Лили Вайт - Серийный убийца

Где я облажался? Что у них на меня имеется? Я был так осторожен и знал, что вычистил ее тело и место преступления очень хорошо, прежде чем оставить ее в парке.

Возможно, моей роковой ошибкой было избавиться от тела поблизости от дома.

Хотя в целом, это было неважно, у моего отца были лучшие юристы, которых только можно купить за деньги, к завтрашнему дню я так или иначе уже буду на свободе, есть свой обед и трахать Зверушку.

Вот только бы Пэтти там не скончалась, я не хотел потерять еще одну девушку.

— Где вы были? Отвечайте на вопрос, — потребовал Донаван, швырнув фотографии с телом Норин на стол передо мной.

— Я уже тебе ответил, — сказал я, глядя на фото и ощущая самодовольство от своей работы. Очевидно, это было не лучшее из моих убийств, но я все еще мог ощутить гордость, вспоминая, какой красивой была смерть той девушки.

— Да, я слышал вас, вы хотите вашего адвоката, — сказал он и сел, — и я ответил вам, что это следствие ФБР, а значит, вы встретитесь со своим адвокатом, когда я, черт возьми, разрешу это. Здесь мы следуем своей собственной процедуре, мы не какой-то там отдел полиции. А сейчас отвечайте, где вы были утром того дня, когда пропала Норин Гамильтон?

— Как давно ты трахаешь агента Чейз? — спросил я, глядя ему прямо в глаза и выглядя при этом абсолютно спокойным. — У нее хорошенькая маленькая попка, не могу сказать, что виню тебя, но разве у ФБР есть и такая процедура?

Незначительное подергивание века выдало его, едва уловимое движение левого глаза, и я знал, что мои слова по факту оказались правдой.

— Где вы были утром в день похищения Норин Гамильтон? — повторил он. — Если вы упростите эту задачу нам, мы упростим жизнь вам. Мы объявим вас невменяемым, если вы расскажете, где остальные.

— Я уже говорил тебе, Донаван, — сказал я прохладно, он ненавидел, когда я использовал его имя, — я хочу пообщаться со своим адвокатом до того, как поговорю о чем-либо с тобой. Не то, чтобы нам есть о чем поговорить. Ты, как говорится, не на того напал.

Он очень близко наклонился ко мне, зависнув в дюймах от моего лица, и зарычал:

— Я, на хрен, прижму тебя к стене. У меня есть все, что нужно, чтобы посадить тебя на очень длительный срок, и я собираюсь сделать это время крайне непростым для тебя, ты меня понял?

Я посмотрел ему за спину, наслаждаясь этой игрой даже больше, чем, вероятно, должен был, и сказал:

— Адвокат. Сейчас. И если ты не возражаешь, в следующий раз положите в мой стакан чуть больше льда, — я стукнул по столу пустым стаканом из-под воды, который Блэйк дал мне, когда мы только пришли в эту комнату в отделении допросов. На данный момент мы находились в ней уже около двух часов. — Хотя, возможно, ты хочешь взять этот стакан для проверки на ДНК до того, как принесешь мне новый?

Он сердито взглянул на меня, взял стакан и покинул комнату.

Я вздохнул и посмотрел на одностороннее зеркало, гадая, кто был по ту сторону, наблюдая за мной. Вероятно, агент Чейз, маленькая горячая сучка осла Донавана. Мне нужно было узнать о ней побольше, возможно, сделать так, чтобы наши пути пересеклись, когда я выйду отсюда.

Я взглянул на настенные часы и закрыл глаза. Всего за несколько часов все перевернулось вверх тормашками.

Однако я упивался хаосом, все еще не зная, сколько дерьма у них есть на меня, и как упорно нам придется бороться. Все еще не ведая, как долго мне предстоит находиться здесь, выживет ли Пэтти или умрет, выдаст ли Зверушка все, что знает в тот же момент, как они начнут задавать ей вопросы.

Я знал, что она бы не стала этого делать. Даже при всей ее любви к болтовне, я знал, что она не будет говорить с ФБР.

Не знаю, с чего я это взял, но предполагаю, что когда вы влюблены так же глубоко как мы, то просто знаете подобные вещи.

Я просиживал на стуле, ожидая, при этом мое тело было расслабленно, разум спокоен, я почти медитировал. Я знал, что мое поведение сведет их с ума, пока агенты будут наблюдать за мной по ту сторону стекла. Уверен, что они ожидали от меня паники, что я буду потеть и нервничать, бояться быть пойманным.

Но разве я мог бояться того, что никогда не произойдет?

Ублюдок не собирался выдавать нам и кусочек полезной информации, и я расхаживал по офису для посетителей, тщетно пытаясь придумать способ, как с помощью обмана вынудить его выдать местонахождение других жертв.

Был шанс, что Патриция Уилсон все еще жива и просто удерживалась где-то; мне лишь нужно было найти ее до того, как станет уже слишком поздно, чтобы спасти ей жизнь.

Джуд был слишком умен.

Но Вероника Лапьер нет.

Если она была вовлечена в это, то могла бы рассказать то, что мне нужно было знать.

Выйдя из офиса, словно мужчина, отправленный на задание, я обнаружил Рэйнольдса около торговых автоматов. Он уже вставил деньги в приемник, и его палец завис над кнопкой, явно выбирая нечто чрезвычайно нездоровое.

— Рэйнольдс.

Он нажал кнопку, прежде чем повернуть голову в моем направлении.

— Да, сэр?

— Где находится задержанная мисс Лапьер?

Доставая свой шоколадный батончик из нижнего отсека машины, он пожал плечами и ответил:

— Агент Чейз осталась с ней в доме, пока Портлендский отдел полиции искал улики. Это не заняло много времени, так как у нас не было возможности особо рыскать по дому без еще одного ордера.

Раздражение отдалось напряжением в моем позвоночнике. Почему они до сих пор не привезли ее в участок для допроса?

— Ладно. Я вернусь в дом. А затем отправлю мисс Чейз сюда, чтобы продолжить допрос КК. Возможно, с помощью своего женского шарма, ей удастся убедить мерзавца выдать достаточно информации, чтобы мы могли вычислить местонахождение остальных его жертв.

— Агент Чейз, я сам проведу допрос мисс Лапьер. Вам же нужно вернуться в участок.

Эмили подняла на меня глаза, ставшие красными от недоверия и злости. В чем бы ни состояла на сей раз ее проблема, у меня не было на это времени.

— Мне бы хотелось поговорить с вами наедине, агент, прежде чем вы уедите.

— Да, сэр, — выплюнула она, пряча свои истинные эмоции за маской подчинения, как и должна была сделать перед присутствующими офицерами полиции и свидетелем.

Отведя Эмили в сторонку, я пододвинулся к ней ближе и тихо заговорил. Солгав суке, я мог бы заставить ее быстрее приступить к делу, нужно было просто дать ей шанс стать героем в этом расследовании, предложить обманом склонить КК разболтать нам свои тайны.

— Я не смог ничего вытянуть из нашего подозреваемого. Как ни вел допрос, он не говорит. Он — подлый сукин сын, но очень умен.

Эмили ухмыльнулась, ее высокомерный ум уже уверовал, что благодаря своему опыту в психологии, она могла бы разговорить ублюдка.