Майкл Слэйд - Охотник за головами

– Хозяин – барин, – пожал плечами Рик.

Женщина чуть подняла одну бровь:

– Ты ведь о них ничего не знаешь. И не хочешь знать со своей ограниченностью.

– Думаешь, Кэти? Я все же не Рабидовски. "Клэш" из Англии, как и "Секс пистолз". Первая волна нового музыкального течения.

– Ох ты! А я думала, ты полный болван.

Первое, что они увидели, войдя в кабинет Деклерка, это разбросанные кругом книги. Оба взяли по одной и поглядели названия. Одна книга называлась "Убийства на почве секса", другая – "Сексуальная патология".

– И зачем ему все это? – озадаченно спросил Скарлетт.

– Должно быть, он в душе маньяк, – ответила Спэн.

Теперь все три обитых досками стены были покрыты разнообразными документами, а в некоторых местах они уже наслаивались друг на друга. Спэн немедленно устремилась к расшифровке телефонных разговоров. Скарлетт тоже стал читать их, выглядывая из-за ее плеча. Закончив, она подошла к окну и встала там, задумчиво глядя на ночной город.

– Интересно, о чем они говорили? – спросила она сама себя. – Что такое "худу"?

– Кто из нас болван? – осведомился ее коллега. – Похоже, с географией у тебя слабовато. "Худу" – это выветренные утесы песчаника. Индейцы верили, что в них живут духи. Такие утесы есть в нашей Долине мертвых, но их гораздо больше в Альберте, в Скалистых горах.

– Что ж, буду знать, – сказала Спэн чуть обиженно.

И они замолчали.

5.15

Роберт Деклерк встал до рассвета. Он пошел на кухню, сварил себе кофе и вернулся в спальню, чтобы одеться потеплее. Потом вышел с чашкой кофе в теплицу и оттуда на берег моря. Было еще темно, и воздух наполняло дыхание осени. Он сел в плетеное кресло и начал думать. Море этим утром яростно билось о берег, выплевывая клочья пены, но суперинтендант не обращал на это внимания.

Больше всего его беспокоило поведение убийцы. Были и раньше убийцы, нарочно дразнившие полицию, – среди них Джек-Потрошитель и таинственный Зодиак, – но похоже было, что Охотник дразнил персонально его. Это началось, когда его назначили начальником Отряда по поимке.

"Почему? – думал Деклерк. – Для этого есть какие-то причины. Но какие?"

Он пока этого не знал.

Еще его беспокоили позы последних двух тел, когда их нашла полиция. И выражение глаз на снимках "Поляроида". Убийца хотел добиться чего-то большего, чем простой страх. Но чего?

Он долго сидел и думал об этом. Потом взошло солнце, окрасив нежным ониксовым светом сердцевину беспокойных волн. Баклан стремительно спикировал вниз, целясь на что-то невидимое в воде; но, когда он вынырнул, его клюв был пуст.

Суперинтендант встал.

Пока он думал, перед ним поочередно пронеслись сцены всех четырех убийств, и приятного в этом было мало. Это тоже означало, что Охотник их дразнит. Слева вдалеке мигал маяк на мысе Аткинсон.

Деклерк медленно прошел по тропинке к дому. Внутри он снял одежду, мокрую от брызг, оделся в сухое и сварил себе еще кофе. Потом взял книгу Лазарфельда "Мужчина глазами женщины" и пошел с ней в теплицу. Следующие два часа Деклерк читал, одновременно мучительно разыскивая в уме приметы того, что его беспокоит.

Снаружи бледное солнце осветило слова, написанные по краю солнечных часов. Надпись гласила: «Времени больше, чем вы думаете».

5.20

Авакумович чувствовал себя отвратительно.

Без сомнений, главной причиной этого было то, что он стоял посреди комнаты в госпитале Лайон-Гайт, окруженный парой трупов в разных стадиях разложения. Но этим ему приходилось заниматься и раньше.

Отчасти его самочувствие зависело от времени суток. Никогда раньше он не работал с мертвецами среди темноты и безмолвия ночи. Запах был тошнотворным, и ему пришлось надеть хлорофилловую маску. В одной руке он держал лупу, в другой – скальпель. Ему было жутко.

Где-то кто-то невидимый протяжно вздохнул.

Где-то капала вода.

Где-то раздался тихий смех.

Скальпель заскрипел о кость.

Он отвернулся от скелета из ямы и подошел к монахине.

Авакумовичу пришлось работать в это время; с утра помещение понадобится живым.

Днем он изучал останки Хелен Грабовски в госпитале Ричмонда. Там не нашлось ничего интересного.

Тело Джоанны Портмэн еще не отправили, и ученый надеялся все же успеть получить к нему доступ.

В отличие от доктора Сингха, Авакумович предпочитал начинать с менее уродливых случаев. Поэтому монахиня была первой. Сперва он просветил тело рентгеном в поисках металлических частиц, потом применил ультразвук, пытаясь выявить в мягких тканях неметаллические образования. Звуковые волны, как ему казалось, отражались только от костей.

Оставался скелет из ямы.

В течение получаса Авакумович сравнивал повреждения костей с рентгенограммой Лиз Грейнер, присланной Интерполом. Все совпадало: несколько трещин в бедренных костях, перелом левой малоберцовой кости; фрагмент подвздошной кости слева отколот, как и левой плечевой. Левая лучевая кость треснула, но не была сломана.

И тут, рассматривая через лупу тоненькую трещинку в нижней части таза, он обнаружил щепку. Крошечную, тускло-черную щепку, которой не было на интерполовском снимке.

Конечно, щепка могла попасть в кости, когда на них наткнулась девочка.

"Из ботинка? – думал Авакумович. – А может быть, занесли в морге?"

Что бы это ни было, больше он ничего не нашел.

Когда рано утром на дежурство пришел первый патологоанатом, Авакумович попросил у него стеклянную пластинку и пинцет, чтобы подготовить срез.

9.30

– Вам понравилось? – спросил доктор Рурик.

– Интересно, – сказал Деклерк. – Но тяжеловато.

Психиатр кивнул.

– И каковы ваши выводы?

– Если не возражаете, я хотел бы просто поговорить об этом. Может быть, возникнут какие-нибудь ассоциации.

– С удовольствием, – сказал доктор. – Давайте начнем.

Доктор Джордж Рурик был человеком в годах и весьма уважаемым. Жена Деклерка Женевьева очень высоко отзывалась о его способностях и удивлялась, что полиция редко обращалась к нему за помощью. Суперинтендант ценил ее мнение, и во многом поэтому он и сидел сейчас в плетеном кресле напротив психиатра, глядя, как солнечный свет, проникая сквозь стекло теплицы, играет на лепестках роз. У Рурика были очки в проволочной оправе и козлиная бородка, делавшая его немного похожим на Фрейда. Включая микрофон, Деклерк подумал: «Почему все психиатры отпускают бороды? Что они под ними прячут?»

Он поставил кассету.

– Эта пленка, – начал он, поставив микрофон на стул между собой и доктором, – относится к делу Охотника за головами. Со мной говорит доктор Джордж Рурик из отделения психиатрии Университета Британской Колумбии. Цель нашей встречи – обсудить возможный психологический портрет убийцы. Я хочу, чтобы этот разговор прежде всего отвлек вас от поиска легких решений. Скажите, доктор, какие предположения стоит заведомо исключить?