Хуан Гомес-Хурадо - Тайный агент Господа

Отец Селзник проснулся среди ночи оттого, что к его горлу приставили рыбный нож. Как Кароский ухитрился завладеть ножом, до сих пор остается загадкой. Долгими ночами он терпеливо натачивал лезвие о кромку расшатанной напольной плитки в своем изоляторе.

В тот раз (предпоследний) ему удалось выскользнуть из тесной клетушки размером три на два метра, разомкнув цепь, которой он был прикован к стене, с помощью стержня шариковой ручки.

Селзник оскорбил его. И должен за это поплатиться.

— Ни звука, Питер.

Кароский по-кошачьи мягко, но надежно запечатал ладонью рот брату во Христе, одновременно легонько прогуливаясь ножом по заросшему щетиной подбородку священника — вверх и вниз, — издевательски пародируя скольжение бритвы парикмахера. Селзник оцепенел от ужаса и неподвижно глядел на ночного гостя широко открытыми глазами; он судорожно вцепился в край простыни, задыхаясь под тяжестью навалившегося на него тела.

— Ты знаешь, зачем я пришел, правда, Питер? Моргни один раз, если догадался, и два раза, если нет.

Селзник не реагировал, пока не почувствовал, что рыбный нож замер на глотке, прервав плавный танец. Тогда Питер Селзник дважды моргнул.

— Пожалуй, больше грубости меня злит лишь твоя недогадливость. Я пришел выслушать исповедь.

В глазах Селзника промелькнула искорка облегчения.

— Раскаиваешься ли ты в том, что насиловал невинных детей?

Селзник моргнул.

— Раскаиваешься ли ты в том, что опозорил сан священника?

Селзник опять моргнул.

— Раскаиваешься ли ты в том, что вверг в смятение души многих верующих, попирая законы Святой Матери Церкви?

Селзник еще раз моргнул.

— И последнее, хотя и не менее важное. Раскаиваешься ли ты в том, что три недели назад помешал мне продолжить курс групповой терапии, чем значительно отсрочил мою социальную реабилитацию и возвращение на службу Господу?

Селзник энергично моргнул.

— Твое раскаяние согревает мне душу. За три первых прегрешения я налагаю на тебя епитимью: шесть раз прочитать «Отче наш» и шесть «Аве Мария». Что же касается последнего…

Выражение ледяных серых глаз Кароского не изменилось, когда он поднял нож и воткнул его в рот парализованной страхом жертвы.

— О, Питер, ты не представляешь, с каким наслаждением я сделаю это…

Селзник умирал сорок пять минут, молча, лишенный возможности закричать, не потревожив надзирателей, дежуривших на посту всего в тридцати метрах от его комнаты. Кароский благополучно вернулся в изолятор и закрыл за собой дверь. На следующее утро испуганный директор института нашел его на месте. Кароский был с ног до головы покрыт запекшейся кровью. Но особенно потряс старого священника не вид окровавленного убийцы. Ему стало дурно, когда Кароский с холодной невозмутимостью деловито попросил полотенце и тазик с водой, ибо он «немного испачкался».

Священники

Энтони Фаулер, бывший офицер службы разведки ВВС, американец.

Виктор Кароский, священник, серийный убийца, американец.

Кейнис Конрой, покойный директор института Сент-Мэтью, американец.

Высшие светские должностные лица Ватикана

Хоакин Балсельс, пресс-секретарь Ватикана, испанец.

Джанлуиджи Вароне, единоличный судья Ватикана, итальянец.

Кардиналы

Эдуардо Гонсалес Сомало, камерарий [3] Кардинал, возглавляющий Апостолическую палату. В период вакантного Престола камерарий является одновременно исполняющим обязанности суверена Святого Престола и главы государства-города Ватикан. , испанец.

Фрэнсис Шоу, американец.

Эмилио Робайра, аргентинец.

Жеральдо Кардозу, бразилец.

110 кардиналов Священной коллегии.

Монахи

Брат Франческо Тома, кармелит. Настоятель церкви Санта-Мария ин Траспонтина.

Сестра Елена Тобина, полячка. Настоятельница Дома Святой Марфы (Марты) [4] Дом Св. Марфы (или Марты), гостиница Ватикана. Предназначен для проживания священнослужителей, работающих в Государственном секретариате и различных куриальных ведомствах, а также епископов, прибывающих с паломническим визитом. Дом вверен попечению сестер католической монашеской конгрегации Венсана де Поля. .

Корпус безопасности государства-города Ватикан [5] Возможно, автор использует устаревшее название, т. к. есть данные, что с января 2003 г. структура носит название Корпус Жандармерии государства-города Ватикан.

Камило Чирин, генеральный инспектор, начальник Корпуса.

Фабио Данте, суперинтендант.

Итальянская полиция (Следственный отдел итальянской государственной полиции по расследованию насильственных преступлений, ОИНП [6] Unita per l’Analisi del Crimene Violento (UACV) ( ит. ). [ОАНП])

Паола Диканти, инспектор полиции и ученый-криминолог. Начальник Лаборатории поведенческого анализа (ЛПА) [7] Laboratorio per l’Analisi del Comportamento ( ит. ). Научная служба полиции. .

Карло Бои, директор ОИНП, шеф Паолы.

Маурицио Понтьеро, младший инспектор.

Анджело Биффи, судебный художник (скульптор) и специалист в области цифровых изображений.

Миряне

Андреа Отеро, спецкор газеты «Глобо», испанка.

Джузеппе Бастина, курьер бюро почтовой доставки «Тевере экспрео, итальянец [8] Почти у всех персонажей романа есть реальные прототипы. Предложенная вниманию читателей история — художественный вымысел, однако внутреннее устройство и функционирование государства Ватикан изображены с высокой степенью достоверности. Институт Сент-Мэтью (место, внушающее ужас) существует на самом деле, хотя называется иначе. Но самое страшное, что события, описанные в романе, вполне могли бы произойти в действительности. — Примеч. автора. .

Дыхание человека, лежавшего в постели, остановилось. Его личный секретарь, монсеньор Станислав Дзивиш, в течение полутора суток державший умирающего за руку, заплакал. Дежурные врачи вынуждены были оттолкнуть его и больше часа упорно пытались вернуть старца к жизни. Они работали гораздо дольше, чем подсказывал здравый смысл. Снова и снова начиная процедуру реанимации, они прекрасно отдавали себе отчет, что должны сделать все возможное — и даже больше — ради успокоения совести.