Т. Паркер - Красный свет

– Нет, я не влюблялся. Я влюблен в тебя, Мерси. Но я только... клянусь, Мерси, я только думал, что сумею... изменить ее. Помочь ей порвать со своим занятием. Вот чего я хотел.

– Она порвала.

– Да. Ладно. Мерси, я, видимо, все равно отправлюсь на Мауи. Один. Вылечу в пятницу. Мне необходимо убраться на несколько дней. Кажется, все управление знает, что я ужинал с этой девицей.

– Майк, делай то, что тебе нужно.

– Я сообщу тебе. Мерси, пожалуйста, верь в меня. Я достоин этого. И докажу, что достоин.

Эван О'Брайен позвонил без двадцати одиннадцать.

– На пистолете нет ничего – слишком старый, сухой и ржавый. На конверте из хранилища тоже. На неклеющихся марках остаются отчетливые отпечатки. Но эти чисты. Могу попробовать пары йода, потом нингидрин или азотнокислое серебро. Надежды мало.

– А сам конверт?

– Я думал об этом. Чист, леди Холмс.

– Спасибо, что старался.

– Это моя работа, временами неприятная. Ты ушла сегодня вовремя. Во второй половине дня туда ворвался Саморра и чуть ли не выгнал кулаками Джиллиама. Дело в улике из дома Уиттакер, только я не знаю, в какой. Затем влетел Брайтон и отчитывал Джиллиама за закрытой дверью двадцать минут. Я видел их – оба были злющими. Вскоре Джиллиам вышел и объявил, что вход в лабораторию воспрещен всем, кто в ней не работает. Особенно для Майка Макнелли, Пола Саморры и Мерси Рейборн. Мы сейчас готовим список, словно это место преступления.

Мерси охватил гнев.

– Что я сделала, черт возьми, чтобы оказаться в этом списке?

– Не спрашивай меня, но Саморра сверкал глазами, Брайтон говорил, а Джиллиам проявлял строгость. Сейчас я звоню из дома – не хотел разговаривать из лаборатории со своим детективом. Там просто сборище параноидных старых перечниц. Я потом пошел наверх уточнить кое-что у занимающихся поджогами ребят и видел Пата Макнелли в кабинете Брайтона. Клуб стариков! Надеюсь, когда станешь шерифом, у тебя хватит ума назначить меня начальником лаборатории.

– Посмотрим.

– Гландис прощупывал тебя на предмет того, что он сменит Брайтона?

– Да.

– Меня тоже. Я сказал, что думаю, он будет отличным шерифом. Гландис поверил. Не моя вина, что он так глуп.

Мерси с удивлением услышала в отдалении негромкое женское хихиканье.

– Заканчиваю, – промолвил О'Брайен.

– Понятно.

Она положила трубку и стала размышлять о том, что мог Брайтон говорить Большому Пату. Ей бы хотелось подслушать их беседу.

Брайтон позвонил в пять минут двенадцатого и сообщил, что утром хотят доставить Майка в триста сорок восьмой номер ньюпортского отеля «Марриотт», где будет установлена замкнутая система видеообслуживания. Мерси необходимо приехать в шесть, чтобы ее успели поместить в соседний, триста пятидесятый номер.

– Думаю, сейчас тебе допрашивать его не следует, – промолвил Брайтон. – И он не должен тебя видеть. Позднее, Мерси, ты можешь потребоваться для этого. Саморру оставь в стороне. Привлечем его потом.

– Понимаю. Согласна.

– Но я хочу, чтобы ты направляла нас. Клейтон Бренкус и один из его помощников хотят первым делом снять у тебя показания под присягой. Это даст им общее представление – что Макнелли говорил, как ты сделала свою находку. Мы с Клейтоном будем присутствовать при допросе Майка, пусть он поймет, что это серьезно. Я возьму с собой двоих полицейских, которым доверяю, на тот случай если Майк выйдет из себя. Мы дадим ему полную возможность объясниться. Полную, Мерси. В доме у него будут двое следователей из прокуратуры, готовые приступить к обыску, как только он даст нам разрешение.

– А если не даст? У него нет причин позволять нам обыскивать свой дом.

– Тогда мы арестуем Макнелли, основываясь на его признании тебе, волосках и шерстинках из дома Уиттакер и том факте, что он находился с ней за час до ее смерти. Мы можем в крайних случаях производить обыск без ордера – предполагая, что он уничтожит улики. Я думаю, что это обоснованное предположение, Клейтон тоже. Пистолет был на виду, так что с этой стороны к нам не придерешься. Мы запишем его номер, произведем из него несколько выстрелов и соберем гильзы. Даже если нам придется запрашивать ордер по телефону, сделать все мы успеем быстрее чем за день.

Мерси молчала. У нее было такое ощущение, будто она несется в скоростном поезде по туннелю, за окнами темнота, нет никакой надежды на ясность и перспективу. Был вторник, со дня убийства Обри Уиттакер прошла ровно неделя. Теперь в связи с этим убийством собираются допрашивать Майка.

– Не могу поверить в происходящее, – наконец произнесла она.

– Это только начало. Приготовьтесь, юная леди. Поездка будет долгой и трудной.

Мерси внезапно проснулась в темноте, по дому барабанил дождь. Сквозь шум защитной системы доносились крики Тима, она включила ее на полную мощность, потому что спала как убитая. Мерси сразу же испугалась, что с сыном случилось какое-то жуткое несчастье, и побежала в его комнату, включая все светильники по пути.

Темнота, казалось, тянулась к ней, это страшило ее, и она ненавидела за это темноту. Когда Мерси приблизилась к Тиму, ее сердце учащенно колотилось. Мальчик смотрел на нее широко раскрытыми голубыми глазами, в которых стояли слезы, и Мерси поняла, что это просто детский страх перед бурей.

Мерси понесла сына в свою постель. «Господи, – подумала она, – было бы замечательно снова стать спокойной, уверенной и слегка капризной, как до смерти Хесса. До Вырывателя Кошельков». Мерси уложила мальчика. Он почти сразу перестал плакать, потом заснул у ее груди, пока Мерси гладила его головку и прислушивалась к тому, как во дворе стучит дождь. Она посмотрела на дверной проем и осознала, что везде оставила свет включенным, даже у себя в спальне.

Мерси перевернулась, накрыла голову подушкой и задумалась. Мы дадим ему полную возможность объясниться. А какое тут может быть объяснение? Что он спрятал глушитель в ящике с мушками, но решил не пользоваться им? Это неизвестно чей глушитель, видимо, подброшенный, чтобы сфабриковать против него обвинение?

Мерси почти поверила в это. Почти. Но как тогда объяснить кровь на обуви Майка, письма Обри с намеком, что неплохо было бы разоблачить его? Как объяснить улику – открытку, написанную его почерком, – исчезнувшую из криминалистической лаборатории? Как объяснить, что Майк ужинал в доме Уиттакер и ушел предположительно меньше чем за час до ее гибели? Как объяснить, что в белье, которое она оставила ему вопреки своему желанию, потом был завернут глушитель?

Мерси снова представила ту сцену. Майк выходит из дома Обри, его белокурые волосы подрагивают при каждом шаге. Вот он возвращается через несколько минут – суровый, целеустремленный. Стоит на освещенном крыльце, стучит в дверь. Обри смотрит в дверной глазок и открывает дверь человеку, который только что ушел...