Роберт Брындза - Черные пески

— Возвращая свою жизнь в привычное русло? — переспросила Кейт.

— Моя ошибка, прости.

— Папа, я не пью уже десять лет, у меня достойная карьера, нет долгов, но мне всегда приходится извиняться, да? Меня никогда не простят… До конца дней я буду извиняться и унижаться. А этот монстр Питер Конвей, на совести которого невообразимое зло, диктует условия встречи с Джейком. Почему вы все пресмыкаетесь перед ним? Поговорим о долбанных мужских привилегиях!

Кейт почувствовала, что начинает терять самообладание. Она хотела выбросить ноутбук через окно на пляж внизу. Она любила Джейка, но почему он хотел видеть Питера Конвея в то драгоценное время, которое они проводили вместе в период школьных каникул? Она потратила годы, пытаясь загладить свою вину за то, что была плохой матерью, когда он был маленьким, и все же Питера Конвея, который не сделал ничего, кроме как причинил страдания и боль, удостаивали визитом.

— Мам! Тебе не нужно извиняться, мама, никогда, — сказал Джейк, наклоняясь ближе к камере. Кейт почувствовала, что начинает плакать. Она смахнула слезу. — Ты моя мама, и я люблю тебя. И знаю, что ты любишь меня. Я знаю, что Питер никогда не будет мне настоящим отцом.

Кейт села.

— Я просто скучаю по тебе, Джейк. И чувствую вину за то, что меня не было рядом с тобой. Я так долго жила отдельно от тебя, а теперь ты вот-вот станешь взрослым, уйдешь и будешь жить своей собственной жизнью… как и следовало бы, но мне кажется, что у меня никогда не было шанса стать твоей матерью.

Наступило неловкое молчание. Они и в лучшие времена не умели открыто выражать свои чувства.

— Мама. Я просто должен встретиться с ним и поговорить, — сказал Джейк почти умоляюще. — В течение многих лет я слышал, как люди говорят о нем и шепчутся за моей спиной, что мой отец — серийный убийца… Они превратили его в какого-то легендарного плохого парня, этакую знаменитость. Я должен идти по жизни с этим грузом на плечах, а я не хочу его бояться. Если бы я только мог поговорить с ним и сделать его реальным. Он просто человек.

Последовало долгое молчание. Кейт все еще ненавидела мысль о том, что Джейк может навестить Питера, но его слова произвели на нее впечатление. Ее нижняя губа задрожала.

— О, Кэтрин, — сказала Гленда. — Мы все тебя любим. Просто знай это.

— Мне нужно взять салфетку, — сказала Кейт, чувствуя слезы и необходимость вытереть нос. Она поспешно схватила кухонное полотенце, высморкалась и попыталась взять себя в руки. Сделала несколько глубоких вдохов и услышала, как Джейк и ее родители разговаривают.

— Итак, я вернулась, — сказала она, снова садясь. — Что ж, как ты планируешь встретиться с Питером?

Джейк, Гленда и Майкл обменялись неловкими взглядами.

— Мам, я бы хотел приехать к тебе завтра, а с Питером мы договорились встретиться в понедельник. Конечно же, в больнице Грейт-Барвелл.

— Зачем тебе ехать сюда, если ты мог просто встретиться с ним и уехать обратно? — спросила Кейт.

Еще одна неловкая пауза.

— Питер Конвей согласился встретиться со мной при условии, что ты тоже придешь.

Мужчина вошел в кабину лифта. Это был старый служебный лифт, в серых тонах, и с виду весьма функциональный. Он управлялся при помощи ключа, который он вставил в замочную скважину, расположенную по левую сторону, и провернул ключ в замке. Двери закрылись, отрезая льющееся из коридора освещение, и лифт тут же с грохотом начал опускаться вниз.

Очки ночного видения, которые мужчина держал при себе, были маленькими и компактными. Прибор включился с характерным механическим жужжанием, и он увидел кабину лифта в черно-белых тонах, подсвеченную зеленым цветом. Мужчина открыл малокалиберный револьвер и проверил наличие патронов. Провернул барабан и защелкнул его обратно.

Всего можно было произвести шесть выстрелов . Ему необходимо использовать их с умом, иначе можно легко поддаться панике, если вдруг ситуация выйдет из-под контроля. Для такого дела следует сохранять спокойствие. Мужчина держал у себя в плену девушку на протяжении целой недели, и ему было с ней весело, очень даже весело, но она слабела с каждым днем.

До этого он уже брал в заложники пару человек, на этот раз удерживал их в неволе дольше, чем обычно, и в результате они просто слетели с катушек, нанеся себе телесные повреждения. Одна девушка внезапно умерла, так и не дав ему насладиться финальным аккордом происходящего.

Другая девушка решила взбунтоваться, чем вызвала у него стойкое чувство отвращения. Лучше бы он просто прикончил своих жертв, пока они еще оставались в здравом уме и были достаточно напуганы.

Самым приятным для этого человека было вести наблюдение за своими заложницами, следуя по пятам за ними в темноте, упиваясь их страхом. Мужчина любил оставлять небольшие препятствия на их пути, чтобы потом девушки могли о них споткнуться и упасть.

Еще он упивался их гневом после падения, потерей всякого контроля и полной дезориентацией. Наслаждался тем, как разум его жертв начинал рассыпаться на части, но при этом у этих девушек все еще оставалась какая-то надежда. Ему нравилось шлепать, колоть, толкать в темноте несчастных пленниц, вызывая у тех ощущение дезориентации.

В прошлом он похитил нескольких парней, но это было не так весело, как похищать девчонок. Парни сопротивлялись с куда большим рвением. В этом случае ему приходилось пускать в ход нож — перерезать связки коленного сустава. Это не было смертельно, а только предотвращало лишние телодвижения. Что касается секса — он предпочитал его с девушками, но парни столь же сильно возбуждали в нем жажду насилия.

В итоге он пришел к выводу, что лучше пристрелить их одного за другим. Оружие пробило плоть, причинив множество повреждений. Убийца вышиб одному из парней мозги, которые растеклись на полу кровавым месивом.

Лифт медленно опускался через два этажа к подвальному помещению. С технической точки зрения подвал находился ярусом ниже, но при этом глубина его составляла целых два этажа. Подвал находился под несколькими слоями земли и был полностью звуконепроницаем для внешнего мира. Несмотря на глубину помещения, мужчина поместил магнитофон на первом этаже, чтобы проверить звукоизоляцию, когда впервые выстрелил из пистолета в подвале.

Шум от выстрела был оглушительным и заполнил собой все замкнутое пространство подвального помещения, однако магнитофон смог записать лишь слабое потрескивание, так что маньяк убедился в том, что звук не будет слышен за пределами здания. Он был так хорошо изолирован.

Лифт с характерной вибрацией и грохотом прекратил свое движение.

Мужчина повернул ключ в обратном положении, и двери открылись. Он слегка опешил, увидев, как девушка стоит по ту сторону от дверей лифта, вся залитая зеленым свечением от его очков ночного видения. В зеленых оттенках сепии она выглядела совсем исхудавшей и ослабленной. Щеки на лице впали, а длинные волосы — свисали жирными прядями.