схватил ее.

Молчание.

— Генри?

— Сколько сейчас времени? Четыре… Я буду у тебя, как только смогу. Аэропорт закрыт из-за снега, но паром, я думаю, еще ходит. — Из трубки раздались глухие металлические звуки. — Ты кому-нибудь уже сказал?

— Мишель позвонила в полицию.

— Слава богу — это все облегчает. Скажи, чтобы доктор Макдональд все материалы по Кети послала на электронный адрес полицейского участка в Лервике, и пусть пометит, что это для меня. Возьму это с собой в дорогу.

— Генри…

— Что доктор Макдональд сказала про Ребекку?

Я отвернулся от стола:

— Она не знает.

— Эш, сейчас это уже не важно — тебе нужно ей все рассказать. Если Мальчик-день-рождения схватил Кети, очень может быть, что Меган Тейлор не была номером тринадцатым. Может быть, номер тринадцать — это Кети.

— Я не…

— Эш, они знают о Кети, — все кончено. Расскажи ей.

Резкий запах уксуса наполнял машину, тихо гудел вентилятор, не давая окнам запотеть от испарений еды, купленной в закусочной, а по крыше машины барабанил дождь.

— …стояние со свечами организовано в шесть тридцать вечера у Сент-Джаспера…

Доктор Макдональд нахмурилась:

— Сент-Джаспер — странное имя для церкви, в смысле, не существует Святого Джаспера, я проверяла по католическим веб-сайтам, и вообще, что это за город, который называет церкви в честь выдуманных святых?

Замковый парк был пуст, только мы да пара паркометров. Ничего не осталось ни от стены с бойницами, ни от главной башни или главного здания замка, зато развалины были щедро освещены разноцветными прожекторами. Как будто от этого они станут выглядеть лучше.

— …мы говорили сегодня днем с отцом Меган Тейлор.

Отсюда сверху, с самой вершины острого гранитного гребня, Олдкасл расстилался как звездное покрывало. В струях дождя сверкали уличные фонари, черная извилина Королевской реки сверкала серебристой чешуей.

— …и хотим попросить того, кто похитил нашу дочь, чтобы он вернул ее обратно.

Голос Брюса Тейлора звучал так, как будто он читал текст по бумажке, слова звучали высокопарно и неестественно:

— Меган — чудесная девочка, приносящая надежду и радость всем, кто знает ее…

Доктор Макдональд отломила кусок панированной рыбы, подула на нее и сунула в рот. Пожевала:

— Отличная панировка. — И продолжила есть при мерцающем свете приборной доски.

— Я же говорил. — Два рыбных ужина навынос из «Блистеринг барнаклз», один с парой маринованных луковиц, другой — с пюре из зеленого горошка. Все разогрето в микроволновке и разложено по картонным тарелкам, закрытым фольгой.

— Я обращаюсь к вам как отец, пожалуйста…

Она окунула ломтик жареной картошки в буровато-зеленое месиво:

— Я говорила с Дики, вся церковь обвешана скрытыми камерами, и если Мальчик-день-рождения придет в Сент-Джаспер, его сразу же заснимут, и еще Сабир собирается прогнать через параметры паттерна всех, кто попал на пленку камер наблюдения торгового центра в тот день, когда пропала Меган, и если что-нибудь сыграет, то мы его возьмем.

— Хммм. — Моя рыба отдавала паутиной и картоном.

…в то время как полиция продолжает поиски Кети Николь, дочери детектива-констебля Эша Хендерсона из криминального отдела полиции Олдкасла…

Даже газировка была безвкусной.

— Мы ее найдем, Эш, мы ближе к нему, чем когда-либо.

— Кети Николь — тринадцатая жертва Мальчика-день-рождения и вторая, чью поздравительную открытку получили через день после того, как ее похитили…

— Кретин чертов. — Я выключил радио. — Похищением это будет называться тогда, когда за нее потребуют выкуп. Ее насильно увезли.

Я посмотрел на свою картошку с рыбой, закрыл сине-белый контейнер и положил обратно в пластиковый пакет, откуда все это было извлечено.

Порыв ветра ударил дождем по капоту «рено», капли сверкнули, отскакивая от грязной краски, благодаря свету фар какого-то хетчбэка, остановившегося на парковке. Он остановился как можно дальше от нас.

— Эш, я…

— Кети любила слушать разные истории, которые я рассказывал ей на ночь.

— О’кей…

— Когда-то, давным давно, жил на белом свете педофил по имени Филипп Скиннер. И было у Филиппа двое детей и жена, которая очень его любила, потому что не знала, чем он занимался. И напала на королевство в то время черная чума, и в разных концах города нашли трех маленьких мальчиков, завернутых в черные пластиковые мешки из-под мусора. Они были изнасилованы и зарезаны ножом, а потом разрезаны на пятнадцать частей. И каждый кусок был завернут в пищевую пленку, как будто тот, кто это сделал, хотел, чтобы они остались свежими.

Фары машины погасли, и водитель с пассажиром стали темными силуэтами на фоне слабого свечения, шедшего от замка. Они стали придвигаться друг к другу, пока их головы не соединились.