Максим Есаулов - Старший оборотень по особо важным делам

Вспомнил «антиоборотневскую сигнализацию» Джексона - Василевского, усмехнулся. Допил свой коньяк.

И не знал, что видит Моцарта в последний раз.

Через несколько часов Дробышеву предстояло погибнуть, попав в засаду по дороге в аэропорт.

14

Уже стемнело, когда Шилов вернулся к Гостиному Двору и забрал с опустевшей стоянки свою «Альфа-ромео».

Сопровождаемый группами наружного наблюдения, он доехал до дома и поднялся в квартиру.

- Надеюсь, он никуда больше не ломанется, - поделился в эфире своими соображениями «шестой».

- Ты бы ушел от такой женщины? - подражая Папанову из «Брильянтовой руки», спросил «четвертый», занимая позицию на верхнем этаже соседнего с шиловским дома, чтобы оттуда контролировать окна квартиры объекта.

- Не засоряйте эфир, - вмешался в диалог «первый». - Тем более, еще ничего не известно. Он сегодня вон какой буйный…

Когда Шилов вошел в квартиру, Юля сидела за столом в кухне и работала над эскизами одежды.

Продолжала сидеть, когда он снимал куртку и обувь.

Когда весело сказал:

- Привет, сова! Медведь пришел.

И когда он обнял ее за плечи.

Сидела и нервно водила карандашом по листу ватмана, отворачивая заплаканное лицо. Только спросила срывающимся голосом:

- Ничего, что я тут устроилась?

Под левым глазом у нее был роскошный синяк. Увидев это, Шилов замер.

- Крем идиотский. Я мазала, не помогает, - пожаловалась она. - Страшная, да?

Через пять минут он выскочил из дома и прыгнул в машину.

- Началось, - вздохнул «Шестой» и проворчал, намекая на «Первого»: - Кто-то сглазил…

- Разговорчики, - пресек «Первый». - Держи объект. Еще раз упустишь - скальп сниму. Без наркоза.

Нарушая правила, Шилов долетел до дома, в котором когда-то жили Юля с Вадимом. «Наружка» плотно, не особо скрываясь, висела у него на хвосте, но ему на это было плевать. Бросил машину, бегом поднялся по лестнице. Подумал: что делать, если он дверь не откроет? Да нет, должен открыть. Юлька говорила как-то, что у ее «бывшего» привычка открывать всем, кто придет. И она сама переняла от него эту дурацкую манеру…

Он и открыл.

- Ну, привет! - сказал Шилов и ударил слева по челюсти.

Вадим опрокинулся и остался лежать без сознания.

Шилов осмотрелся. В комнате работал телевизор, у окна беспорядочной кучей были свалены женские вещи и валялись раскрытые чемодан и спортивная сумка. А перед диваном весь пол был усыпан разрезанными фотографиями. Шилов наклонился, недоуменно поднял несколько обрезков. Вот, оказывается, как: Вадим кромсал семейные снимки, фигурно, по контуру, вырезая изображения бывшей жены. Отредактированные фотки складывал обратно в альбомы, а «лишнее» теми же портновскими ножницами рубил в капусту и разбрасывал по всей комнате.

Да-а-а, совсем мужик сбрендил на почве собственной неполноценности.

Вадим застонал, привстал на локтях и потряс головой:

- Ты кто?

- Твой самый страшный кошмар, - Шилов сел перед ним на корточки: - Значит, так, орел. Сейчас я тебе кое-что объясню. А потом ты поможешь мне собрать ее вещи…

Когда он вышел с сумкой и чемоданом, сел в машину и спокойно поехал домой, в эфире пронеслось:

- Он что, хату «поставил»?

- Угу. Ты же знаешь, в полночь оборотни активизируются.

- Деревня, не оборотни, а вампиры.

- Я думал, это одно и то же.

- Вампиры в американском кино. А у нас в органах - оборотни.

- Разговорчики! «Шестой», «Пятый», совсем с дуба рухнули?

- Это мы маскируемся. Вдруг нас прослушивают?

- И спать очень хочется…

Когда в квартире Шилова погас свет, группы наружного наблюдения еще немного позубоскалили и снялись на базу.

А Роман и Юля долго занимались любовью и заснули, крепко обнявшись.

Они спали, когда человек в черном комбинезоне ловко пробрался по крыше и подбросил под окно-эркер их квартиры тяжелую сумку.

* * *

Утром Шилов встал раньше, чем прозвучал сигнал будильника. Принял душ, побрился, заварил кофе. Включил телевизор.

Шла программа новостей. В кадре был репортер с микрофоном, за его спиной виднелись машины «скорой помощи» и милиции, врачи, сотрудники в форме и в штатском.

Шилов прибавил звук.

Репортер говорил:

- Очередное громкое убийство произошло сегодня в Санкт-Петербурге. На Пулковском шоссе были расстреляны две автомашины, в которых находились глава концерна «Орест» Герман Дробышев и сотрудники его охраны. Напомним, что ранее Герман Дробышев неоднократно задерживался правоохранительными органами по подозрению в совершении различных преступлений и более известен в криминальных кругах как Моцарт. В сферу интересов господина Дробышева входили предприятия топливно-энергетического комплекса…

Шилов позвонил Соловьеву.

- Внимательно! - отозвался Сергей бодрым голосом.

- Я тут телевизор смотрю…

- Знаю, я уже на работе.

- Почему меня не подняли?

- Из наших никого не подняли, там УБОП работает.

- Какой отдел?

- Догадайся с трех раз.

- Черт…

- Алиби у тебя есть?

Затягивая поясок халата, из спальни вышла Юля. Шилов посмотрел на нее и вздохнул, отвечая на вопрос Соловьева:

- Есть, но, боюсь, недостаточное. Слушай, я тут заскочу в одно место, а ты «сходку» сам проведи.

- Ты осторожней. Чувствую, тяжелый день будет. Пока!

Шилов положил трубку. Юля встала рядом с ним:

- Ты почему меня не разбудил? Хотел сбежать втихаря? А я тебе хотела завтрак приготовить.

- Ужин. Готовить надо ужин. - Шилов одним глотком допил кофе и встал из-за стола. Коротко поцеловав Юлю, пошел в прихожую.

- Тебе точно идти надо?

- Точно, - не оборачиваясь, ответил он.

- Если передумаешь, найдешь меня здесь. Я сегодня никуда не хочу.

Шилов вышел из дома, сел в машину, поехал.

В эфире пронеслось:

- Пошло движение. Работаем.

- С Богом!

Проехав несколько кварталов, он вроде бы вычислил две машины «наружки». Кажется или на самом деле они? Якобы, в тактике работы контрразведки есть такой прием, когда несколько часов, или даже дней, перед задержанием шпиона откровенно пасут, специально засвечиваясь, чтобы расшатать ему нервы и заставить сделать ошибки. В милицейской практике с такими обоюдоопасными хитростями Шилов не сталкивался, но чего не бывает, вдруг Виноградов дал такую команду?

Глупости!

Чего не бывает - того не бывает.

Шилов вытер взмокший от напряжения лоб. Ладно, покрутимся еще, посмотрим, кто сзади таскается.

Кожурина допрашивала свидетельницу по случившемуся тремя днями раньше убийству, когда в кабинет влетел Арнаутов.

- Это Шилов, - заявил он с порога.

Свидетельница испуганно замолчала, глядя на Кожурину так, как будто просила защиты от этого выскочившего, как чертик из табакерки, здоровенного рассерженного мужика.