Александр Архипов - Нескучная жизнь майора Чапаева

— Ну знала я, знала, что Лильки не будет. И ключ на гвоздике ещё вчера увидела. Преступление, да? Мешаем тебе? Скажи, и мы уйдём, — громким шёпотом заявила интриганка в шёлковом халатике и, встряхнув кудряшками, вскочила с кухонного стула.

Ну, вскочила и вскочила. Я продолжал молча наслаждаться холодным пивом под возбуждённый бред Андрея Малахова в телевизоре. А по другую сторону кухонного стола стояла Ксения, гордо скрестив руки на груди, глядя в окно на переливающиеся вдалеке огни Останкинской башни.

— Нужно было рыбной нарезки купить у басмача Рустама. Да, Боцман? — сказал я, обращаясь к своему коту, на всякий случай сидящему у моих ног.

Не дождавшись от меня слов типа: «вон из моего дома… покиньте помещение… освободите мою жилплощадь.», Ксения опять присела на стул и, тяжело вздохнув, тихо сказала:

— Ну, прости.

— Было бы правильно и честно, если бы ты просто позвонила, и спросила разрешения. Визитку свою я тебе оставил, — спокойным тоном произнёс взрослый мужчина.

— Андрей, я хотела… Это Женька всё… Давай сюрприз… давай сюрприз! Придёт, а мы дома. Типа, вот увидишь, как обрадуется. А я дура. — опустив голову, виновато объяснила мама ребёнка.

— Ладно, проехали. Кстати, спасибо за ужин. Если честно, было приятно, — улыбнулся я, решив до конца быть честным… в смысле не врать, что было вкусно.

— Ой, да я недавно сама готовить начала, — оживилась, благодарно улыбнувшись, Ксения. — У меня мама чудеса на кухне творит. Творила. Но мне нравится всё это… я научусь обязательно.

— Завтра мне с утра в сторону Химок нужно, могу подвезти, — предложил я.

— Да мы свой чемодан в фитнес-центре оставили, так что налегке, можешь не беспокоиться, сами доберёмся, — ответила Ксюша. — А, поняла! Ты хочешь убедиться, что мы и правда свалили отсюда?

— Ну да! Мы с Боцманом и карманы ваши на прощание обшарим. Ладно, ещё раз спасибо. Завтра буду доедать твой хрустящий борщ, — улыбнулся я, тихо радуясь, что второй день не мою после себя посуду.

— На здоровье, хозяин, — сложив вместе ладошки, поклонилась Ксюша. — Кстати, на завтрак яичница с колбаской. Яйца наши, колбаса твоя, — уже выходя из кухни, уточнила расклад по совместному питанию исполняющая обязанности домохозяйки.

— Хорошо, что не наоборот, — чуть слышно пробубнил я.

— Что ты сказал? — обернулась, входя в спальню, Ксения.

— Спокойной ночи, говорю, — не стал уточнять я, выключая свет.

Понедельник закончился. Впереди ещё одна ночь с незнакомыми мне людьми в моей спальне. Прикольно, как сказал бы мой сын Федька. Вот так живёшь, живёшь, а тут… Бац! А как воспринимать все эти жизненные изменения, порой и не знаешь. Ведь хорошо же жил до сих пор без этих двух! Ну, хорошо же! И тут появляются, повиснув на моей шее. И ещё с этим… с чемоданом! «Мы вам не помешали?» А вот и помешали. Нам с Боцманом и так замечательно живётся. Хотя. Эта малая такая шкодная! «Андрюша, мы так тебя ждали.» Липучка такая, всё время в глаза заглядывает. И мамаша её. Каратистка, блин… тхэквандистка… или как там? Ангел на шпильках! И смешной борщ с хрустящей капустой, хотя тефтельки… или как их там. Это, знаете, вот когда вы пьёте всё время чёрный кофе без сахара. Пьёте, пьёте… год, два. И все знают: он пьёт чёрный, без сахара! А тут — раз — и по ошибке вам в чашку с чёрным кофе молока плеснули и ложечку сахара положили. А отказываться неудобно. Ну, вы пьёте, морщитесь. Один глоток, второй. А ничего. Вкусно, чёрт возьми! Вот так и у меня получилось.

