Алексей Мартынов - Песнь Легиона

«Шесть!»

Прошла пара секунд, дым начал рассеиваться. Третий и последний был придавлен к стойке и проткнут дулом калаша. Он был жив. Он дышал, видел. Легион улыбнулся и стрельнул. Номер двести девяносто семь.

Они умерли не зря. Теперь у него было в арсенале целых два калаша и три обоймы дополнительные к ним. С другой стороны не осталось совсем гранат. Впрочем, без них можно было прожить.

Гипермаркет не переставал орать о том, что ему плохо. Отсюда было видно, как внутри что-то проваливается. Выход заваливался. Посетители оставались там, они его не видели, он их не тронул.

Вскоре он был на остановке. Тут на скамейке сидел парень в трубах и дутой куртке. С плеером.

«Счастливец – он может тратить своё время так праздно. У него есть возможность не слушать окружающий мир.»

Подойдя вплотную к нему, Легион надел кастет и зарядил ему в бубен. Один раз, другой, третий, пока не пошла кровь из глаз. Номер двести девяносто восемь.

Тело было скинуто в канаву. Не в канаву, а в болото. Тут не было канав, было зато болото, проявляющее себя по весне и до заморозков. Никто не будет его отпевать, все будут проклинать.

«Тащить труп нужно за руки, причём тело должно лежать на спине.»

Мы не будем отвечать на эту партию вопросом, мы будем продолжать этот поход. Тем более, что сейчас мы уже набрали ход. Рано или поздно должен объявиться по всем канонам жанра герой, который спасёт всех. Я убью его в зародыше.

Минут через пять пришёл автобус с вертушками. Он направил калаш в водителя.

– Вылезай.

Тот покорно вылез, тогда Легион вежливо попросил и всех остальных вылезти сюда поближе. Через минуту они все были мертвы, умерли от пуль. В том числе и юбилейный трёхсотый.

Номера с двести девяносто девятого по триста седьмого.

Жаль, очень жаль, что всё происходит именно так, что приходится мочить людей пачками по несколько штук. Нет, надо с этой халявой завязывать.

Он выезжал на мост, пересекающий канал. Мимо него уже проехало несколько машин. Непорядок. Резко он повернул автобус и поставил его поперёк дороги, и вышел. Расчёт делался на то, что жертвы сами зайдут в ловушку. Вскоре остановилась машина, за ней другая.

Из первой выскочил качок в майке и, обежав автобус, вошёл в среднюю дверь. Его взору предстал вид трупов, лужи крови и следы, ведущие на улицу. Вдруг кто-то схватил его сзади и потянул. Верёвка обвила его шею и закрепила его с поручню. Возникло лицо, типа Вейдера из Звёздных Войн. Вейдер вбил ломик ему в грудь, рванул и отогнул пару рёбер в сторону. Оттуда вывалилось лёгкое и странно провисло бьющееся сердце. Номер триста восемь.

Второй пытался сбежать. Сдавая задним ходом, у него прорвалась шина, на скользкой дороге его развернуло и ударило в ограду. К нему подбежал человек и стал бить его по голове, потом вытащил наружу и стал пинать ногами.

«Сбивайте дыхалку, не давайте вздохнуть ни разу. Он может закричать. Он просто будет дольше жить, если ему давать дышать. Бейте в грудь и живот изо всех сил, когда он попытается вздохнуть.»

Номер триста девять.

«Откуда у нас взялось слово „менеджер“? Есть же обычный русский эквивалент – управляющий. Откуда эти американские вонючие замашки?»

После падения железного занавеса к нам полез смрад. Полезли эти вездессущие демократы, эта мировая полиция. Они качают нам свои права, несут разрушение, говоря при этом, что только в этом и есть мир. Они создают кумиров, они поклоняются деньгам, они плюют на всех, кроме себя, они тупеют. В них всё зло, они несут ад на Землю. Конец мира – в их демократии. Всё мягкое, всё готовое вам даже принесут. От вас требуется только платить и работать на плантациях, как негры.

Вновь ныряем под мост к народу поближе, от мёртвого народа подальше. Если есть возможность, то надо её использовать.

Рыбаки уже есть. Тут сидит один под мостом, смотрит на асфальт. Легион с разбегу высадил ему челюсть ногой. Столько эмоций и всё впустую. Какой обидный и жадный человек, только лишь важна рыба, а люди – это мусор.

Он расчленил его и выбросил в канал на корм рыбам. Пусть служит тому, кого почитает. Номер триста десять.

Раздался какой-то весёлый крик неподалёку, вроде крика одобрения. Откуда-то изнутри земли выползли два карлика с накладными бородами. Странно, глюки уже идут.

–= 21:00, 3 часа назад =-

Но то были не глюки, а вполне реальные люди. Они стали мацать его и что-то быстро говорить; настолько быстро, что он не мог разобрать ни единого слова из их речи. Однако ж его немного удручил их вид, особенно при таких обстоятельствах и их небольших размерах.

Плавно достав из кармана ломик, он размахнулся и апперкотом снизу вверх от челюсти до лба пропорол ему насквозь, нос отлетел с мясом в сторону. Номер триста одиннадцать.

Неизвестно откуда появились две машины. Схватив карлика за голову, он швырнул его в лобовое стекло одной из них, самой близкой. Номер триста двенадцать.

В состоянии близком к панике оттуда вывалилось два человека в камуфляже, а из более дальней машины появился человек в белом пиджаке и серых штанах в полоску. На голове у него было еврейское кепи, впрочем, здесь было сухо, дождь не залетал под мост.

– Привет, – еврей приветливо улыбнулся, подойдя поближе, – а мы к тебе приехали. О, я вижу твоё замешательство, хотя твои глаза и черты лица спрятаны под маской.

Легион размышлял о том, как лучше уходить отсюда. Справа и слева были машины, сзади – стена. Ему не нравились эти люди.

«Я люблю запах костра поутру, когда солнце ещё не успело до конца взойти, когда ещё не так жарко, когда роса ещё не успела пропасть. Тогда по воздуху ползёт чуть заметный дымок.»

– Ты сделал кое-что не то, ты убил нашего курьера. Спросишь, почему я так уверен? Да потому что больше некому, это ведь был ты. Но, я здесь не для того, чтобы ругать тебя. Я предлагаю сделку.

Раздались выстрелы. Никто не видел, как Легион достал калаш, но выстрелы были. Одна пуля попала челу в камуфляже в левое плечо, его отбросило и закрутило, когда вторая пуля пробуравила ему мозг. Номер триста тринадцать.

Второй проводил его взглядом, зрелище было то ещё, особенно, когда на него брызнула кровь. Автоматная пуля въелась ему в голову, разъедая, убивая и прожигая себе путь дальше. Номер триста четырнадцать.

Легион отбросил еврея к стене, прижал его и направил дуло ему в пузо.

По стене полз большой паук, отъелся тут на мухах, теперь полз на добычу покрупнее. Легион смотрел пристально еврею в глаза, смотрел, как паук наползает на него, как еврей мелко трясётся, как его лоб покрывается испариной.

Он врезал ему в пах, загнул его и резко вбил ломик в шею сзади. После этого он дёрнул и выломал голову, она осталась висеть на коже. Номер триста пятнадцать.