Т. Паркер - Красный свет

К тому же муравьи Рихтера едят птичьи яйца, напрочь извели перепелок в западном Техасе, где живет мой брат...

– Знаю, – кивнула Мерси. – Поверь мне, знаю. В последний месяц с ним было трудно. Очень раздражительный, обидчивый...

– Ну, он влюблен в тебя, и все дело в этом.

– Пожалуй.

– Ты, похоже, очень довольна.

Набери их для фермы Рихтера, отправь моему племяннику в Сиэтл...

– Кати, иногда мне хочется жить на каком-нибудь тропическом острове. Я, Тим и тысяча романов в бумажных обложках. Ром и ананасовый сок.

– Послушные мальчики-слуги с упругими коричневыми ягодицами?

– Они появляются, как только позвонишь.

Тугие коричневые ягодицы? О чем вы там болтаете вдвоем?

И Мерси застряла там на час, потягивая виски, голоса смешивались, лица расплывались.

Нет, у Гландиса не хватит духу тягаться с Брайтоном за должность. Это будет выглядеть так, будто питбуль кусает хозяина.

Гландис просто разыгрывает дурачка.

Значит, хороший актер. Видел когда-нибудь его жену? Похожа на Круэллу де Виль. Но послушай, Гландису нужна поддержка Брайтона. Без его рекомендации никто не станет новым шерифом. От него все зависит.

Так или иначе, Брайтон вскоре уйдет в отставку. Сколько ему: семьдесят, семьдесят один?

Семьдесят два. Гландис тоже не мальчик. Вот Уинс Абелер из пожарной охраны, он вроде годится. Но провалиться мне, если у нас шерифом будет пожарный. Нет, нужно, чтобы управлением руководил кто-то с молодой кровью. С нашей кровью.

– Мерси, почему не объявишь, что баллотируешься в шерифы? – спросил Джо Кэсик.

– Я еще недостаточно старая и морщинистая.

– Я поддержу тебя.

– И я! – воскликнул О'Брайен. – Рядовые члены клуба помогут тебе.

– Знаете, ребята, – сказала Мерси, вставая, – извините, но я определенно не баллотируюсь в шерифы и определенно покидаю вас. У меня завтра утром встреча – в Эрроухеде.

– Цепи противоскольжения захвати, – посоветовал Кэсик.

– Обязательно. Извините, сегодня я не в форме. Доброй ночи, детки.

– Доброй ночи, мамочка. Привет Тимми.

Мерси побежала под дождем к своей «импале», посветила на заднее сиденье тонким фонариком, распахнула дверцу и снова взглянула на заднее сиденье. Села, потирая руки, и нажала посильнее педаль газа, чтобы прогреть двигатель.

Она поехала по бульвару Ирвина в Тастин, к своему дому в апельсиновой роще. У Майфорд-стрит замедлила ход и посмотрела на типовые дома. Дождь лил как из ведра, заполнял канавы, затоплял тротуары.

Угол Майфорд-стрит и Четвертой улицы, подумала она. Патти Бейли с простреленным сердцем брошена в дренажную канаву. Тогда там не было ничего, кроме рощ. Сейчас нет ничего, кроме дождя.

Белое сияние. Даже хорошие темные очки не спасали Мерси от слепящего солнечного света, отражающегося от снега. Она чувствовала, как цепи на колесах ее машины раздавливают лед на дороге, ощущала лицом холод сквозь ветровое стекло. Ехала на второй скорости, и все равно большой автомобиль норовил скользить.

Мерси всегда терпеть не могла снег, и ей даже не верилось, что он может быть таким безупречно белым. Сугробы возле дороги казались высотой в десять футов. Потом горные склоны – белые ковры, проткнутые соснами. И сами деревья, густо покрытые снегом и залитые солнечным светом, стояли неподвижно, словно боясь шевельнуться.

Дом Рэя Торнтона находился за деревней, возле маленькой дороги, уходившей вниз, в темноту, затем снова поднимавшейся в мир яркого света. Войдя внутрь, Мерси уловила запах кофе, бекона и горящих дров. Торнтон был высоким, грузным, с густыми седыми волосами и застенчивой улыбкой. Маленькие глаза, казавшиеся немного печальными, затеняли диагональные складки кожи, но они сверкали, когда он смотрел на Мерси. Он попросил ее обращаться к нему по имени. Представил ей свою жену Салли, которая стряпала завтрак перед окном, выходящим на озеро Эрроухед.

Взяв две чашки кофе, Торнтон повел Мерси в свою комнату. Она села на диван, хозяин – в старое кресло. Мерси положила досье на журнальный столик перед ним, вынула синюю записную книжку и ручку. Шторы на окнах были раздвинуты.

– Как там округ Ориндж? – спросил Торнтон.

– Перенаселен.

– Сейчас он самый густонаселенный в штате.

– Я недавно прочла об этом.

– Много работы?

– За последние два года уровень убийств снизился наполовину. Мы объясняем это только увеличением рабочих мест и отличной работой полиции.

Торнтон улыбнулся:

– Приятно, когда люди так заняты зарабатыванием денег, что им не до преступлений. Однако банд все еще много?

– Да.

– Когда я жил там, их почти не было.

Мерси отхлебнула кофе, посмотрела на висящее на стене чучело форели. В одном углу стоял старый телевизор с деревянными ножками и корпусом, динамики были закрыты полосками дерева и ткани. На нем стояли пластиковые зеленые ветви с маленькой рождественской картинкой посередине.

– Мы с Салли ездили на похороны Тима.

– Я знаю.

– Хороший был человек. Работал усердно. Один из немногих, кого я знал, кто жил своей работой, но не был дураком. Мне он нравился.

– Мне тоже.

Маленькие, печальные глаза Торнтона разглядывали ее, в них ничего нельзя было прочесть. Мерси пришлось бороться с собой, дабы не задаваться вопросом, что он знает и слышал.

– Патти Бейли, – произнес он, подавшись вперед и взяв досье. Положил его на колени и стал листать. – Мы так и не добились успеха. Обследовали место преступления, говорили с ее родными и знакомыми – безрезультатно. Наркоторговцы, байкеры – ее постоянные клиенты. Мотивов для убийства в таком окружении немало. Казалось, она находилась в центре тысячи мелких интриг. Знаете склад ума байкеров – кому торговать наркотиками по эту сторону Ортегского шоссе, кому по другую. И каждый из этих бандюг старался заполучить девочку другого бандюги. Помню, двое-трое ребят думали, что Патти всецело принадлежит им. Мексиканский героин. Марихуана. Главным образом амфетамин и барбитураты. Она была связана с перевозчиками, имела кое-какие деньги. Была честолюбивой. Думала о себе. Насколько хорошо думала – другой вопрос.

– У вас появились основания кого-то подозревать?

– Нет. Можно было заподозрить нескольких байкеров, считавших, что Патти принадлежит им. Но мы ничего не сумели установить. Приглядывались к нескольким ее клиентам, связанным с братством Лири в Лагуне, но никаких улик не обнаружили. Они были не настолько увлечены ею, чтобы убить. Они – довольно богатые сторонники свободной любви, снабжавшие ее наркотиками. Она – одна из сотен. Мы сделали слепки нескольких следов в апельсиновой роще возле трупа, но почва оказалась настолько рыхлой, что толку от них было мало. Обувь, если мне память не изменяет, девятого размера. Одежду Бейли, очевидно, забрал убийца. Никто ничего не видел. Тело пролежало около суток до того, как его обнаружили. Видимо, ее застрелили из крупнокалиберного пистолета.