Ночью приснился почти семейный завтрак. Пью кофе, а он почему-то на зубах хрустит и чесноком пахнет. А, тут Женька тычет вилкой в яичницу и у Ксении спрашивает тоненьким голоском:

— Мама, а у тебя яйца Андрюшины или магазинные?

Пока ехали в фитнес-центр в Химки, мы с Ксенией в основном молчали. Зато не умолкала Женька:

— Андрюша, это ты меня вчера в спальню уволок? — почти сердито спросил ребёнок.

— Ну, не уволок. Ты почти уснула у меня на руках, и я тебя отнёс, — извиняющимся тоном ответил я.

— Мы с тобой, Андрюшечка, так не договаривались! Ничего не успели сделать. Играть не играли, читать не читали. Я тебе даже про нашу новую работу ничего не рассказала. И что теперь делать, по-твоему? — насупив бровки, спросила Женька.

— Ну, как-нибудь… — начал было фантазировать я, глядя на светофор на перекрёстке.

— Не как-нибудь, а сегодня. Пожалуйста, пораньше приди. А то приходишь, когда детям. — начала строить планы маленькая интриганка.

— Женя, не отвлекай дядю Андрюшу. Мы сегодня будем ночевать в другом месте, я тебе уже говорила. — попыталась отвлечь дочку Ксения, взывая к детской памяти и совести.

— А ты приходишь, когда детям уже спать пора ложится. А я без тебя не хочу, — продолжала отчитывать меня Женька, стоя сзади моего кресла в машине, — так что придётся сегодня всё начинать сначала, — талдычила прямо в ухо маленькая вредина, обнимая своими ручками меня за шею.

К фитнес-центру, несмотря на пробки, подъехали вовремя. Провожая девчонок, на прощанье сказал:

— Звони… если что…

— Ты тоже, — улыбнулась Ксюша.

— А…

— На кухне, на салфетке, — поняв, ответила девушка.

Женька повисла у меня на шее и быстро-быстро зашептала на ухо:

— А знаешь, какие моя мама блинчики умеет жарить. Все пальчики оближешь! И свои, и мои, и мамины! Веришь?

— Верю! — ответил я, засмеявшись.

На прощанье Женька ткнулась своим носом мне в щёку, ухватилась за мамину руку и, подпрыгивая на одной ноге, поскакала туда, где уже гремели железные блины и начинали потеть мускулистые дяденьки.

— Женя!

— А!

— Мне не нравится, что ты дядю Андрея называешь Андрюшей.

— Ладно… буду называть его папой Андрюшей.

— Женька!

— Ксюша..

При въезде на территорию районной больнички меня тормознул «секюрити». Во всяком случае так было написано на кармане его куртки русскими буквами. Такой неряшливый пожилой дядька в линялой униформе с безразличным выражением лица. Но, увидев моё удостоверение, выпрямился, поджал живот и отдал честь. Видно, из бывших…

— Ваши уже здесь, — доверительным тоном доложил он.

И правда, недалеко от корпуса хирургического отделения стоял белый «жигулёнок» из нашего Новокузнецкого ОВД. «Раньше приехал, чертяка», — поняв, что это Руфатыч, подумал я. И уже в вестибюле медицинского учреждения услышал бодрый голос:

— Андрей Васильевич, а по стаканчику?

У кофейного автомата, помешивая пластмассовой палочкой в пластмассовом же стаканчике что-то тёмно-коричневое, стоял, приветливо улыбаясь, следователь Корнев. Зачерпнув со дна кармана мелочь, я отдал её автомату и ткнул в третью кнопку сверху.

— Андрюш, я вот что придумал. Сажа по честноку разговаривать не будет, но мужик он трусливый, и предлагаю этим воспользоваться. Короче, играем так.